Слово президента - Том Клэнси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это подтверждение, — сказал Гудли, дежурство которого заканчивалось. — Два иракских генерала пятьдесят минут назад прибыли в Хартум. Они начинают разбегаться из Багдада.
— Таким образом, наше СРО выглядит теперь особенно привлекательно, Бен, — заметил специалист по региону, удовлетворенно улыбаясь. — Надеюсь, начальство обратит внимание на отметку времени, поставленную на нем.
На лице офицера службы национальной безопасности появилась ответная улыбка.
— Да, пожалуй. После прибытия следующего рейса станет ясно, что все это значит, — согласился он. Штатные аналитики, уже начавшие прибывать на службу, займутся этим.
— Ничего хорошего ждать от бегства генералов не приходится, — произнес специалист по Ближнему Востоку. Впрочем, не надо быть сотрудником разведывательного управления, чтобы понять это.
— Начали поступать фотографии, — доложили из службы связи.
* * *Первый звонок должен быть в Тегеран. Дарейи приказал своему послу объяснить все как можно понятнее. Иран принимает на себя оплату всех расходов. Генералам нужно предоставить для размещения самые лучшие апартаменты, обеспечить наивысший комфорт, насколько это возможно в Судане. Вся операция не будет дорого стоить, на дикарей в этой стране производили впечатление даже небольшие суммы, и десять миллионов американских долларов — пустяк — были уже переведены по электронной почте в качестве осязаемой гарантии оплаты, чтобы суданское правительство приняло все необходимые меры. Телефонный звонок иранского посла подтвердил, что первая группа прибыла благополучно и самолет уже возвращается обратно.
Отлично. Может быть, теперь иракские генералы станут доверять ему. Вообще-то Дарейи с удовольствием ликвидировал бы всех этих свиней, причем это нетрудно было бы организовать в создавшихся обстоятельствах, но он дал честное слово, и к тому же личному удовлетворению не место в Великом плане. В тот момент, когда он положил телефонную трубку, его министр воздушного транспорта уже вызывал дополнительные самолеты, чтобы ускорить переброску генералов. Чем быстрее это закончится, тем лучше.
* * *Бадрейн пытался объяснить им то же самое. Об исходе генералов уже через сутки наверняка станет известно, а через двое тем более. Они оставляли в Ираке людей, занимающих слишком высокие посты, чтобы уцелеть во время приближающегося переворота, и недостаточно могущественных, чтобы заслужить снисхождение, в котором иранцы не отказывали генералам. Эти офицеры, полковники и бригадные генералы, не испытывают особого желания стать козлами отпущения, отданными для удовлетворения пробудившейся ярости толпы. Это обстоятельство становилось все более очевидным, но вместо того чтобы покинуть Багдад как можно скорее, генералы сидели на месте, ощущая все возрастающий страх перед неизвестным будущим. Они стояли на палубе горящего корабля у враждебного берега, сознавая, что не умеют плавать. Но корабль продолжал гореть. Бадрейн понимал, что должен убедить их в необходимости предпринять срочные действия.
* * *Теперь это стало обыденным, и Райан даже начал привыкать, принимал как само собой разумеющееся осторожный стук в дверь, поднимавший его быстрее, чем радиобудильник, который своей музыкой начинал его утро в течение двадцати лет. Услышав осторожный стук, Райан открыл глаза, встал, надел халат, прошел к двери и взял утреннюю газету и несколько листков, на которых было напечатано его дневное расписание. Потом он направился в ванную, а из нее в гостиную, которая находилась рядом с президентской спальней. Тем временем его жена с минутным отставанием принялась за свой утренний ритуал.
Трудно было привыкнуть к тому, что ты больше не можешь спокойно, не спеша, как все нормальные американцы, прочитать газету. Несмотря на то что «Вашингтон пост» чаще всего была гораздо менее интересной, чем разведсводки, которые ожидали его на столе, там наряду со свежей информацией содержались материалы, позволявшие не отставать от жизни. Однако прежде всего следовало прочитать СРО, срочный официальный документ, запечатанный в конверте из плотной бумаги. Райан протер глаза, прежде чем принялся за чтение.
Проклятье. Впрочем, все могло быть и хуже, подумал президент. По крайней мере на этот раз его не разбудили, чтобы познакомить с событиями, которые он не в силах изменить. Он посмотрел на свое дневное расписание. Отлично, придет Скотт Адлер с этим парнем Васко, и они вместе обсудят создавшуюся ситуацию. Похоже, Васко неплохо в этом разбирается. Что еще предстоит ему сегодня? Встреча с Сергеем Головко? Неужели это сегодня? Ну что ж, вот это хорошо. Короткая пресс-конференция о назначении Тони Бретано министром обороны, список возможных вопросов, об ответах на которые следует подумать, и инструкция Арни — всячески избегать проблемы Келти. Пусть Келти и его заявления скончаются от недостатка внимания к ним — ты посмотри, какая хорошая фраза! Джек кашлянул и налил себе чашку кофе — потребовалось его решительное настояние, чтобы делать это самостоятельно; он надеялся, что стюарды из ВМФ не приняли это за личное оскорбление, но он привык кое-что делать своими руками. Теперь стюарды накрывали стол для завтрака и стояли в коридоре позади закрытой двери, не ухаживая за ним.
— Доброе утро, Джек. — В гостиную вошла Кэти. Он поцеловал ее и улыбнулся.
— Доброе утро, милая.
— С миром пока ничего не случилось? — спросила она, наливая себе кофе. Из этого президент заключил, что у первой леди сегодня нет операций. Кэти никогда не прикасалась к кофе, когда ей предстояла операция, говорила, что не может рисковать — от кофеина возможно легкое дрожание рук, а это недопустимо, когда режешь чье-то глазное яблоко. Он всегда вздрагивал, мысленно представив себе такую картину, хотя теперь при операциях она пользовалась главным образом лазером.
— Похоже, иракское правительство разваливается.
— Разве это не случилось еще на прошлой недели? — чисто по-женски фыркнула Кэти.
— Тогда был первый акт. А теперь третий. — А может быть, четвертый, подумал Джек. Интересно, каким будет пятый?
— Это важно? — Кэти захрустела тостом.
— Может быть. Что за день тебе предстоит?
— Клиника, послеоперационный обход, затем встреча с Берни для обсуждения бюджета.
— Гм. — Джек приступил к просмотру «ранней птички» — подборки вырезок из крупных утренних газет.
Кэти принялась читать расписание дня президента.
— Головко...? По-моему, я встречалась с ним в Москве — он тогда шутил, что угрожал тебе пистолетом!
— Это была не шутка, — заметил Райан. — Так и произошло на самом деле.
— Перестань!
— Потом он сказал, что пистолет не был заряжен. — Джек так и не узнал, как обстояло все на самом деле. А может, пистолет действительно не был заряжен, подумал он.
— Значит, это правда? — недоверчиво спросила Кэти. Райан с улыбкой посмотрел на жену. Поразительно, каким забавным это кажется сегодня.
— Он был тогда очень рассержен на меня. Ведь я помог улететь из Москвы председателю КГБ.
— Джек, я никак не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно. — Она взяла утреннюю газету.
Слова жены заставили Райана задуматься. Формально первая леди была частным лицом. В особенности Кэти, которая не была просто женой президента, а продолжала работать врачом и проявляла к политике ничуть не больше интереса, чем к занятиям групповым сексом. Формально — поэтому она не имела допуска к секретным документам, но предполагалось, что президент будет делиться с супругой своими проблемами, как и всякий нормальный человек. К тому же в этом был свой резон. Ее здравый смысл ничуть не уступал его собственному, и хотя она не разбиралась в международных отношениях, ей ежедневно приходилось принимать решения, самым непосредственным образом затрагивающие жизни людей. Стоило ей допустить ошибку, и они становились слепыми.
— Кэти, полагаю, пришло время рассказать тебе о некоторых событиях, которые произошли со мной за все эти годы. Но пока могу сказать тебе, что Головко действительно держал пистолет у моего виска на одной из дорожек Московского аэропорта, потому что я помог двум высокопоставленным русским скрыться из Советского Союза. Один из них возглавлял КГБ.
Она посмотрела на мужа и вспомнила о тех ночных кошмарах, которые мучали его на протяжении месяцев несколько лет назад.
— Где он теперь?
— Где-то неподалеку от округа Колумбия, точно не знаю. По-моему, в каком-то имении в штате Виргиния. — Джек смутно помнил, что как-то слышал о его дочери, Екатерине Герасимовой, что она обручена с отпрыском старинной аристократической семьи, увлекающимся охотой на лис в районе Винчестера, и перешла, таким образом, из одной аристократической семьи в другую. Ну что ж, пенсия, которую выплачивало ЦРУ семье отца, была достаточно велика, чтобы вести весьма комфортный образ жизни.