Том 3. Драмы - Михаил Лермонтов

(Садится. Нина почти без чувств на креслах; входит князь с пистолетами.)

Арб<енин>, Нина, Олень<ка>, князь и Казарин

Князь

Что это значит, смею вас спросить,Дуэль в кругу семейства – очень ново.Тем лучше, случая такогоМне, верно, больше не нажить.

Казарин

По чести, странный выбор секундантов.Где о дуэли речь, там я в числе педантов.

Князь

Мне всё равно, без дальних слов.Вот пистолеты, я готов…

Арбенин (встает и подходит к нему)

День, час тому назад хотел я крови, мести;Защитник прав своих и чести,С надеждой трепетной в грудиЯ думал отразить позор и обвиненье,И я ошибся; с глаз слетело заблужденье –Вы правы, торжествуйте – впередиВас ждут победы славные, как эта,Отчаянье мужей, рукоплесканье света,И мало ль женщин есть во всем подобных ей?Они того, – кто посмелей!!!Смотрите, как бледна, почти без чувства,А отчего, не отгадаешь вдруг;Что это – стыд, раскаянье, искусство?Ничуть! Испуг – один испуг!Ни вы, ни я, мы не имели властиВ ней поселить хоть искру страсти.Ее душа бессильна и черства.Мольбой не тронется – боится лишь угрозы,Взамен любви у ней слова,Взамен печали слезы.За что ж мы будем драться – пусть убьетОдин из нас другого – так. Что ж дале?Мы ж в дураках: на первом балеОна любовника иль мужа вновь найдет.Теперь стреляться вы хотите,Вот грудь моя обнажена.Возьмите жизнь мою, возьмите,Она ни мне, ни миру не нужна!..

Казарин (тихо князю)

Стреляйте же скорей – скорей.

Арбенин

Молчите?Задумались, – итак, оставьте нас!Мы квиты.

(Князь уходит.)

Казар<ин>

Обманул, еще раз увернулся,Скорей и мне убраться с глаз,Покуда не очнулся.

(Хочет уйти.)

Арбенин (останавливая)

Куда спешишь?.. Постой:Расчет у нас не кончился с тобой.Недаром моего позораТы был свидетелем!..

(насмешливо)

Т<ак> вежливость храня,Прошу я, поклонись Камчатке от меня…

Казарин (в испуге)

Как?.. Что?.. Когда?..

Арбенин (выталкивает его)

Утешься! – очень скоро!

Ар<бенин>, Олень<ка>, Нина

Арбенин

Я еду, Оленька, прощай!Будь счастлива, прекрасное созданье,Душе твоей удел – небесный рай,Душ благородных воздаянье;Как утешенье образ твойЯ унесу в изгнание с собой.Пускай прошедшее тебя не возмущает.Я будущность твою устрою: ни нужда,Ни бедность вновь тебе не угрожает…

Оленька

Вы возвратитесь?..

Арбенин (помолчав)

Никогда!..

Примечания

Драматургия Лермонтова

В настоящий том входят все драматические произведения Лермонтова.

Драматургия Лермонтова в истории русской культуры и литературы – явление менее значительное, чем его поэзия и проза. Это объясняется в известной степени и тем, что Лермонтов обращался к драматической форме лишь в первые годы своей литературной деятельности. Пять пьес (не считая отрывка «Цыганы»), различных но характеру, по стилю, по художественной законченности и ценности, написаны Лермонтовым до 1836 г. Убедившись в полной невозможности увидеть что-либо из своих пьес на сцене или в печати, глубоко разочаровавшись в репертуарной политике, которую проводила дирекция императорских театров, Лермонтов отошел от драматургии.

Драматическое наследие Лермонтова почти не было освоено театральным репертуаром XIX в. Сцены из запрещенного в 1835 г. «Маскарада» после долгих цензурных мытарств впервые на петербургской сцене были поставлены лишь в 1852 г. Первая полная постановка драмы состоялась в Московском Малом театре в 1862 г. Настоящая сценическая жизнь «Маскарада» началась, однако, только в 1917 г., когда эту драму в оформлении А. Я. Головина поставил в Александринском театре В. Э. Мейерхольд. Драма «Два брата» лишь однажды, в 1915 г., была представлена в качестве юбилейного спектакля. Таким образом, в XIX в. драматургия Лермонтова не могла оказать сколько-нибудь большого влияния на судьбы русского театра и его репертуара. По сути дела таковой же была участь и драматического наследия Пушкина, которое по существу стало достоянием театра только в советское время. Передовая драматургия 20-х и 30-х годов XIX столетия, включая сюда и бессмертную комедию Грибоедова, оставалась и жила вне театра и доходила до сцены с большим опозданием.

Все это ни в какой мере не снимает вопроса об историческом значении лермонтовской драматургии.

В своих драматических произведениях, как и в лирике, Лермонтов сосредоточивал внимание на самых существенных противоречиях русской общественной жизни конца 1820 – начала 1830-х годов, периода реакции и общественного упадка, последовавшего за разгромом декабристского движения. Напряженные раздумья о народе, томившемся в крепостном рабстве, о пустоте жизни дворянского общества, страстный протест против всякого проявления социального зла и насилия над человеком – таково главное идейное содержание и лирики, и драматургии Лермонтова.

Обращение Лермонтова к драматургии далеко не случайно. Театральные интересы занимали одно из первых мест в культурной жизни русского дворянства второй половины XVIII – начала XIX в. Расцвет крепостного театра в значительной степени содействовал общему росту театральной культуры и в какой-то степени предопределял дальнейшие успехи столичных императорских театров: лучшие крепостные актеры часто переходили на столичную сцену. Неудивительно, что в родственном окружении молодого Лермонтова прочно укоренилась любовь к театру. Предки Лермонтова с материнской стороны – Арсеньевы и Столыпины – были страстными театралами. С детских лет будущий поэт слышал рассказы бабушки Е. А. Арсеньевой о крепостном театре ее отца А. Е. Столыпина, считавшемся одним из лучших помещичьих провинциальных театров: его даже привозили из Пензенской губернии в Москву «на гастроли». Таким же театралом, пожалуй еще более культурным, был дед Лермонтова – М. В. Арсеньев. Его домашний театр в небольшой усадьбе Тарханы был явлением примечательным. М. В. Арсеньев одним из первых в России оценил и поставил на своей сцене «Гамлета» Шекспира в переводе, непосредственно восходящем к английскому оригиналу. Эта постановка была известна Лермонтову по рассказам старших; она была связана с трагической смертью деда, который исполнял в пятом действии роль одного из могильщиков, а затем после спектакля отравился.

Театральные впечатления вошли в жизнь Лермонтова очень рано. Шести лет от роду во время очередного приезда с бабушкой в Москву Лермонтов видел в Большом (Петровском) театре оперу К. А. Кавоса «Князь Невидимка».

В Тарханах, где протекали детские годы поэта, нередко бывали домашние спектакли. А. П. Шан-Гирей, воспитывавшийся вместе с Лермонтовым в 1825–1826 гг., рассказывает в своих воспоминаниях: «Когда собирались соседки, устраивались танцы и раза два был домашний спектакль».[163]

В те же годы десяти-одиннадцатилетний Лермонтов увлекается лепкой из крашеного воска. Он лепит целые сцены, и вскоре восковые фигурки становятся участницами действ театра марионеток. Это увлечение театром марионеток еще больше захватило Лермонтова после переезда в Москву осенью 1827 г., когда он начал готовиться к поступлению в Московский университетский пансион. М. Е. Меликов в своих воспоминаниях рассказывает: «…маленький Лермонтов составил театр из марионеток, в которых принимал участие и я с Мещериновыми: пиесы для этих представлений сочинял сам Лермонтов».[164]

К сожалению, эти первые драматические опыты мальчика Лермонтова не сохранились. Мы даже не знаем, были ли это импровизации или пьесы с закрепленным, записанным текстом. Неизвестно также и содержание спектаклей лермонтовского кукольного театра. А. П. Шан-Гирей хорошо помнил впоследствии актеров-кукол, вылепленных Лермонтовым из воска. Он рассказывал П. А. Висковатову, что среди кукол была одна, «излюбленная мальчиком-поэтом, носившая почему-то название „Berquin“[165] и исполнявшая самые фантастические роли в пьесах, которые сочинял Мишель, заимствуя сюжеты или из слышанного, или прочитанного».[166] В годы учения в Московском университетском пансионе и в Московском университете Лермонтов часто бывал в театрах и, по-видимому, хорошо был знаком с репертуаром того времени. Из его писем 1827–1832 гг. видно, что Лермонтов увлекался и оперным, и драматическим театром. Под влиянием этих впечатлений уже в пансионе он задумывает написать либретто для оперы на сюжет незадолго до того напечатанной поэмы Пушкина «Цыганы». В сохранившемся наброске либретто (см. ниже, с. 7–8) он использует не только стихи Пушкина, но и хор цыган «Мы живем среди полей и лесов дремучих» из оперы А. Н. Верстовского «Пан Твардовский» (либретто М. Н. Загоскина).