Прочь из моей головы (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна

– Мягкий – не значит слабый, – возразил Хорхе с улыбкой. И погладил меня по голове: – Поспите, Урсула. Я разбужу вас, когда мы подъедем к станции.

Я хотела возразить, что после такого количества кофе усну разве что завтра, но вырубилась прежде, чем толком сформулировала фразу. Забытьё было неглубоким, тревожным; после каждого пробуждения пейзаж за окном менялся, а стопка книжек на столике росла. Мне мерещились то жуткие, нечеловеческие рожи, то зловещие вспышки, то крошечные люди, убегающие от монструозных марионеток. Порой – наверное, по случайности – я соприкасалась во сне с потерянными душами и видела фрагменты чужих воспоминаний, и из них выбираться было сложнее всего. Какие-то тривиальные вещи: переполненный рынок в воскресенье и отчётливый запах хлорки в рыбном отделе; яркое окошко голубого неба среди туч; бельё, которое размеренно плюхается в стиральной машине и вызывающий чёрный носок среди белых простыней; завернувшееся ухо у кошки, дремлющей на капоте… Когда Хорхе меня растолкал, я уже сама не понимала, где моя жизнь, а где чужая.

Всё, что было связано с Запретным Садом, казалось тяжёлым, невозможным, мучительно сладким сном.

Возвращались в убежище вампиров мы тем же путём, что и уходили – через трущобы маленького приморского городка. Подвальные бары, переполненные даже сейчас, ближе к утру; граффити на стенах – чёрные, фиолетовые, жёлтые линии и рисунки, слегка напоминающие наскальную живопись; крысы на мусорных баках, запах крепких сигарет, опускающийся с балконов, этническая музыка и бормотание телевизора за тонкими, линялыми шторами. Казалось, ничего не изменилось за минувшие две недели. А закурить у Хорхе попросили два разгильдяя в сдвинутых на затылок вязаных шапочках, точь-в-точь как у той парочки в Суоне – и так же бодро наехали, когда зажигалки у него не оказалось.

– Затрудняюсь ответить – то ли их штампуют где-то на подпольной фабрике, то ли они бессмертные божества, что скитаются по городам, – вздохнул он, пристраивая два бесчувственных тела в закутке, не продуваемом сквозняками. – И ладно я, но тем же путём ходит Маллори…

Лично я считала, что добрый, благовоспитанный Хорхе недооценивает общее количество дураков, но промолчала, чтобы его не обидеть.

Проход в каверну был скрыт за цифровой афишей. Длинный извилистый туннель выводил в полутёмный зал, где ощутимо попахивало кровью. Встречать нас, впрочем, никто не спешил; шагая по мрачным коридорам и через анфилады комнат, я думала о том, как волновалась в прошлый раз перед встречей с вампирами. Сейчас же это казалось не более опасным, чем прогулка до ближайшей булочной – глупая иллюзия, потому что любой из здешних обитателей всё ещё мог прибить меня одним мизинцем.

И всё-таки, если сравнивать с Сетом… или хотя бы с Арто…

– Ты вернулся, – раздался знакомый голос совсем рядом и, подняв глаза, я увидела босую рыжую девочку в джинсовом комбинезоне. – До терновника доходили разные слухи. Хорошо, что ты живой.

– Маллори, – улыбнулся Хорхе и погладил её по волосам. Хозяйка Тернового Сада застыла, и только тогда я заметила, что губы у неё дрожат, а кулаки стиснуты слишком сильно. – Пора бы уже привыкнуть. Меня таскают на суд примерно каждые сто лет.

– Не хочу привыкать.

– В этот раз было даже забавно, – усмехнулся он. – Пришло много… интересных гостей. К слову, о гостях. Где те люди, которых я тебе доверил?

Когда Маллори ответила не сразу, у меня в воображении, честно говоря, промелькнули все возможные и невозможные ужасы. Но, выдержав мучительную паузу, она кивнула:

– Живы.

Хорхе, видимо, знал её достаточно хорошо, чтобы сразу после этого приготовиться к худшему и настороженно спросить:

– Но?..

– Но женщина не выходит из комнаты и почти не ест, а мужчина… – и Маллори снова замолчала, круглыми глазами поглядывая то на меня, то на Хорхе.

– А Дино выходит слишком часто. Понятно, – вырвалось у меня. М-да, а я-то уже решила, что приключения закончились… – Где он сейчас?

– Я отведу! – пообещала она с явным облегчением в голосе, так, что даже стало её жалко.

Ещё бы – получить ответственное задание лично от уважаемого наставника и покровителя и едва не провалить из-за того, что кто-то оказался слишком коммуникабельным. По идее, раз была ночь на дворе, то, согласно строжайшим наставлениям Хорхе, Дино полагалось оставаться в том гостевом бункере, но отправились мы явно куда-то не туда. По пути я уже успела представить разные дикие варианты, начиная с разнузданной оргии и заканчивая местным лазаретом… И совершенно упустила из виду, что в университете Дино был бессменным старостой факультета со второго семестра первого года и загадочным образом держал в узде и хулиганов-прогульщиков, и преподавателей-фанатиков, не позволяя им перегрызть друг друга.

Что ему какие-то вампиры.

– …мафия засыпает, город просыпается… Так! Не подглядывать, я всё вижу! Итак, кто же умер за прошедшую ночь… О, Урсула! – заметил он меня и просиял радостной улыбкой. – Живая! Целая!

В комнату без окон, напоминающую размерами небольшой переговорный зал, набилось десятка полтора вампиров разной степени лохматости и цивилизованности. Дино сидел на подлокотнике кресла, привалившись спиной к плечу какого-то черноволосого мрачного красавчика в рокерской футболке и бодро командовал всем этим бедламом, не испытывая ни малейшей неловкости.

Ну да, что может быть естественнее – усадить толпу кровопийц за настольные игры.

– Вижу, ты не скучал, – улыбнулась я в ответ. Вообще выглядел Дино потасканным – синяки, следы укусов, правая рука забинтована почти до плеча – и бледным в прозелень. Но вроде бодрым и живым, а это куда важнее. – Познакомишь со своими новыми друзьями?

Если у меня и оставались какие-то сомнения, то они развеялись после того, как он без запинки выдал больше дюжины имён с короткими характеристиками типа: «Это Ларри, представляешь, он застал первые гастроли «Моро Бэнд»! У него даже билет сохранился, представляешь?». А среди вампиров, похоже, сформировалась «подушка безопасности» – прослойка из тех, кому интереснее было просто болтаться с Дино, чем жрать его… что не отменяло всевозможных «несчастных случаев» в процессе общения и добавляло Маллори седых волос.

Метафорических, разумеется.

– Надеюсь, ты в результате слишком тесной дружбы в вампира сам не превратишься, – вздохнула я наконец.

Дино при этих словах почему-то покраснел пятнами, как чахоточный, и Хорхе осторожно вмешался, сглаживая неловкость:

– Для того чтобы лишиться человечности, нужно выполнить несколько довольно сложных условий. Например, оказаться при смерти. Вряд ли ваш друг, Урсула, сумел бы совершить такой значительный шаг незаметно для самого себя.

– Вы его недооцениваете, – ответила я мрачно. – Он очень талантливый.

– Он хороший. Разбирается в моде, – вдруг начала перечислять Маллори. – Умеет плести косы, знает хорошее кино, музыку, рассказывает истории, играет и не жульничает, бесстрашен, но не глуп, имеет сладкую кровь, не храпит во сне, знает, где брать купоны на скидки…

К концу её тирады бедняга Дино не только стал равномерно красным, но и закрыл лицо руками.

Пришлось спасать.

Так как снаружи уже занимался рассвет, день мы решили провести в убежище вампиров, а уходить уже вечером. Если честно, я немного беспокоилась за Гэб – для неё было немного несвойственно вот так замыкаться в себе. Вот если бы она со всеми рассорилась, попыталась сбежать и в процессе сломала ногу… Дино, впрочем, не выглядел сколько-нибудь встревоженным, а на вопросы отвечал уклончиво и загадочно – мол, сама увидишь.

Гэбриэлла действительно обнаружилась в той самой комнате, которую отвоевала для себя с самого начала. Но вот в каком виде! Одетая в какой-то задрипанный халат, по виду – антикварный, с небрежно собранными волосами, на ворохе одеял, с книжкой в одной руке и с огромным яблоком – в другой.

– Гэб? – тихо позвала я, ожидая худшего. – Всё в порядке?