Маньяк по субботам - Гостомыслов Александр Петрович

— Стив, ты энергичный, сильный, воевал в своем Афгане. Придумай военную хитрость, чтобы маньяк сразу попался, а?

— Сумасшедший НАГ, семь чертей тебе под хвост, берегись! — яростно воскликнул Стив.

У моей маленькой Зои был несомненный талант — активизировать, вдохновлять людей. Стоило ей произнести несколько слов, и Стив тут же сгреб со стола посуду, начал энергично рисовать пальцем на скатерти, составляя хитроумный план поимки маньяка, оживилась молчаливая бухгалтер Рублева, и даже я решил в свободное время по-сотрудничать с белокурым членом новоявленной бригады содействия милиции.

В десять часов двенадцать минут мы с Граем выезжали с восемнадцатой линии, где жили Исаевы. Навстречу нам с воем неслась милицейская машина с мигалкой на крыше. Я едва успел прижаться к канаве, как мимо, обдав нас пылью и служебным усердием, едва не поцарапав заднее крыло, решительно пронеслись Шестиглазов и сержант Григорьев.

— Держись, Стив, — посочувствовал я, — сейчас тебе столько вопросов зададут — до вечера не отвертишься. А если твои ответы не понравятся, то придется в славный город Кировск на казенной машине в казенный дом прокатиться.

Глава XV

Узнав о третьем убийстве с автографом, петербургские газеты подняли страшный шум. Все материалы были критические, ругательные, больше всех доставалось Граю, особенно за адресованные ему стихи. Я даже подумал, что Шестиглазов напустил на нас всю свору криминальных журналистов, но потом увидел — и ему изрядно достается.

Даже наша любимая газета «Вечерняя Нева» вынуждена была, подыгрывая разозленным читателям, напечатать карикатуру — кобра жалила людей в саду, на ее хвосте нанизаны четыре письма Граю, великий сыщик читает их и не может шевельнуться, загипнотизированный страшным взглядом гигантской змеи.

У нас в Садах, в доме капитана Бондаря, побывали корреспонденты криминальных отделов почти всех районных газет области.

Позже всех приехали из той газеты, что находилась ближе всех, из Кировска — главный редактор «Кировского соловья» Наташа Шведова. Грай беседовал с ней, сидя на скамейке перед домом, а Наташа записывала ответы на маленький, с пол-ладошки, миниатюрный японский магнитофон.

— Почему НАГ пишет стихи на ваше имя?

Грай отвечал коротко:

— Пока не знаю.

— Может быть, убийца кто-то из тех, с кем вы встречались прежде, расследуя предыдущие дела?

— Полгода назад на Синявинской птицефабрике, это рядом с Садами, я вел «Дело розовых бройлеров, которые улетели на север». Об этом много писали и говорили, в том числе и здесь, в Садах. Может быть, тогда убийца и узнал мое имя.

— Какая цель этих писем в стихах?

— Раздуть шумиху вокруг его убийств.

— Своей цели он достиг?

— Полностью. Своими выступлениями газеты страшно раздули дело, так что милицейское начальство в истерике, жители Садов в панике. И сейчас, разговаривая со мной, вы содействуете тайным замыслам убийцы.

Надо отдать журналистке должное, она несколько смутилась:

— Что ж, теперь вообще не писать об этой серии жутких убийств? Умалчивать от читателей вопиющие факты?

— Жители Садов находятся в постоянном стрессе. Но если вы считаете нужным подлить масла в огонь, задавайте свои вопросы.

— Мои читатели хотят знать правду об этом деле. Скажите, Грай кого вы подозреваете?

— Всех, пока не найду настоящего убийцу и не прижму его фактами.

— Мы со страхом ожидаем субботу. Как вы считаете, еще убийства возможны?

— Действия маньяка непредсказуемы. Вспомните сексуального убийцу-маньяка Чикатило. Он изнасиловал и убил двадцать одного мальчика, четырнадцать девочек, восемнадцать девушек и женщин, всего пятьдесят три человека. Его ловили двенадцать лет по областям России, Украины и Узбекистана. Для поимки пришлось провести широкомасштабную операцию «Лесополоса», и только тогда удалось его схватить…

Шведова ушла от Грая, глубоко задумавшись. А через день ее газета «Кировский соловей» вышла под шапкой «Детектив Грай предсказывает пять десятков трупов».

«Петербургские ведомости» отозвались короткой злой заметкой. Милицейская газета «Криминальный вестник» дала информацию: «Дело взято под контроль». «Полицейская газета» расписала самые страшные подробности убийств. Заголовки в других газетах гласили: «Новый Джек-потрошитель?», «Фанатик разгуливает среди яблоневых садов», «Куда смотрит инспектор Шестиглазов?», «Три гвоздя, три трупа», «На кого следующий гвоздь?».

Что меня больше всего удивляло, журналисты, поговорив с Граем, старательно записав его слова в блокнот или на магнитофон, в дальнейшем писали все, что им вздумается. Мне даже хотелось побить одного-двух за наглое вранье. Но Грай с философским спокойствием заметил:

— Газетчиков не переделаешь, они будут строчить до тех пор, пока преступник не найден. А когда его схватят, забудут о нас сразу.

Местные садоводческие власти тоже старались что-то сделать. Теперь у каждого въезда при шлагбауме стояли уже по три сторожа с дубинками. Толку от этого, полагаю, никакого не было.

На улицах садоводства стали появляться перепуганные патрули, три-четыре человека. Вечером они разгоняли подростков по домам и сами торопились разойтись. В магазине у Зои расхватали все замки. Сколько бы она их ни привозила, все разбирали. Причем спрашивали самые дорогие, самые совершенные замки и задвижки.

Во вторник Грай уехал на автобусе в Петербург. Самостоятельно со своей больной, прострелянной рукой в дальнюю дорогу ехать еще не решался. Причем цель его поездки осталась для меня загадкой. Эго меня изрядно обидело, но пришлось стерпеть — он шеф, работодатель, ему виднее, как вести следствие. Терпеть от него обиды тоже входило в мои обязанности.

В четверг, как и договаривались, на обратном пути я встретил Грая на остановке «Штаны». В тот же день вечером к нам заехал Шестиглазов — осунувшийся, сердитый. Инспектор рассказал, что маршрут движения машины Геннадия Исаева прослежен. Нашли девушку Галину, к которой он заезжал. У нее на вечернее время алиби. Проверены ее связи — тоже ничего не дало. Нашли деловых людей, с которыми он встречался. Предприниматели имели на Геннадия большие виды, и явных мотивов для его убийства ни у кого не найдено. Последняя встреча у Исаева произошла в двадцать один сорок. Дальнейшие его действия не расшифрованы. Собирался он ехать в Сады, а оказался на дне Ладожского озера.

Опрошены жители по маршруту движения машины Исаева. Старый безногий солдат, ездивший по городу на инвалидной коляске, заявил, что видел подозрительного парня, одетого в брезентовую куртку и похожего на садовода. На вопросы парень не отвечал. Сидел со своим мопедом у церкви и зыркал по площади глазами. Солдат-инвалид крепко отпраздновал и поэтому подробного описания дать не может. Откуда мопедист появился и куда исчез — неизвестно. Есть предположение, что он из Садов. Эта версия разрабатывается.

— Но все-таки хоть какое-то описание имеется, не таите, говорите все.

— Неточное — личность без примет, лет двадцать пять, мрачный, кого-то ждал или искал, старательно крутил головой, словно охранник президента.

— А не его ли я встретил, когда торопился в Шлиссельбург по вашему вызову к утопленнику? — спросил Грай. — Мне попались навстречу два мопедиста.

Шестиглазов рассмеялся:

— Вы встретили убийцу и не узнали его? Как они выглядели?

— Один — совсем мальчишка. Другой — здоровенный парень. Горбатый, или мешок дорожный за спиной, я не успел разглядеть. Мопед красный, и красный шлем на голове. Лицо под стеклом было плохо видно.

— Сейчас этот мопед в Садах ищут. Особая примета — нет левой педали.

— И мой парень левую ногу держал согнуто, нс то инвалид, не то педали не было. Наверное, это все же он.

— Но он ли убийца?

— Придется разыскать и спросить. Может, и не он, но интуиция подсказывает, какое-то отношение ко всей этой истории он имеет. У него в руках может сказаться кончик той самой ниточки, что мы так долго ищем, и она выведет нас на верный след.