История города Москвы. От Юрия Долгорукого до Петра I - Иван Егорович Забелин

обширный двор простирался почти до владении Чудова и Вознесенского монастырей. По-видимому, он составлял родовое владение князей Трубецких и потому, как увидим, переходил по наследству в их род.

Князь Алексей Никитич происходил от боярина князя Никиты Романовича Трубецкого († 1608 г.), у которого было трое сыновей, старший Юрий, средний Федор († 1608) и младший Алексей. От родного брата кн. Никиты, Тимофея, происходил известный герой Смутного времени, Дмитрий Тимофеевич, не оставивший потомства († 1625 г.).

Старший сын кн. Никиты, Юрий, женившись на дочери тоже преизвестного героя Смутного времени, Михаила Глебов. Салтыкова, вместе с тестем изменил Русскому делу, в 1611 г. уехал в Польшу и там совсем окатоличился и помер. Его внук Юрий Петрович († 1679 г.) возвратился в Москву, принял православие, получил боярский чин и женился на сестре знаменитого кн. Вас. Вас. Голицына. От него и произошли все князья Трубецкие, ныне существующие. Ближайшие его потомки, как увидим, занимали очень высокие места.

Младший сын кн. Никиты, Алексей Никитич, не кривил душою и остался на службе у царей в Москве.

Кн. Алексей Никит. Трубецкой был близким человеком царю Михаилу Федоровичу, а потому и в молодости занимал между сверстниками дворянами-стольниками передовое место. Во время царского столованья с 1618 г. он всегда «смотрел в большой стол», т. е. распоряжался угощением обедавших в должном порядке в главном столе. С 1622 г. в числе дворян он первым с товарищами присутствовал и за царскими праздничными и другими столами, когда по назначению государя были призываемы к столу и молодые дворяне. На свадьбе государя 19 сент. 1624 г. был в поезжанах за государем, вторым в числе приближенных лиц.

В 1628 г. он был отправлен на воеводство в Тобольск, что могло состояться и в честь ему, а также и по интригам тогдашних временщиков, с целью удалить от царя лишнего близкого к нему человека, особливо достойного по своим дарованиям. Однако в 1631 г. он возвратился из далекой стороны в Москву, но в следующем 1632 г. снова удален на воеводство в Астрахань, где оставался до 1635 г. В его отсутствие в 1633 г. погорела в Кремле вся сторона, где находился его двор. От его двора и пожар начался.

Заслуги, оказанные на этих дальних воеводствах, по всему вероятию выдвинули его вперед перед другими, как доброго полководца, а потому, когда в 1640 г. в Москву пришли вести, что идет к столице Крымская гроза, Алексей Никитич был отправлен в Тулу главным воеводой над всеми собиравшимися там полками. С половины марта до половины сентября, до тех пор, пока Крымцы не ушли восвояси, он оберегал Москву от обычного Татарского нашествия. В 1642 г., опять по таким же вестям, он снова был отправлен главнокомандующим на Тулу же и в сентябре 15, по миновании опасности, возвратился в Москву. В эти и последующие годы со стороны Крыма постоянно грозила опасность Татарского нашествия, почему в Тульских местах по разным городам безотходно стояли наши полки.

В 1645 г., при вступлении на престол царя Алексея Мих., князь Трубецкой был послан в эти полки приводить ко кресту на государское имя воевод и всю рать.

Такие важные государственные поручения он исполнял, бывши только в простом звании дворянина, т. е. не имея особого служебного чина.

7 сентября 1645 года, за три недели до своего коронования (28 сент.), молодой царь явил свое пожалование из всех первому Алексею Никитичу, возведя его прямо в сан боярина, как человека родовитого, иначе ему было бы дано только окольничество. Перед коронованием царь пошел к Троице (10 сент.) и там 13 сент. на обеде за монастырской трапезой угощал нового боярина, посадивши его на первое место.

Зимой того же года пришли под Курск Крымские царевичи; тотчас Алексей Никитич был послан по-прежнему главнокомандующим на Тулу. Назначался сильный поход против них к Белгороду, но Татары вскоре ушли домой и вся рать также была распущена по домам.

1 мая 1646 г. Алексею Никитичу было поручено заведывание Сибирским приказом, который и оставался в его ведомстве до самой его кончины в 1662 г.

В 1647 г., с титулом ближнего боярина и наместника Казанского, Алексей Никитич вел переговоры с послами Литовскими и Шведскими во главе других, назначенных к тому лиц. Такие же переговоры он вел с Литовскими послами в 1649 г.; в 1650 г. с Кизылбашским (Персидским) послом и Английским послом. На свадьбе царя в 1648 г. янв. 16 он состоял в сидячих боярах первый с государевой стороны[91]. Первым всегда присутствовал за столами и у царя, и у патриарха, и первым же назначался, по случаю выездов государя из Москвы, оберегать столицу и царский дом.

Таким же образом он первенствовал при торжественных встречах мощей патриарха Иова в 1652 г. апр. 5 и св. митрополита Филиппа июля 6 того же года, а потом встречал приезжавших в Москву Грузинского царевича Николая Давыд. в 1654 г. и Грузинского царя Теймураза в 1658 г.

Само собою разумеется, что во время начавшейся войны с Польшею в 1654 и 1655 гг., проведенной царем Алексеем Мих. с большим успехом и с большою славою, боярин Алексей Никитич в собранных полках занял по-прежнему первенствующее место и был отправлен вперед на Брянск и тамошние города: Рославль, Мстиславль, Шклов, Дубровну и прочие, которые затем были взяты или приступом или сдавались добровольно.

Никогда отпуск полков на ратное дело не происходил с такою торжественностью и с такими церемониями, как в это время.

В воскресенье, 23 апреля 1654 г., патриарх Никон с высшим чином духовенства служил литургию в Успенском соборе, назначенную именно для отпуска на войну ратных полков, с их воеводами. Государь стоял на своем царском месте у южных дверей собора. Что редко случалось, на литургии присутствовала и сама царица. Она стояла на своем царицыном месте, у столпа, близ Северных дверей собора; по левую сторону ее места стояли «боярския жены и прочая честныя жены». За государским местом стояли бояре, окольничие и думные люди по чину. Справа у государева места стояли бояры-воеводы: кн. А. Н. Трубецкой с товарищами, который стоял мало поровнявся с передним столбом государева места. За ним стояли его товарищи, а воеводские дьяки стояли позади государева места. Остальное пространство собора, с левой стороны государева места, наполняли передовые полчане (офицеры), стоявшие в 10 рядов до самой западной стены собора, именно стольники, стряпчие, дворяне, жильцы, полковники, головы и сотники стрелецкие. Стояли все пространно и благочинно.

Обедня началась в 4-м часу дня, по нашему счету в 8-м часу утра. После обедни служили молебен о победе на враги и зело благолепно и удивительно; запевы запевали протопопы и священники тихими гласы и умиленными, достойно слезам.