Последняя схватка - Мишель Зевако

— Черт! Неужели вы решили, что я выложил тысячу пистолей?.. Нет, нет, каждому свое… Я отсчитаю вам сто пистолей.

Пардальян развязал мешочек. Сунув туда руку, он извлек записку и развернул ее.

— Это надо же! — воскликнул он насмешливо. — Личная печать короля… Его почерк!.. Господину графу де Вальверу… А, черт, это же не мне!.. Возьмите, Одэ, это вам.

Вальвер взял записку и прочитал вслух:

«Это всего лишь законное возмещение расходов, понесенных Вами на королевской службе. Моя признательность будет выражена по-другому. Благодарный и искренне расположенный к вам Людовик, король».

— Какой человек, сударь! — вскричал зардевшийся от удовольствия Вальвер.

— Да уж! — не скрывая иронии, протянул Пардальян. — Эту писульку вам следует сохранить как самую дорогую реликвию.

— Я так и сделаю, — очень серьезно согласился Вальвер.

— В добрый час!.. — ухмыльнулся шевалье. — В конце года, если я буду еще жив, расскажете мне, насколько сей ценный пергамент увеличил ваши доходы!.. А пока что возьмите ваши сто пистолей… Уверяю вас, что они стоят ровно на сто пистолей больше, чем эта жалкая бумажка!

И Пардальян сунул сто золотых монет в руку оторопевшему Вальверу. Снова запустив пальцы в мешочек, шевалье так же флегматично заявил:

— А эти сто пистолей надо поделить между Гренгаем, Эскаргасом и Ландри… Сто пистолей этим безобразникам? Мм… пожалуй, многовато!.. По сути, они в этом деле знай себе пировали без зазрения совести… Боюсь, не заслужили они такой награды… Ну да ладно, не будем мелочиться!.. И двадцать с лишним пистолей мне в карман… Вот теперь никто из компаньонов не обижен.

Покончив с расчетами, Пардальян снова стал серьезным и проговорил:

— А теперь я обращаюсь к вам не как компаньон, а как друг. Вот что я хочу сказать: если вам надо еще, берите без счета… Можете взять все… берите, не стесняйтесь.

— Спасибо, сударь, — мягко поблагодарил Вальвер. — У меня, слава Богу, денег достаточно, чтобы целый год ни в чем себе не отказывать.

— Да вы богач, черт возьми! — восхитился Пардальян и больше не настаивал. Повернувшись к мадам Николь, которая последовала за ними и наблюдала за этой сценой, с трудом сдерживая смех, он предложил: — Мадам Николь, в этом мешочке осталось семьсот семьдесят пять пистолей. Возьмите их и схороните в надежном месте… Премного вам благодарен, милочка моя.

Хозяйка взяла мешочек и, не мешкая, ушла. Тогда Пардальян вытащил из-за пояса записку, сломал печать и равнодушно произнес:

— А теперь посмотрим, чего от меня надо мадам Фаусте.

Шевалье старался казаться безразличным, но на самом деле это послание чрезвычайно занимало его. Он углубился в записку, потом еще раз внимательно проштудировал ее, взвешивая каждое слово и пытаясь прочесть между строк то, что было скрыто в тексте.

Наконец Пардальян молча протянул бумагу Вальверу и погрузился в глубокую задумчивость.

А Вальвер прочел следующее:

«Пардальян, пришло время сдержать обещание, которое я дала Вам в Сен-Дени.

В деревне Монмартр Вам известна небольшая площадь, на которой стояла виселица Дам, разрушенная взрывом лет пять назад. Обугленные обломки этого сооружения находятся у дороги, ведущей к фонтану Бю. На краю площади расположена ферма птичника Дам, через которую и проложена эта дорога. Вот на эту ферму я и приведу завтра, в субботу, в десять часов утра, маленькую Лоизу и крестьянку, которая ухаживает за девочкой с тех пор, как та попала ко мне.

Не появляйтесь раньше времени, я смогу быть на месте лишь в указанный час.

Можете взять с собой кого угодно. Клянусь Вам, что я буду одна, без всякой охраны. А Вы знаете, Пардальян, что я никогда не опускалась до того, чтобы Вам врать».

Прочитав записку, Вальвер посмотрел на Пардальяна, который стоял с отсутствующим видом, словно не замечая графа. Тогда Вальвер легонько прикоснулся к плечу шевалье и спросил:

— И что же вы собираетесь делать? Отправитесь на это сомнительное свидание?

Пардальян вздрогнул и вернулся к действительности. Он механически взял протянутую Вальвером записку, разорвал ее на мелкие кусочки и отбросил обрывки в сторону. На губах у шевалье снова заиграла насмешливая улыбка.

— Я еще не знаю, встречаться ли мне с Фаустой или нет… — задумчиво произнес он. — Одно знаю точно: мы немедленно отправляемся во владения госпожи настоятельницы Монмартрского аббатства… И по дороге захватим наших компаньонов… Знаете, что я вам скажу… Я буду крайне удивлен, если мы не столкнемся там с самой мадам Фаустой… или с идальго д'Альбараном… или с кем-нибудь из его людей…

Не пройдя и пятидесяти шагов по улице Сен-Дени, шевалье и граф повстречались с Ла Горель. И не обратили на нее внимания. А она их узнала, остановилась и долго смотрела им вслед с двусмысленной улыбкой.

Они вышли на улицу Фуражек. А Ла Горель продолжила свой путь и вскоре очутилась в таверне «Золотой ключ». Как видите, старуха сдержала слово и честно отрабатывала истинно королевское вознаграждение, полученное накануне из рук Флоранс. К несчастью, мадам Николь была занята, а мегера — то ли не догадавшись, то ли осторожничая — не сказала слугам, кто ее послал, и потому ей пришлось немного подождать.

Ну совсем чуть-чуть: каких-нибудь две-три минуты. Но еще две-три минуты Ла Горель потеряла, пытаясь выпросить у появившейся трактирщицы несколько монет, прежде чем объяснить ей, кто и откуда прислал письмо. Но мадам Николь сообразила, кому в действительности адресована записка, и бросила карге один экю. Алчная старуха, не мешкая, сунула его в карман, хозяйка таверны со всех ног кинулась за Одэ де Вальвером, который, как она полагала, еще не успел уйти далеко.

Но Пардальян и Вальвер лишь на секунду задержались под окнами своего дома. Оглядев закрытые ставни, Пардальян издал условный свист — и такой же донесся в ответ из особнячка. Тогда шевалье и граф отправились дальше и остановились на углу улицы Коссонри, прямо напротив знаменитой таверны «Бегущая свинья».

А в это время мадам Николь примчалась на улицу Фуражек. Если бы женщина сообразила добежать до Свекольного ряда, она бы сразу увидела тех, кого искала. А она вытащила из кармана ключ, быстро осмотрелась, чтобы убедиться, что за ней не следят, отперла дверь и шмыгнула в дом.

И в этот же самый миг Ландри Кокнар, Гренгай и Эскаргас — в плащах и при шпагах — выходили из особнячка на улицу Коссонри. Пардальян знаком велел сей троице следовать за ним и Вальвером и, подхватив графа под руку, широко зашагал к улице Монмартр.

Достигнув предместья Монмартр, шевалье пошел быстрее. Трое приятелей следовали за Пардальяном, сохраняя дистанцию в несколько шагов и даже не задумываясь над тем, куда шевалье ведет свой маленький отряд. Перебравшись по мосту через сточную канаву, Пардальян разглядел вдалеке портшез, медленно поднимавшийся по дороге, взбегавшей на крутой холм. Рядом с портшезом гарцевал на коне человек богатырского сложения. За ним ехали восемь всадников. Все они были вооружены до зубов.