Аметист - Мэри-Роуз Хейз

— Фред! А я уже дома!

— Гвин! — заорет Фред, заключит ее в свои объятия, погладит волосы и самым ласковым тоном произнесет:

— Джинджер, ты вернулась!

«Если Фреда не окажется дома, — рассуждала Гвиннет, — придется изменить план А на Б, и это тоже будет замечательно».

Она закажет в супермаркете кучу всякой вкуснятины, поставит в ведерко со льдом бутылку шампанского и позвонит Фреду в студию. Он мгновенно примчится к ней. Весь день они будут заниматься любовью. Гвин будет проделывать с Фредом все, что она проделывала во время шторма на Багамах. Она прижмется лицом к обнаженному животу Фреда, чувствуя, как он подрагивает от желания, возьмет в руки ;''его плоть, вопьется в нее губами, а упругие черные густые волосы будут приятно щекотать ей щеку. Фред любил, когда Гвин делала это: он слабо вскрикнет, застонет и разомлеет от:; наслаждения. А потом он будет ласкать Гвин. Любовником Фред был потрясающим, но тем не менее Гвин постоянно сдерживала себя. Ладно же, пришло время, когда ему больше не придется наслаждаться лишь частью ее любви. Больше Гвин ни в чем не будет себя ограничивать.

Думая о том, чем они еще будут заниматься, Гвин испытала нечто большее, чем легкое возбуждение.

«Прекрати, — приказала себе она, почувствовав, как вспыхнули ее щеки. — Не сейчас. Подожди…»

Кухня оказалась безупречно чистой, холодильник — почти пустым. Гвиннет собралась с мыслями, присела за конторку и составила краткий список. Бутылка шампанского, большой каравай хлеба, бриоши, паштет. Гвин отвлеченно поводила ручкой по листу, вычерчивая спирали, сердечки и восклицательные знаки, потом дописала: «персики». После этого она задумалась. Несомненно, ей следует купить что-нибудь еще замечательное, создающее атмосферу настоящего праздника. Она добавила в список нарезанную индюшачью грудинку на случай, если Фреду не понравится паштет, и позвонила в магазин Энгельгарда на Колумбус-авеню. Ей ответили, что заказ прибудет через час.

Гвиннет улыбнулась и, потянувшись, решила, прежде чем позвонить Фреду в студию, принять душ. В том, что она оттягивала время, тоже было свое удовольствие: ожидание придавало реальности особую прелесть.

Напевая какую-то незамысловатую песенку, Гвин отправилась в спальню и принялась раздеваться. Погруженная в свои мысли, она, уже наполовину голая, неожиданно обнаружила изменения.

В спальне царил такой же безупречный порядок, как и на кухне, даже больший. Гвиннет неожиданно ощутила зловещий спазм в горле. Складывалось ощущение, что Фред никогда здесь и не был. Гвин оглядела спальню: широкая постель под атласным покрывалом с аккуратно взбитыми подушками, книжные полки, необычно свободные, зияющая пустота на стене, где висел маленький набросок собора Святого Петра — любимый рисунок Фреда из его ранних работ.

О Боже!

Резко дернувшись, Гвин распахнула дверцы стенного шкафа. Вещи Фреда исчезли.

В неописуемой панике она бросилась в гостиную, потом в кабинет…

Не осталось ничего, кроме этюдника и телевизора, очевидно, показавшегося Фреду слишком громоздким, чтобы тащить и его.

Гвин не верила собственным глазам. Как мог Фред так поступить с ней? Как он мог уйти, не предупредив об этом ее?

«Да, мог», — решила про себя Гвин, вспомнив их последний вечер перед отъездом Гвиннет в Лондон и глубокую обиду Фреда.

Но теперь-то все изменилось!

Дрожащими пальцами она набрала номер студии.

— Простите, — раздался в трубке голос автоответчика, — набранный вами номер в настоящее время отключен…

Бросив вещи как есть, в спальне, позабыв об Энгельгарде, Гвиннет бросилась на улицу и поймала такси.

Приехав на Канал-стрит, она открыла дом собственными ключами, убеждая себя, что непременно найдет здесь Фреда упорно работающим наверху, в студии. У него теперь новый, еще не включенный в справочник телефонный номер, или же он не оплатил вовремя счета, и у него отключили телефон…

Но студия оказалась пустой. В ней ничего, абсолютно ничего не осталось. Стоя в дверях, Гвиннет растерянно рассматривала пустое место, где когда-то стоял большой станок, и голые стены, где когда-то висели картины.

В голове было так же пусто, как в этой брошенной комнате. Что дальше?

Вернувшись в центр города, Гвиннет бросилась в галерею Вальдхейма.

— Меня не волнует, что он на конференции, — настаивала она. — Мне нужно его видеть.

Гвин проскочила мимо протестующего Лайонела во внутренний кабинет, где богатая вдова биржевого маклера разглядывала фиолетово-зеленые мазки на абстракционистской картине, а стоявший рядом с ней Соломон Вальдхейм ворковал:

— Сейчас он невероятно популярен: нам так повезло, что его картина оказалась в нашей галерее, и, полагаю, вы, дорогая миссис Ван Дорен, сразу же… — Соломон прервал свою льстивую речь и досадливо обернулся к Гвиннет:

— Я не могу сейчас говорить с вами, Гвиннет. Я ужасно занят.

Вам придется подождать.

— Где Фред?

— Дорогая моя, откуда же мне знать? Я не ношу его в своем заднем кармане. Теперь, прошу прощения…

— Он закрыл свою студию. И дома его нет.

— Разумеется, нет.

— Что вы хотите этим сказать?

Вальдхейм страдальчески приподнял брови.

— Да ради Бога, Гвиннет! Разумеется, Фред в Лондоне. Я полагал, что он отправился туда, чтобы встретиться с вами. Прошу прощения, миссис Ван Дорен, как я только что заметил…

Гвин не стала возвращаться домой. Все необходимые для поездки документы — паспорт и кредитная карточка — лежали в сумочке.

Такси доставило Гвиннет в аэропорт Кеннеди. Она взяла билет на первый рейс до Лондона, вылетавший через час.

Самолет был выкрашен белой и голубой краской, с замысловатой арабской вязью на фюзеляже. Он прибывал в Хитроу в … семь тридцать следующего утра, откуда далее следовал через Афины в Эр-Рияд, Саудовская Аравия.

Гвиннет заняла место в среднем ряду между женщиной в чадре с неугомонным ребенком на коленях и таким же непоседливым темноглазым юношей с диким выражением лица.

Если бы мысли Гвиннет не были заняты Фредом, она, несомненно, почувствовала бы себя очень неуютно в подобном соседстве.

Тем не менее юноша не стал захватывать самолет. Ребенок уснул. Полет прошел без происшествий, и они приземлились в Лондоне точно по расписанию. Погода в Лондоне была тихая и влажная — точно такая же, как сутки назад.

Взяв такси, Гвиннет назвала адрес Фреда в Ислингтоне.

— И поднажмите, — попросила она шофера.

Джесс прилетела в Сан-Франциско в половине четвертого дня. Первым делом она позвонила Янгбладам в Напу.

К телефону подошла «милая», не сразу сообразившая, кто звонит.

— О-о-о, Джесс, дорогая, какой сюрприз!