Экранные поцелуи - Труди Пактер

Рэчел кивнула.

— Ну так вот, это тоже подарочек от моей дражайшей супруги. Она наливала мне в кувшин не минеральную воду из бутылки, а местную, из водопровода. Вы-то понимаете, что это значит.

Рэчел сделала глоток шампанского.

— Но зачем? Какое удовольствие иметь на руках вечно больного мужа?

— Наверное, больной муж все-таки лучше, чем неверный. Она думала, что я бы изменял ей с Клаудией, если бы был здоров и хорошо себя чувствовал. Она в этом почти призналась, когда я припер ее к стенке.

Фойе постепенно опустело. Молоденькие пышноволосые актрисы, взволнованные актеры, холеные мужчины в смокингах — все переходили в зал. Рэчел и Дэвид тоже пошли к своим местам.

— А вы бы в самом деле изменили ей с Клаудией, если бы хорошо себя чувствовали?

Он ослепительно улыбнулся:

— Можете не сомневаться.

Они нашли свои места. Рэчел огляделась. Они на пятом ряду, сцена видна прекрасно. Пока все идет хорошо. Что же дальше? Кто получит «Оскара» в этом году? Мысленно она пробежала глазами список кандидатов. Однако занимало ее на самом деле совсем другое. Черт бы побрал этого Рика Гамильтона! Если бы не его звонок сегодня днем, ей было бы спокойнее.

Рэчел получила его сообщение, едва прибыв в «Беверли-Уилшир». Он звонил, чтобы пригласить ее на ленч на следующий день. Рэчел перезвонила и сообщила, что на следующее утро улетает обратно в Нью-Йорк. Он был страшно разочарован.

— Неужели руководство театра не дает тебе выходных?

— Практически нет. Но это и к лучшему. Чем дольше я задержусь в Лос-Анджелесе, тем больше шансов наткнуться на Боба и Клаудиу.

На другом конце провода прозвучал короткий смешок.

— На твоем месте я бы на этот счет не очень беспокоился. Эти двое уже больше не воркуют.

— Что ты имеешь в виду?

— То самое. Шестое замужество Клаудии ничем не отличается от предыдущих. Полный провал. Не удивлюсь, если они завтра расстанутся. Не могут же они продолжать воевать на людях.

Весь день слова Рика не выходили у нее из головы. Полный провал… готовы расстаться хоть завтра… Значит, Боб снова будет свободен. Рэчел вновь и вновь возвращалась к этой мысли.

Голос Дэвида Прайса вернул ее к действительности:

— Рэчел, обернись, ради Бога. Ни за что не догадаешься, кто пришел.

Рэчел обернулась назад, и все остальные в зале сделали то же самое. В дверях появилась Клаудиа Грэхэм.

С первого взгляда казалось, что на ней ничего нет. Платье — если это можно назвать платьем — было практически прозрачным, и все внимание сосредоточивалось на этом великолепном теле. Ах, какая пышная грудь и какая тонкая талия, дивилась Рэчел. Нет, конечно, Рику все померещилось: Клаудиа совсем не похожа на женщину, которую вот-вот бросит муж.

За актрисой следовала свита, включавшая Дэна и Карлу Кейзер и Ширли Маклейн. Рэчел хотела было спросить о нем Дэвида, как вдруг увидела Боба Делани.

Он шел позади процессии, на некотором расстоянии. И выглядел каким-то неприкаянным, как будто стеснялся того, что здесь находится. Незаметно для себя Рэчел улыбнулась, и в этот момент глаза их встретились.

Она призвала на помощь всю свою волю, но не смогла отвести взгляд. Он держал ее крепче, чем если бы сжимал в объятиях. Ничто не изменилось, поняла Рэчел.

Они могли бы так смотреть друг другу в глаза весь вечер, если бы не Дэвид Прайс. Австралиец дернул ее за рукав:

— Берегись. Если Клаудиа увидит, как ты строишь глазки ее мужу, она тебя убьет.

Рэчел отвернулась, постаралась придать лицу бесстрастное выражение. Значит, это правда. Их брак действительно под угрозой.

Клаудии отвели место в полукруге. Студия «Магнум» об этом позаботилась. Отсюда ее платье было видно всем — и устроителям церемонии, и остальным претендентам, и телевизионщикам с камерами. Она сосредоточила внимание на том, что происходило на сцене. Вводная часть с кабаре подходила к концу. На сцену поднялся Уоррен Битти. В его обязанности входило представление награды за лучшую режиссерскую работу. Клаудиа расслабилась. Лучшие режиссеры ее не интересовали, во всяком случае, сегодня вечером. Она ждала объявления двух наград — за лучшую главную и лучшую второстепенную роль.

Когда Битти назвал фамилию победителя этого года, она услышала, как Боб, сидевший рядом, громко застонал:

— Ах, черт, не повезло! Может быть, в следующий раз.

Итак, значит, Рик не получил премию. Клаудиу это нисколько не огорчило. По крайней мере, премия лучшей актрисы еще пока не отдана никому.

Часы невообразимо медленно отсчитывали минуты. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Уильям Голдман представил призы за лучший оригинальный сценарий и лучшую адаптированную киноверсию. Милош Форман объявил лучший иностранный фильм, Стивен Спилберг — лучший фильм года.

На сцену поднялась Барбра Стрейзанд. Наступил долгожданный момент.

В зале присутствовали четыре претендентки на «Оскара» — Жаклин Биссет, Лайза Миннелли, Кейт Картер и она, Клаудиа. Мысленно Клаудиа сразу исключила Кейт Картер. Та снималась в кино не больше четырех-пяти лет. Правда, последний ее фильм прогремел, но это ничего не значило. Что касается двух других, то здесь Клаудиа не была столь уверена. Обе они, конечно, многообещающие актрисы, однако ни у одной нет такого послужного списка, как у Клаудии. В конце концов, это ведь всегда решает дело — добротные и в то же время кассовые фильмы.

На экране появились фрагменты из фильмов четырех претенденток. Клаудиа увидела себя, подалась вперед. Члены жюри выбрали для показа сцены на пляже, и она была им за это благодарна: здесь нет крупных планов, значит, никто не сможет заметить ее шрамы.

Клаудиа видела фильм, наверное, сотни раз, знала на память практически каждый кадр и все же до сих пор критически относилась к своей работе. Спору нет, работа неплохая, но если бы Рик дал ей побольше времени, она могла бы еще кое-что усовершенствовать.

В конце клипа раздались дружные аплодисменты. Клаудиа почувствовала себя увереннее. Она им, конечно же, понравилась, даже более того. Можно считать, что премия у нее в кармане.

Барбра Стрейзанд вновь поднялась на сцену, и в зале наступила мертвая тишина. Она зачитывала имена в обратном порядке, то есть фамилия победительницы должна была прозвучать последней. Барбра назвала Жаклин Биссет. Все ее поклонники, включая и руководителя студии, сидели как громом пораженные. Дальше прозвучало имя Лайзы Миннелли. У Клаудии мурашки пробежали по телу. Осталось два имени. «Боже, — молила она, — не дай назвать меня следующей».

Барбра опустила глаза на свой листок, потом выпрямилась, посмотрела в зал.