Век Наполеона - Уильям Джеймс Дюрант

более того, он продолжал использовать его в нескольких крупных переговорах. Проинструктировав своего преемника, Жана-Батиста де Шампаньи, о путях и хитростях его новой должности, Талейран мог наслаждаться жизнью в роскошном замке, который он купил в Валенсе, частично на деньги Наполеона.

15 августа двор отпраздновал триумф Наполеона праздником, напоминающим великолепие Grand Monarque: концерт, балет, опера и прием, на котором присутствовали короли и министры в официальных костюмах, а также женщины, приносящие состояние в платьях и драгоценных камнях. Четыре дня спустя он провозгласил свое возросшее королевское достоинство, упразднив Трибунат, где меньшинство в течение многих лет осмеливалось противостоять его взглядам и указам. Он смягчил удар, назначив нескольких безобидных трибунов на административные должности, а большинство остальных объединил с Легислатурным корпусом, который теперь получил право обсуждать меры, а также голосовать. Оставшиеся в живых и вернувшиеся эмигранты в возрожденных дворцах Фобур-Сен-Жермен аплодировали Наполеону, считая его почти достойным благородного происхождения. «Почему он не легитимен?» — спрашивали они друг друга; тогда Франция была бы идеальной. Редко когда еще он будет так популярен, могущественен и доволен.

ГЛАВА IX. Смертное царство 1807–11

1. БОНАПАРТЫ

Множество областей, которые он присоединил к своей империи, отличались друг от друга по расе, языку, религии, обычаям и характеру; нельзя было ожидать от них беспрекословного повиновения чужеземному правлению, которое отправляло их налоги в Париж, а их сыновей — на войны. Кого он мог выбрать для мудрого и верного управления этими княжествами, пока он занимался неуправляемой Францией? Он мог доверить нескольким своим генералам управление небольшими областями; поэтому он сделал Бертье принцем Невшательским, а Мюрата — великим герцогом Бергским и Клевским; но большинство его генералов были властными духами, не обученными хитростям управления; а некоторые из них, как честолюбивый Бернадотт, ревновали к его главенству и не хотели довольствоваться без трона.

Поэтому он обратился к своим родным братьям, как к людям, имеющим кровные узы верности и в какой-то мере обладающим той родной силой, которая помогла ему завоевать консульство и империю. Возможно, он преувеличивал их способности и потенциал, поскольку у него было сильное чувство семьи, и он сделал все возможное, чтобы оправдать их растущие надежды на долю в его богатстве и власти. Он хорошо вознаграждал их, но ожидал от них сотрудничества в проведении своей политики, особенно в осуществлении континентальной блокады, с помощью которой он надеялся продвинуть Англию к миру. Возможно, их сотрудничество станет шагом к объединению всей Европы под властью одного закона и главы (и того, и другого), что будет способствовать всеобщему процветанию и прекращению династических и националистических войн.

Он начал со своего старшего брата, Джозефа, который достаточно хорошо послужил ему в переговорах с Австрией и Англией. Корнуоллис, имея дело с Жозефом в Амьене, описал его как «благонамеренного, хотя и не очень способного человека… разумного, скромного, джентльменского… честного и открытого… чья тесная связь с первым консулом, возможно, в какой-то степени сдерживала бы дух сутяжничества и интриг, которым так безгранично владеет министр внутренних дел [Талейран]».1 Жозеф любил деньги, как Наполеон любил власть; уже в 1798 году он смог купить в Морте-Фонтене, недалеко от Парижа, роскошное поместье, в котором он развлекал друзей, писателей, художников и приезжих сановников, пользуясь благосклонностью сеньора. Ему очень хотелось, чтобы брат назвал его наследником императорской власти, и он не был удовлетворен, когда 30 марта 1806 года Наполеон сделал его королем Неаполя — то есть южной Италии. Свергнутый Бурбон Фердинанд IV удерживал Сицилию с помощью британского флота, а его королева Мария Каролина подняла восстание, чтобы вернуть его на материковый трон. Наполеон послал сорок тысяч человек под командованием Массены и Ренье, чтобы любой ценой подавить восстание; они сделали это со свирепостью, оставившей горькие воспоминания у многих поколений. Жозеф пытался завоевать лояльность своих подданных мягким и мягким правлением, но Наполеон предупредил его, что «правитель, чтобы утвердиться, должен заставить себя скорее бояться, чем любить». Окончательный приговор был благоприятным:

Джозеф не оказал мне никакой помощи, но он очень хороший человек…Он очень искренне любит меня, и я не сомневаюсь, что он сделал бы все на свете, чтобы служить мне. Но его качества подходят только для частной жизни. У него мягкий и добрый нрав, он обладает талантом и знаниями, и в целом это очень приятный человек. При исполнении высоких обязанностей, которые я на него возложил, он сделал все, что мог. Его намерения были благими, и поэтому главная вина лежит на мне, который возвысил его над своей сферой деятельности».2

Брат Люсьен, родившийся в 1775 году, имел в себе все те переменчивые элементы, которые в Наполеоне управлялись доминирующим честолюбием. В каком-то смысле Наполеон был обязан ему консульством, ведь именно отказ Люсьена, как президента Пятисот, поставить на голосование требование объявить узурпатора вне закона и его призыв к солдатам разогнать Совет спасли положение Наполеона. Позже он несколько преждевременно предложил королевскую власть своему брату, который убрал его со сцены, отправив послом в Испанию. Там он использовал все доступные средства для пополнения своего личного кошелька; вскоре, на какое-то время, он стал богаче Наполеона.3 Вернувшись в Париж, он отказался от политического брака, который ему рекомендовал Наполеон, женился по собственному выбору и уехал жить в Италию. Он вернулся в Париж, чтобы поддержать брата во время всех опасностей Стодневной войны. Он был создан для поэзии и написал длинную эпопею о Карле Великом.

Брат Луи тоже обладал собственным умом и темпераментом в сочетании с определенными способностями и убеждениями, что делало его неугомонным под диктовку брата. Наполеон оплатил его образование и взял его в Египет в качестве адъютанта. Там Луи воспользовался солдатской привилегией, чтобы заразиться гонореей, а затем оказался слишком нетерпелив, чтобы позволить себе полностью вылечиться.4 В 1802 году, по настоянию Жозефины, Наполеон побудил не желающего жениться Луи на не желающей жениться Гортензии де Богарне. Луи оказался хамоватым мужем, Гортензия — несчастной и неверной женой,5 несколько испорченной лаской, которую она получала от своего приемного отца. Когда она родила (15 декабря 1802 года) мальчика, Наполеона-Шарля, сплетники назвали отцом первого консула; и это