Справиться с мечом - Макарка Гыррр

Они стояли слишком далеко, но я видел, как отступил на шаг Гоша.

– Прямо сейчас? - спросил он севшим голосом. - Я думал, у меня есть ещё хотя бы день…

– Прямо сейчас, - ответил Мих, - завтра дня может не быть.

Гоша молчал. Он долго молчал, опустив голову.

– Хорошо, - спокойно сказал он наконец, - я думал, может, этой ночью мне удастся написать портрет вашей спутницы. С огромным количеством косичек, - мне показалось, что ему даже удалось улыбнуться. - Хотя бы набросок. Но нет времени, так нет. Что я должен сделать?

– Георгий, - голос Миха звучал совершенно спокойно, - до тебя ещё никому не удалось связать его на столько лет, и не выпустить. Я говорю тебе совершенно ответственно, и я знаю, о чём говорю - выбросить его из тела куда проще. Только ты должен именно выгнать его, а не позволить ему уйти, иначе он убьёт тебя на выходе и опять скроется. Идеально будет, если ты вышвырнешь его прямо в кандалах, или заляпав краской, или ещё как-то, чтобы он хоть на мгновение потерял ориентацию. Когда ты это сделаешь - беги к западному выходу, в третий зал, Злат, Виктор и Роксана прямо сейчас отходите к восточному выходу, в первый. Фима, встань у западного выхода, возможно тебе придётся оказывать медицинскую помощь.

Мих оглянулся. Фима оторвался от абстракции и занял позицию напротив нас.

– Можете остановиться в дверях и посмотреть, это уже не опасно. Виктор, ещё отдались, Роксана, встань за Злата, а то у мужиков хватит ума кинуться закрывать тебя собой.

Роксана деловито кивнула.

Всё это время Мих очень медленно поворачивался, взяв Гошу за рукав, оказываясь ко мне то боком, то лицом, он рассматривал поле будущего сражения, ведя Георгия за собой. Они описали два полных круга, и замерли в исходной позиции. За спиной у меча маячил один из пейзажей, над которым я как раз раздумывал, подошёл бы мне такой или нет, - лес, поле, речка, избушка, церквушка, - солнечный и немного наивный, куда менее мастерский, чем все остальные Гошины картины, но очень умиротворяющий. В доме он никогда не приестся и не создаст дисгармонии, но с другой стороны, у Георгия были и куда более достойные картины, не менее солнечные, но гораздо более зрелые, которыми и похвастаться не стыдно, а этот гостям не особо и продемонстрируешь.

– Георгий, - совершенно спокойно сказал Мих, остановившись спиной к картине, - я отойду на полшага, а ты скрути его в последний раз и выкини. Только не забудь - выкини в цепях. Лучше вверх, можешь и на меня, куда тебе удобно. Теперь это не опасно - я тут, и я его жду. И сразу беги, хотя, если ты его прогонишь, не думаю, что его вышвырнет отсюда в момент твоей смерти. Фима, подстрахуй на всякий случай.

Он усмехнулся. Так, что у меня перехватило дыхание.

– Фактически, окажется, что ты с ним уже не связан. Я так думаю, - подытожил Мих, - но лучше не рисковать.

Он сделал обещанные полшага назад и резко закончил:

– Давай, Георгий, пора.

Секунду, две, три, пять ничего не происходило. Гоша молчал, глядя в пол.

– Шхарик, - засмеялся Мих, доставая из воздуха два меча, - не упирайся, куда ты денешься, ты же всё равно по рукам и ногам скован, а так у тебя ещё есть шанс со мной потягаться. Запомни, пока ты дерёшься - ты ещё жив, а я соскучился, у меня за столько тысяч лет ни одного нормального противника не было, так что я может, ещё и поиграть с тобой пожелаю, всё подольше протянешь. Что такое, тебе, никак, уходить не хочется? Так приятно на цепи сидеть, как сторожевому кобелю? Ну ты мазохист! Или Гоша такие кандалы красивые на тебя надел? О, да ты здесь творчеством столько лет наслаждался, и теперь расстаться с красками не можешь? Обалдеть, какие метаморфозы! Рисовать научился, кистью махать понравилось куда больше, чем клинком? Наслаждение получаешь, когда пишешь? Творишь с Гошей за компанию? Нравится никак? Что там - холст, темпера, масло? Ё, я сейчас разрыдаюсь от умиления - мой ученик ударился в живопись и пишет картины, - вот такие, да?

Шаг в сторону, и Гоша оказывается перед наивным и милым пейзажем. "Одна из самых первых работ здесь", - сказал он о нём, застенчиво улыбаясь.

– Прелесть, правда? ГОША, ДАВАЙ!

Тёмная скрученная тень взвивается над головой Тёмного владыки, разворачивается, и в какой-то неуловимый момент - совсем неуловимый - делает рывок одновременно и к Гоше и к картине, пытаясь достать клинками сразу обоих. Демон замешкался буквально на долю мгновения, отвлёкшись на пейзаж. Этой доли секунды Миху хватило, чтобы одной рукой отшвырнуть Гошу метров на десять в сторону выхода, а другой мечом подправить траекторию полёта демона, так что клинок врезался в угол холста, начисто снеся верхушку сосны. Мгновение - тень развернулась и рванула за Гошей. Мощный удар с левой отшвырнул тварь обратно к пейзажу. Еще мгновение, и тень бросается в мою сторону - удар с правой, картину перекашивает. Тень взвивается, расправляя сложенные за спиной когтистые крылья. От запредельного воя закладывает уши и лопаются стёкла.

– Шхарик, неужели ты хотел доставить мне сомнительное удовольствие убить тебя в спину, пока ты будешь кромсать холст?

Выпад, удар, отскок. На полу остаются осколки каменной крошки.

– Или думал, я побрезгую? Да ни в жисть, я тебя сегодня пришью хоть в спину, хоть как, и не поморщусь.

Тень кидается вперёд, Мих парирует удар, опять отшвыривая демона к стене.

– Можешь повернуться и попытаться порезать холст напоследок, если успеешь.

Удар в спину развернувшейся тени, тварь парирует его крылом, но картину достать не успела.

– Или ты думал, я не вижу, что Гошины полотна ты едва ли не больше его самого ненавидишь?

Вой на пределе восприятия.

– Неужели ты думал, что успеешь?

Рывок в сторону, сверкающее лезвие опять сносит демона под пейзаж.

–Или ты думаешь, я не догоню тебя, когда ты за повелителем погонишься? Попробуем?

Рывок в сторону Гоши, удар с левой, вой. Рывок в мою, удар с правой, вой. Можно успокоиться - ни меня, ни Гошу демон точно не достанет.

Демон выгнул гибкую шею и забил крыльями. Крутанувшись, Мих зацепил ему крыло, разворачивая мордой к холсту.

– Тривиально, - прокомментировал Мих. - И скучно. Ты драться будешь, или тебя так убить?

Тварь зашипела, выпуская смрадный дым в залу. Крылья попытались сомкнуться на мече и разлетелись дымящимися полосками. Демон явно уступал мечу.

Тёмный клацнул зубами, превращаясь в стройного гибкого юношу. Светловолосый и голубоглазый, с трогательными ямочками на щеках и припухлыми детскими губами. Короткая белая туника и золотистые сандалии. Обруч с красным рубином на лбу. Очаровательный юный принц - мечта романтичной и целомудренной девушки. Юноша выхватил два меча и пошёл на сближение, тряхнув длинными золотыми кудрями.

Они с Михом кружили друг против друга, изредка высекая искры, рассыпавшиеся по полу бенгальским огнём. Мих совершенно чётко держал юного красавца всё время лицом к пейзажу, пресекая какие-либо попытки рвануть в мою или Гошину сторону. При каждом взгляде на картину Темный вздрагивал и по его лицу пробегала отвратительная волна. Стоило же ему отвести взгляд, как он начинал застенчиво и трогательно улыбаться, то отражая удары, то осторожно пробуя защиту соперника.

– Шхарик, - спросил Мих, - а для кого ты таким красавчиком вырядился? Если для меня - так уж лучше под девицу коси, у меня ориентация нормальная. Давай, может на девицу у меня рука не поднимется, в отличие от кое-чего другого…

Юноша в ответ провёл серию стремительных ударов.

–Неплохо, - прокомментировал Мих, - а то я уже как-то скучать начал.

Удар. Вихрь.

– Может, с тебя, такого красавчика, попросить портрет написать?

Серия бросков, не успеваю следить.

– А что? Портрет такого юного, такого невинного… неплохо должен смотреться.

Красавец принц молча мечется по пятачку, с которого Мих его не выпускает, золотые кудри не успевают за стремительными поворотами, двигаясь вслед за головой светящейся волной как в замедленной съёмке… Юноша старается не смотреть на картину, но не может. При каждом взгляде на неё его трясёт. Чуть меньше его выворачивает при случайном взгляде на другие полотна. Рябь на наивном лице становится постоянной.

– Попозировать не хочешь бывшему Владыке? Повесим твой портрет где-нибудь здесь… рядом с твоим любимым пейзажем… или вон там…

Юноша не выдержал - звериный оскал прорезал до того непроницаемую маску, взрывая лицо серией чудовищных гримас.

Когда они перешли к боевым действиям, я не понял. На пол брызнула первая кровь - непонятно чья. И непонятно, кровь ли - мрамор пола под её каплями шипел и дымился. Фигуры слились в смазанные тени, искры гасли на полу рядом с темными каплями. Наступила тишина, прерываемая только звоном мечей.

– Шхаарнарг, - как-то грустно вдруг сказал Мих, - мне очень жаль. Я не смог тебя вовремя остановить. Прости.