Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта - Михаил Юрьевич Кузищев

ее отпустить на волю. Скептики замечают, что капитанские «джемы» являются неполноценными – они лишены развития, драматургии, неожиданных поворотов. Позволим себе заметить, что именно эти черты делают «джемы» особенными. Неудивительно, что со своим многотонным весом они просто лишены той подвижности, которую демонстрируют их более проворные собратья. «Tarotplane», "25th Century Quacker" и "Mirror Man" – это болотный бит Бо Диддли родом из болота юрского периода. Неповоротливые как брахиозавры и диплодоки, эти номера обречены на поражение в эволюционной борьбе и неизбежное вымирание, однако и по сей день поражают воображение.

Не менее интересно слушать и другую часть альбома: не импровизации, а песни, которые, согласно капитанскому замыслу, должны были исполнить сами Captain Beefheart and his Magic Band. «Форматность» этих номеров довольно условна. Пожалуй, самым ярким из них является 8-минутная "Kandy Korn". Она получила свое название после того, как Френч сравнил один из сегментов этой сложносочиненной композиции с популярной в Америке ириской Candy Corn – трехцветной, имеющей пирамидальную форму. («С Капитаном мы все учились выражаться образно»[68], – объяснял Джон.) Подхватив идею Френча, Ван Влит развил тему, затем придумал несколько неожиданных ритмических вставок и закончил дело, сочинив хитроумное вступление. Впрочем, оно подверглось упрощению, после того как никто не смог постигнуть продвинутую капитанскую идею. "Kandy Korn" стартует с хорошо знакомого слонового бита, который время от времени спотыкается о ритмические преграды, коварно добавленные Капитаном. В какой-то момент номер переходит на 3/4, Дон самоустраняется, а на первый план выходит пританцовывающий дуэт легких, не перегруженных гитар. Поддерживая темп вальса, композиция начинает карабкаться вверх, а затем, словно достигнув самой вершины, радостно возвращается на приятные четыре четверти. В этот кульминационный момент, словно под проглянувшим солнцем, каскады звенящих аккордов начинают играть светом и переливаться всеми красками – можно подумать, что мы слушаем группу The Byrds. Переплетающиеся пассажи настолько хороши и далеки от блюза, что можно даже забыть о том, что еще недавно здесь пел сам Капитан Бифхарт. Это Волшебная Группа на пике своей силы – свободная, живая, непредсказуемая… и волшебная.

Номер "Trust Us" способен вернуть замечтавшегося слушателя на грешную землю и напомнить, кто здесь главный. Этот весьма минорный номер построен на раскачивающемся, упорно повторяющимся риффе, на фоне которого Капитан огорченно рычит, что «надо нам доверять». Интересно, что на этом этапе Бифхарт, явно не доверявший хиппи и The Beatles, сам пытался толкнуть в народ какой-то глубокомысленный месседж. Нам не дано постигнуть, что стоит за строчками вроде «чтобы найти нас, нужно смотреть вглубь» или «путь – это маска любви», поэтому остается только следить за тем, как композиция то разваливается на части, то собирается снова, чтобы продолжить свой скорбный путь.

Еще один хит несостоявшегося альбома – композиция "Safe As Milk". Это наглядный пример того, как Капитан и Мэджик Бэнд умели сделать что-то не очень простое моментально запоминающимся. В основе номера – торжественный и одновременно причудливый рифф, подчеркнутый слайдом. Группа играет с напором и легкой порцией одури, а Капитан, лихо оседлав брыкающийся ритм, выдает загадочно-поэтический текст со строчками вроде «Умылся, и залила сигарету вода, / Капли капнули в пепельницу, / Попали совсем не туда» или «Электролампочка в отрубе на долгие годы разом, / Пары холодильника слезоточивость скармливают газу». Завершая свое выступление, Капитан пытается убедить нас в том, что он «может быть и голодный, но уж точно не странный», однако композиция продолжает телепаться еще некоторое время, как выброшенная на берег рыбина.

"Beatle Bones N’ Smokin Stones" щеголяет простеньким, но не менее запоминающимся слайд-риффом, однако на этот раз не торжественным, а издевательским, напоминающим дразнилку, уцелевшую после всех предыдущих камнепадов. Капитан включает свой самый язвительный и ехидный режим, чтобы исполнить песенку про «жучиные кости и дымящиеся камни», а также проехаться по всему земляничному – не только по земляничным полянам, но и по земляничному молу, земляничной моли и земляничной гусенице. Песня периодически останавливается, и звуки начинают расползаться в разные стороны, однако Капитан проворно ловит и возвращает их в свою шляпу, после чего продолжает. Особенное удовольствие доставляет слегка безумная партия струнных – в студию были приглашены профессиональные классические музыканты. Ван Влит предусмотрительно напел партию струнных в магнитофон, однако в момент записи оказалось, что его мелодия находится в другой тональности. Джон Френч так и не сумел объяснить музыкантам, что от них требуется, после чего в дело вмешался Кэп – он напел скрипачам совершенно иную партию, и музыканты тут же поняли свою задачу, а первая скрипка отметил, что партия, напетая Доном, напоминает ему Стравинского.

Сессии "Brown Wrapper" оставили после себя и целый ряд незавершенных треков – преимущественно инструментальные номера, вокал к которым так и не успели добавить. Эти ископаемые скелеты хищных блюзов эпохи палеозоя не поддаются радиоуглеродному анализу, поэтому сегодня ученые могут лишь догадываться, какой вид они должны были иметь. Очевидно, однако, что этот вид должен был быть причудливым. Номер "Moody Liz" украшают психоделические распевы (неужели снова квакеры XXV века?). Это вязкая разработка, которая в какой-то момент сбрасывает задумчивость и, словно отцепив тюремную гирю, бросается вприпрыжку легким мажором. Запись "On Tomorrow" имеет честь зафиксировать для потомков неподражаемую гитарную технику самого Капитана Бифхарта (ту самую, которая произвела неизгладимое впечатление на Ричарда Перри), а "Big Black Baby Shoes", "Dirty Blue Gene" и "Flower Pot" развлекаются тем, что лихо скачут с одного размера на другой.

Джон Френч в своей книге указывал, что работы над двойным альбомом были прекращены в середине или конце ноября 1967 года. Барабанщик комментировал: «Я думаю, Дон сочинил кое-что невероятное, возможно, из разряда своего лучшего. Аранжировки все еще давали нам достаточно свободы, чтобы мы могли оживить музыку собственными искрами вдохновения» [69]. Действительно, даже на самых сырых и незаконченных композициях заметно, как выросло мастерство музыкантов и насколько более свободной, не сдержанной рамками и стандартами, стала их игра. Джефф Коттон вспоминал, что группа ловила кайф во время этих раскованных сессий[70], и ему вполне можно поверить. Как и ранее, обращает на себя внимание маниакальный драйв, которым Капитан заряжает каждое исполнение; невероятная интенсивность и концентрированность всех номеров, крайне несвойственная хиппи-року 1960-х. Не менее интересно обнаружить на этих записях уже хорошо заметную фрагментарность музыки: не только сами композиции иногда предстают в виде «составных наборов», но даже партии инструментов нередко демонстрируют непростительную вольность, независимость друг от друга. Прослушать от начала до конца все треки, заготовленные для "Brown Wrapper", – серьезное испытание[116]. Эти записи грузят своим навязчивым напором, тяжестью и монотонностью. И тем не менее это важный исторический артефакт, во всей красе отражающий единство и