Цена посвящения: Время Зверя - Олег Маркеев

Подробный отчет агента «Белка» направляется в Ваш адрес с курьером.

Глава двадцать шестая. На последнем дыхании

Создатель образов

Глеб подхватил соскользнувшую с сиденья коробку.

— Шеф, я добавлю, только не гони так!

Валентин захохотал.

— А как я иначе от «хвоста» оторвусь?

— Уверен, что он есть? — Глеб оглянулся через плечо.

Валентин с командой оперов РУБОПа страховал Глеба у бара. Валентину Глеб объяснил, что от результатов встречи зависит депутатское будущее Валентина. А что тот наплел друзьям, не так уж и важно. В конце концов, ребята просто подхалтуривали в свободное от службы время.

— Хрен его знает! — Валентин пожал плечами, круто обтянутыми кожаной курткой. Ради дела он сменил не только шикарный «гелендваген» на подержанный «фольксваген», но переоделся в «кожу» с китайского рынка. — Лучше думать, что «ведут», чем кусать локти, когда в Бутырку привезут.

— Клиенты перлом поделились, или сам придумал?

— Что такое перл?

— Проехали, — отмахнулся Глеб. — Ты лучше скажи, где тачку надыбал?

Валентин заржал.

— Клиент поделился!

— Я серьезно спрашиваю.

— А я не прикалываюсь. Клиент поделился. Я его временно на нары за ствол определил, а он мне доверенность на тачку выписал. Чтобы дело, значит, правильно расследовалось. Вот пока его на причастность ко всему на свете пробиваем, катаюсь бесплатно. Потом клиента выпущу, а тачку, скорее всего, за закрытое дело себе оставлю. Дело закрыть, как два пальца обоссать. Пистоль же он якобы нашел, нес сдавать. Почему бы не поверить, если человек правильно себя ведет?

— Так ствол его или нет, я не понял?

— Был мой, бесхозный. А стал его. — Валентин глухо хохотнул. — У казино этого лоха загрузил, думал бабок снять по-быстрому, а он, пудель карликовый, тяфкальник раскрыл. Пришлось загрузить по полной программе.

Глеб с брезгливостью посмотрел в тугой загривок водителя.

— Ты еще не передумал стать депутатом? — спросил он.

Водитель покрутил головой.

— Тогда привыкай не трындеть про свои подвиги в РУБОПе. Мои борзописцы напишут тексты, я их согласую с вашими политруками, а ты все выучишь наизусть. И не слова отсебятины!

— Хо-хо-хо, Глебыч! До выборов мне еще дожить надо.

— Останови! — приказал Глеб.

Водитель оглянулся. Потом ударил по тормозам и прижал машину к обочине. Плотный поток мутно отсвечивающих капотов поплыл мимо.

Глеб вышел из машины, пересел на место рядом с водителем.

— Валентин, вбей себе в башку, твоя избирательная кампания уже началась.

— Спасибо, что предупредил! — Валентин повел мощными плечами. — А я, дурак, подумал, что просто прикрываю тебя, пока ты с Модным рамсы разводишь.

Глеб осмотрел напряженное лицо Валентина, удовлетворенно кивнул.

— С Модного и начнем. Этот чухонец уже отбегался. В прямом и переносном смысле слова. То есть помер. Или вот-вот помрет.

Валентин нервно дернул головой. Подозрительно прищурился.

— И когда это он успел?

— А прямо в баре. Бакс его порвал. Отхряпал всю промежность.

Валентин помял пальцами боксерский подбородок.

— Не кисло. И ты сам это видел?

— Слышал. Но ошибиться было трудно. Ты Родика знаешь?

— Такой с гумозной рожей гнома? Под Модным ходит?

— Ходил, — поправил Глеб. — Его пес конкретно за ногу цапнул. Узнай, в какую больницу отправили Родика. Скорее всего в Склиф, но выясни точно. — Валентин хотел задать вопрос, но Глеб остановил его, подняв руку. — Не перебивай. Сегодня же пошли надежного человека, а лучше всего заявись к Родику лично. Твою морду бандосы всей Москвы знают. Через минуту всем раззвонят, что Валя Смертин навестил Родьку Гнома.

— Они же ему после этого капельницу со скипидаром засадят! — не удержался и вставил Валентин.

— А нам какое дело? Родик, сердцем чую, стукач ОБНОНа[59], сам бог его велел на ножи поднять. Если бы ты захотел из него информашку вытрясти, ты бы вытряс?

— Говно вопрос! Шесть секунд — и все.

— Значит, будем считать, что Родик сдал тебе партию наркоты на три «лимона».

Валентин встрепенулся, открыл рот, но Глеб снова остановил его, вскинув руку.

— Героин. Товар придет в фуре из Рязани. Упакован в мониторы. За фурой отправился Басурман. Личность известна?

Валентин кивнул.

— Значит, взять его на контроль в Рязани труда не составит, — продолжил Глеб. — Где ты накроешь фуру, по дороге или в Москве, особой разницы нет. Но в ней твой избирательный фонд, твоя рекламная кампания и твой депутатский мандат.

— А хозяин груза кто?

— Не бойся, претензий он не предъявит, — улыбнувшись, ответил Глеб. — А Модному уже все по барабану. Что скажешь?

Валентин задумался. Помял пальцами подбородок.

— Контролируемую поставку надо крутить, — неуверенно сказал он. — Брать на перепродаже и давить по всей цепочке разом.

— Обалдительно! Через три «бэ». Блин! — Глеб в сердцах шлепнул ладонью по колену. — Ты уникальный человек, Валька.

— Не понял? — Валентин поднял на Глеба тяжелый взгляд.

— У тебя ума хватает только убитую тачку отобрать. А чуть дороже «штуки» баксов — так мозги клинит! Ну кто три «лимона» в зубах дяде несет? За такую глупость даже в ваших органах не поощряют.

— Хватит чморить, — зло процедил Валентин. — Если умный, то делай все сам.

— Что мог, я уже сделал. — Глеб выдержал паузу. — Короче, Спиноза, слушай план и цени мысль. Ведешь Басурмана от Рязани. В дороге накрываешь его. Всю бригаду валишь в канаву при сопротивлении. Торжественно конфискуешь половину груза. Вторую половину везешь в Москву. Ставишь раком остатки команды Модного и заставляешь пахать на себя. Вернее, не на себя, а на твоего генерала.

— Ага! Тогда получается, я побоку. Со мной Орлик делиться не станет.

— Не побоку, а в Думе. На захвате фуры я тебе такой пиар организую, что хоть генерала присваивай! А генерал Орлик пусть кого хочет, того на наркоту и ставит. Нам это уже будет без разницы. Пусть только переведет из своего фонда на мой счет бабки за половину груза.

— А на кой тебе такие бабки в «деревянных», да еще и по безналу?

— На борьбу с голодом в Бангладеш, елки зеленые!

Глеб отдышался. Полез в карман плаща. Достал пачку банкнот. Не считая, разделил пополам.

Сунул часть денег в нагрудный карман куртки Валентина.

— Это тебе на питание.

Открыл бардачок, бросил в него вторую часть.

— Это на мелкие расходы. Бойцам своим поляну накроешь.

Валентин затолкал деньги глубже. Из другого кармана достал мятую пачку сигарет, губами достал одну. Прикурил от зажигалки «Зиппо». Дунул дымом на язычок огня, захлопнул крышку зажигалки.

— Зачем я тебе, Глеб? — глухим голосом спросил он.

— Хороший вопрос.

— Только не юли.

— И не собираюсь. — Глеб развернулся, чтобы не смотреть в лицо Валентина. — Мы в одном дворе росли, только из двора разными дорогами пошли. Ты, Валька, обычный парень с банальнейшей судьбой. Школа, армия, школа милиции. Незаконченное заочное юридическое, на каждую сессию отпрашиваться надо. На экзаменах со стыда каждый раз сгораешь, и ставят тебе два балла за знания плюс два за звание. Три командировки в Чечню. Пара цацек на мундире. Ни кола ни двора. Живешь между сумой и тюрьмой. К Орлику прибился. Вроде бы повезло, а радости от этого не испытываешь. По ночам вздрагиваешь.

— Вообще не сплю. — Валентин поморщился и прикусил фильтр сигареты.

— Вот-вот, — кивнул Глеб. — Только орлики скоро, как накипь, сойдут. Кончается их время. А такие, как ты, были, есть и будут. Я из таких козлодоевых народных избранников делал, что ты на их фоне просто Спиноза. А уж про порядочность я вообще молчу. Там пробы ставить негде. По сравнению с ними, ты — дитя невинное. У нас, Валя, весь народ невиновен. Воруют от нищеты и в нищете всю жизнь мыкаются. Не со зла, а от безысходности на дорогу выходят. Девки — на Тверскую. А пацаны с обрезами вдоль трассы.

— Складно излагаешь, — криво усмехнулся Валентин.

— Нет, Валя, это ты им излагать будешь. Мне они не поверят, а тебе обязательно. Валентин Смертин, рубоповец по прозвищу Смерть Врагам, скажет то, что люди давно хотят услышать: закон и власть народа. Когда Орлик блеет про закон и народовластие, блевать тянет от одного вида его рожи. А с тобой любой мужик с радостью и бутылку уговорит, и в бой пойдет. Внешность у тебя такая. Доверие вызывает. Харизма это называется по науке. Важнейшая в политике вещь.

— Важнее, чем голова?

— У Гайдара голова больше и умнее твоей. Разницу чувствуешь?

Валентин презрительно фыркнул.

— Вот то-то! И простые люди ее нутром чувствуют.