Современный чехословацкий детектив [Антология. 1982 г.] - Эдуард Фикер

— Бред! С этим камнем?

— Не говори «бред»!

— Почему?

— Да так. Слово некрасивое. Но ты прав. На плотину он не вернулся.

Опираясь о шаткие перила, Экснер смотрел на медленно текущую воду. Он не заметил, так ли она текла, прежде чем пан Гамел отрегулировал сток из пруда. Скорость течения, однако, была невелика. Капитан оторвал ивовый листок и бросил его в воду. Листок поплыл, за ним можно было поспеть, идя спокойно, медленным шагом. По обе стороны протоки росли старые ивы. Над ними возвышались кроны каштанов, стоявших у дороги, что шла на высоте примерно двух с половиной метров над уровнем мостков. Кто-то побелил ветхие придорожные столбики известью, и они просвечивали сквозь листву боярышника, которым густо порос склон со стороны ручья.

Над гладью протоки и в солнечный день было сумрачно.

— Жуткое место, — заметил Экснер. — Просто невозможно, чтоб тут не водились водяные. Какая здесь глубина?

— Сейчас измерим. — Поручик Беранек, как всегда, готов был решить конкретную проблему. Он вынул из кармана нож, срезал длинный прут и подал его Экснеру. Тот, обрывая листочки, медленно дошел до середины мостков.

— Эти бревна, — сказал Беранек, — не слишком надежны. Пожалуй, даже вконец прогнили.

— Что делать, рискнем, — глубокомысленно изрек капитан Экснер, присел на корточки посреди мостков, расставив ноги — для равновесия, — и ухватился левой рукой за жердочку перил.

— Не трогай! — предостерег Беранек.

— Не паникуй!

Экснер склонился над водой, которая была сантиметрах в тридцати-сорока от нижнего края бревен, и сунул прут в воду.

— Достал до дна, — сообщил он. — Там ил. Достал до дна. Но здесь…

— Глубина сантиметров семьдесят — сто. Там тоже.

— Здесь ила нет, — вдруг произнес Экснер с удивлением. — Там есть, а тут нет. — Он лихорадочно тыкал прутом в воду. — Ила не очень много. Но… там дно есть, там тоже, это ясно. А здесь нет. Дна здесь нет! Нет!

— Бога ради, не свались! — крикнул Беранек.

— Не бойся, не бойся… — Капитан Экснер выпрямился, медленно и очень осторожно, чтобы не поскользнуться и не испачкать светлые выглаженные брюки и начищенные ботинки. Потом расстегнул рубашку и сиял ее.

— Эй! В чем дело?

— Лови! Да осторожно, не замажь! — Экснер решительно снял один ботинок и бросил его на берег. За ним второй. Стянул носки и швырнул Беранеку. Затем, смешно балансируя, держась за шаткие перила, расстегнул брюки, снял их и послал по воздуху вслед за носками.

— Не сходи с ума! Ведь пан Гамел спустит воду!

В белоснежных плавках Экснер сел на прогнившие бревна, потом лег на них животом и, придерживаясь локтями, стал спускаться в протоку.

— Дьявол!

— Что такое?

Экснер стиснул зубы.

— Прямо как лед.

Он опускался все ниже и ниже, пытаясь нащупать дно. Подбородок был уже на уровне мостков, ноги коснулись ила. Крякнув, Экснер опустился еще ниже. Задел за что-то ногами и стал ощупывать. Встал и медленно снял руки с бревен. Ноги его погружались в ил все больше и больше, но вот наконец он уже прочно стоял на дне, по грудь в воде.

— Ты же утонешь…

Вместо ответа капитан Экснер набрал воздуху, нырнул и стал шарить по дну.

Беранек досчитал до шести.

Экснер вынырнул, мотая головой и отфыркиваясь. Он что-то держал перед собой на вытянутых руках. Вдохнул, поднатужился и толчком забросил свой груз на мостки, не выпуская его из рук.

Это был узел, завернутый в ткань. Ил стекал с него прямо Экснеру на руки, капал ему на голову, на плечи, на спину. И лицо у него было в иле. Он фыркал, сплевывая грязь.

— Люди! — тихо сказал поручик Беранек. — Нашел. Он в самом деле это нашел! С ним опять не будет сладу…

С помощью Беранека капитан вылез на берег и собственноручно перенес тяжелый узел на площадку под ивой.

— Товарищ надпоручик, у вас не найдется сигареты? — клянчил Влчек у Чарды. — Погоди, Михал, не торопись.

Они обступили Экснера, а он как был — в грязных плавках и весь в подтеках засыхающего ила — развязывал узел на пропитанном грязью полотне, которое, видимо, и впрямь было пропавшей дамастовой скатертью пани Калабовой.

В узле оказался мужской вельветовый костюм, сшитый по моде тридцатилетней давности, стоптанные полуботинки на шнурках, полотняная кепка, носки, фланелевая рубашка, булыжник.

Экснер первым делом извлек булыжник. Потом, не утерпев, полез в ручей и попробовал подложить булыжник под доску. Булыжник вошел в углубление как влитой.

— Так, — удовлетворенно сказал он. — Пока можно оставить его там.

Надпоручик Влчек развернул вельветовый костюм.

— Эге, тут в кармане перчатки. — Он осторожно выложил их на мокрое полотно. — Здесь еще что-то за подкладкой… Ну да, носовой платок, нагрудный карман порван. — Он достал светлый комочек. — Да еще дамский… С монограммой «М. Ш.». Эм-ша…

— Заверни все это, — приказал Экснер, — и скорее к нам, на экспертизу. Подожди! Эй, товарищ! — Он кивнул одному из молодых людей в форме.

Тот доложил:

— Вахмистр Соучек!

— Снимите рубашку и прикиньте-ка этот пиджак. Вахмистр хотя и не выказал радости, но выполнил приказ.

— Все сходится, — решил Экснер. — Немного холодит, а? Можете снять. Преступник покоренастее. И пошире в плечах.

Надпоручик Влчек приказал двоим своим людям одеться.

— Едем в Прагу. Сейчас же. Михал, будем доканчивать протоку? Смотри, вон тут на брюках пятна от краски. На штанине, с правой стороны.

— Вижу. Любопытно, да? Протоку проверить. Разумеется. Этим займутся Беранек и надпоручик Чарда. А ты не замечаешь, Что я все еще кручусь голышом?

— Замечаю, но сейчас уже тепло.

— Полезу в пруд, — решил Михал Экснер. — Прямо сейчас. Да, слушай, этот булыжник тоже возьмите. На всякий случай. Потом вернем его на место. Знаешь, что меня интересует больше всего? Пятна от лаков и эмалей. Их, я думаю, они смогут найти. Узел в воде лежал недолго, а лаки не растворяются…

— Еще что-нибудь?

— Нет. В Праге больше ничего. Не задерживайся. В путь, ребята. А я пойду искупаюсь в пруду.

— Товарищ капитан, — спросил Чарда, с легкой растерянностью глядя на чудовищно грязные плавки Экснера, — может, вам что-нибудь нужно?

— Пожалуй, нет… Разве что полотенце. Где мои вещички? Ага, вон они. Да, полотенце. Пусть кто-нибудь принесет мне его на плотину. Одолжите у пана Гамела.

Он спешил к мельнице, чтобы прыгнуть в воду с затвора.

И страшно смутился — Лида шла от мельницы ему навстречу и несла объемистую сумку.

— Привет, — сказала она. — Ну и видик у тебя!

Он оглядел себя и кротко заметил:

— Что поделать, такая у меня судьба.

— Я принесла тебе плавки, полотенце, мыло. А еще позволила себе достать из твоего чемодана трусы.

— Боже мой, парень! — воскликнул от ворот пан Гамел. — Вот это да! Никак в протоку свалился?

— Свалился, пан Гамел. Не повезло…

— Глядя на тебя, со смеху умрешь, парень. Волосы все слиплись от ила. — Старик тихо рассмеялся, показав вставные зубы. — Иди помойся!

— Я как раз и иду, пан Гамел.

— А куда?

— На пруд!

— У плотины дно илистое. А назад тебе идти нельзя, со стыда сгоришь. Разве можно в таком виде показаться на люди! Иди в ванную! Барышня! Пока он моется, сварим-ка ему кофейку.

Двор старой мельницы был залит солнцем, на деревянном столе под развесистой липой благоухал кофе. Лида смеялась, ветер играл ее волосами; пан Гамел курил сигару.

Гамел предложил Экснеру коробку с сигарами.

— Спасибо. Я почти не курю. А сигара, пан Гамел… от нее мне, пожалуй, дурно станет.

— Теперь совсем другое дело, — объявила Лида тем тоном собственницы, каким женщина говорит о мужчине, которым завладела сознательно. — Еще сахару?

— Нет, спасибо, — ответил он с растерянной улыбкой. — Погоди… Мне вот пришло в голову под душем… почему, собственно, ты принесла мне плавки, мыло и полотенце?

— Ты что, всегда допрашиваешь, мой капитан?

— Не всегда. Время от времени, когда выпадет свободная минутка.

— Я проснулась и сказала себе: пойду прогуляюсь. Зашла в молочную, стояла — пила какао с рогаликом, а там кто-то начал рассказывать, что у мельницы пражский уголовный розыск косит траву. А я любопытна, к тому же хотела увидеть тебя с косой — вот и пошла взглянуть на сенокос. С дороги было превосходно видно, как некий капитан купается в протоке и выуживает из нее какие-то грязные тряпки. И я сказала себе, что ему понадобится помощь, вернулась в гостиницу и…

Он заметно побледнел. Быстро допил кофе.

— Господи, совсем из головы вон…

— Что?

— Деньги и… Пан Гамел, большое спасибо, я еще зайду. Сейчас мне надо бежать.

— Что-нибудь случилось?