Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта - Михаил Юрьевич Кузищев

другу. Кроме того, отселившиеся Снауффер и Хэндли тоже стали напоминать обособленную фракцию. Однако и они продолжали активно практиковаться, чтобы поднять исполнительский уровень группы. Снауффер упорно совершенствовал технику слайд-гитары и фингерпикинга[115], чтобы подхватить партии Рая Кудера, а Хэндли значительно прибавил на басу, чем даже заслужил похвалу Дона. Джон Френч тем временем размышлял над тем, как ему обогатить свою игру, и искал вдохновения в записях других музыкантов. Вместе с Ван Влитом они прослушивали самые разные пластинки, которые тот приносил в дом: джазовых саксофонистов Джо Хендерсона и Чарльза Ллойда, гитаристов Уэса Монтгомери и Габора Сабо, альбом "Sketches Of Spain" Майлза Дэвиса, а также бесчисленных блюзменов. Однажды Дон даже притащил пластинку с цирковой музыкой, а в другой раз поставил на проигрыватель полевую запись этнической африканской музыки. Слушая экзотическую пластинку, Джон Френч с удивлением обнаружил точно такой же ритм, который сам недавно изобрел для песни "Abba Zaba". Влияние африканской музыки было хорошо заметно и на альбомах Джона Колтрейна – его многослойные и сложные работы, существовавшие, казалось, за пределами всех привычных представлений о музыке, производили на Дона и Джона особенно сильное впечатление. С другой стороны, Бифхарт всегда был готов раскритиковать любую современную рок-группу, а недавно вышедший «Сержант Пеппер», казалось, не вызвал у него ничего, кроме раздражения.

Занимаясь музыкальным самообразованием, Капитан не забывал и о работе над песнями к новому альбому. Он бренчал на гитаре, временами извлекая из нее, по словам Френча, «весьма интересные звуки» [60]. Много лет спустя гитарист Билл Харклроуд называл гитариста Ван Влита «Джексоном Поллоком, который пытается сыграть Джона Ли Хукера»[61]. Джон Френч, наблюдавший творческий процесс в непосредственной близости, рассказывал: «Сочинительская техника Дона была ограничена рядом факторов. Одним из этих факторов было его неумение играть на гитаре… Его попытки были крайне ограниченными, но когда он обнаруживал новый звук или музыкальную фразу, то приходил в невероятное возбуждение. Если в комнате никого не было, он звал на помощь – словно попал в ловушку со своим открытием и ждал спасения посредством пленки или совместного разучивания этой идеи на гитаре» [62]. Временами на помощь приходил Джефф Коттон, который пытался самостоятельно воспроизвести на гитаре новую капитанскую идею. Капитан часто бывал недоволен результатом и звал Френча. Джон играл дословно тот же гитарный ход, а иногда даже совершенствовал его по ходу дела. «Вот ты сразу понял мою мысль!» – обрадованно заявлял Капитан.

Кто-то подарил Дону портативный магнитофон, и он начал активно записывать на пленку придуманные им риффы, фрагменты и идеи. Почетная должность магнитофонного оператора была доверена барабанщику. Френч и магнитофон были обязаны находиться в постоянной боеготовности на случай, если Капитану вдруг придет в голову какой-нибудь убойный рифф. Поскольку запасы капитанского вдохновения многократно превосходили домашние запасы пленки, вскоре перед барабанщиком встала задача отыскивать на записях редкие свободные места. Это означало постоянный риск стереть что-нибудь важное и навлечь на себя беспощадный капитанский гнев и обвинения в саботаже. Кроме того, Френч был обязан точно помнить, где записана та или иная музыкальная находка, чтобы вовремя проиграть ее Дону. «Джон, скорее, найди тот кусок, ну ты знаешь, с того вечера, когда кошка вела себя странно, – отдавал команду Капитан, пока нерасторопный Френч возился с пленкой. – Что значит ты не знаешь, где он? Чувак, ну не тормози же! Боже мой, я ведь потеряю мысль, если ты сейчас же его не найдешь! Нам надо собрать все в кучу, чувак, это хит. Это значит, куча бабла для тебя и для меня»[63].

Группа активно репетировала – зачастую без Дона, который обычно появлялся в комнате последним. Нередко какой-нибудь мелодический ход или другая деталь запускала его творческий процесс, и Ван Влит моментально прерывал джем, призывая на помощь весь Мэджик Бэнд, чтобы не потерять мысль. Ему требовалось немало усилий, чтобы донести ее до остальных: он мог описывать свои идеи словами, петь, свистеть, играть на гармонике или бренчать на гитаре и по ходу дела рвать ее струны. «В его голове всегда было какое-то видение, – объяснял Френч. – Оно могло находить выражение в поэме, тексте песни, рисунке или мелодии – в зависимости от того, что было у Дона под рукой в тот момент. Оно словно взывало к освобождению, и он мог быть очень настойчивым, когда накатывал очередной приступ вдохновения» [64]. «Заткнись, нам надо это сделать!!», – орал Капитан на непонятливого коллегу. Неудивительно, что настойчивость Бифхарта, его убежденность в своей правоте и командный тон приводили к ссорам и ругани на репетициях. Как правило, Дону приходилось воевать со Снауффером и Хэндли. С другой стороны, Френч и Коттон, зная, что им предстоит остаться под одной крышей с Капитаном после того, как старшие товарищи уйдут, предпочитали не высовываться и молчаливо занимали сторону Дона. Тем не менее несмотря на все раздоры, работа над новыми песнями по-прежнему сохраняла определенные признаки коллективного творчества. Члены Мэджик Бэнда нередко предлагали свои музыкальные идеи. Капитан, как правило, относился к ним снисходительно, однако временами милостиво брал эти риффы или мелодии за отправную точку в работе над собственными композициями – которые на пластинках неизменно получали единоличное авторство Дона Ван Влита.

Бифхарт постоянно обвинял музыкантов в том, что из-за их лени они никак не могут завершить работу над альбомом, однако сам же тормозил процесс – он просто не мог позволить своим опусам принять завершенный вид. Верный себе, Дон постоянно делал правки и добавлял к песням все новые фрагменты – чем неизменно вызывал раздражение Алекса Снауффера и Джерри Хэндли. От постоянных правок Дона песни приобретали причудливый, фрагментированный вид. Френч чувствовал, что Капитан «прессовал» группу «во все более и более странную музыку, в которой было все больше и больше смен темпа, и которая все дальше отходила от песенной формы»[65].

Недовольство Снауффера и Хэндли во многом объяснялось тем, что группа по-прежнему сидела без денег. Редкие концерты, которые организовывал Боб Краснов, приносили весьма скудный доход, а процесс работы над новым альбомом затягивался. Виктор Хейден, кузен Ван Влита, выручил Джона Френча, отдав ему свои старые джинсы – барабанщик стирал их в ванне. «Мы почти нигде не бывали, ни с кем не общались, редко видели девушек и жили с человеком, который подвергал нас постоянной критике»[66], – вспоминал Джон. Возможно, что Капитан, как никто другой в группе, понимал, как легко могут сбиться с пути истинного неопытные и легкомысленные молодые люди. Твердой рукой он решительно приводил в порядок хаотический образ жизни всего Мэджик Бэнда: после известного случая он перестал употреблять «кислоту» и запретил другим, репетиции строго контролировались, музыкальные эксперименты ограничивались, шутки и дуракаваляние