Академия Шекли (сборник) - Игорь Алимов

При слове «патроны» Одиннадцатый вздрогнул. Видимо, патроны у него были. Вот только речь заранее подготовить он не догадался. То ли дело умница Второй… да и Десятый тоже. Один стихи мне читал, другой грозил привести «кое-каких знакомых, способных, знаете ли, расчленить человека – только знак подай!». Десятый выкрикивал жуткие угрозы, лёжа на полу в коридоре и шмыгая разбитым носом. Я, знаете ли, полутяж, кандидат в мастера, и нахожусь к тому же в приличной форме. Когда какой-то наглец суёт тебе под нос вонючий амулет, поневоле вспылишь…

– Извините, я зашёл совсем не за этим.

– Да-а?

Я испытал секундное сожаление: настоящий электрик был бы кстати – действительно проводка старая, розетки искрят… Впрочем, потом как-нибудь. Своими силами.

– Не вы ли Собянин Василий… мнэ-э-э…

– Полуэктович.

– Полуэктович?

– Какая, в сущности, разница. Хотя, казалось бы…

– Значит, вы понимаете, зачем я, собственно, пришёл, – голос пришельца сделался торжественным и строгим. – Тогда признайтесь честно, не вы ли тот человек, которого зовут Котовладельцем?

Истинная правда. Такова моя профессия. Но слишком просто сдаваться рыцарю нет резона. Ещё, пожалуй, разочаруешь человека отсутствием борьбы и препятствий.

– Кто именует?

– Книга Юнннного Полумесяца, – с лёгким подвыванием произнёс он.

Стало быть, прошел маршрутом четвёртым, через букинистический магазин на Арбате.

– Какая книга? Не понимаю вас…

Жестом трагического актёра в спектакле, поставленном по Шекспиру, Одиннадцатый выхватил сверкающий кинжал и упер остриё мне в горло. Холодненькое остриё больно кольнуло.

– Вы немедленно расскажете мне всё, или прощайтесь с жизнью! Я не шучу.

– О горе! – воскликнул я.

– Слышите, вы! Даже если мне придётся снять с вас кожу… эм-м-м, с живого… то я перед этим не остановлюсь! Вы откроете мне тайну Золотых врат!

Ну, с этим проблем не предвидится. И тайна тебе будет, и Золотые ворота€… А как вещает бедняга! Сколько пафоса! Истинно говорю вам, ещё немного – и научится дырки словами в стенах пробивать. Жаль, сам я не верю в силу слова.

Котя ласково боднул рыцаря мордой. Мол, зачем балуешься? Не хочешь погладить? А разорванным быть не желаешь? Можно в комплекте.

До чего быстро мой маленький монстрик встал с пола и подкрался к пришельцу! Сладкий кот!

К несчастью, мой собеседник тоже не верил в силу слова. И маленький милый пистолетик, марки «Шпана энд Ко», у него всё-таки был. Как писали в старинных романах, «он вынул его из складок одежды». Звучит несколько необычно, да ведь иначе не скажешь: кармана в том месте точно не было, чем угодно готов поклясться!

Дуло пистолета оказалось в десяти сантиметрах от котиных ушей. Между тем кинжал никуда не делся от моего кадыка. Забавно: я мог бы убить этого авантюриста одним ударом. Котя за пару минут зарастил бы отверстия в своём теле, проделанные пулями. Собственно, Шестой выпустил в него полрожка от «калашника», и соседи за этот шум жаловались на меня в милицию: дескать, нельзя ли вести себя потише и не мешать им сосредотачиваться на благочестивых помыслах? Ну а котя полежал-полежал минуту-другую, а потом поднялся, как ни в чем не бывало. Золото, а не кот. Нынешняя сцена ужасно забавляла и меня, и мою зверушку, насколько я мог понять зверушкино настроение. Стрелок наш, по всей видимости, воспитывался в приличной семье, пил кофе без молока и сахара, бросал палочку от съеденного эскимо в урну, а если урны не оказывалось поблизости, ждал, пока она появится. Он никогда не пил коричневое из горла, неизменно принося домой бутылку и выливая её содержимое в кружку. Или, ещё того правильнее, вообще не потреблял колу. Поэтому безоружного кота он пристрелить не мог. Органически. Вот если бы у кота в лапах оказалась бейсбольная бита или хотя бы тяжёлый напильник, тогда, возможно, другое дело…

– Если вы не откроете мне истину, я прикончу вашего кота!

Как он сказал! Я должен был так сказать. Ну, если бы оказался на его месте.

Что ж, время комедии ушло. На его место пришло время боевика.

– Только не это! – всхлипнул я. – Он ни в чём не виноват! Несчастное животное…

– Откройте мне всё! Здесь! Немедленно!

– Всё? – машинально переспросил я. На миг у меня зародилось недоброе подозрение. Зачем он, собственно, на самом деле пришёл? Мало ли, какие маньяки становятся рыцарями… Впрочем, пустое. Женщин у меня тут давно не было, вот и лезут в голову глупости. Женщин котя не любит, он их дерёт. Когтями. Сначала предупредительным дёром, потом напоминательным, а что должно быть в третий раз, я не знаю, поскольку самые упрямые удалялись после второго. Правда, зверик их не ест, но это, знаете ли, непонятно как оценивать: благо или зло? Один раз, приняв лишку в баре, я случайно привёл домой «голубого». Ну, ошибся, с кем не бывает. После предупредительного дёра он от испуга возложил на пол в прихожей содержимое сумочки. Веером. А после напоминательного предъявил обвинение – мне, а не коте, хоть я и пальцем не прикасался к его злосчастным чулкам: «Почему вы нас гоните?! Всегда гоните так изощрённо!» Я не знал тогда, какими словами объяснить парню простую вещь: общий расклад таков, что за чулки обижаться как-то бессмысленно. Ведь не был он женщиной… Зато выражение мне понравилось. Я решил использовать его в переговорах с трудными людьми. Почему! Почему вы нас гоните?! А? Ну почему? Однажды я задал его прямому непосредственному начальнику. Он ответил, не задумываясь: «Забавно же вас, задохликов, гонять». Забавно – да! Тогда я ещё не ушёл с кафедры, и это был её заведующий; кроме того, весу в его тщедушном теле не набиралось и на полменя…

– …Всё, – подтвердил установку Одиннадцатый.

– Л-ладно. Опустите пистолет и не царапайте меня ножиком. Котя вас не тронет. Спокойно, котя! Хоро-оший, хоро-оший, замеча-ательный…

Протяжные гласные успокоили скорее рыцаря, чем Великого Инку. Гость послушно опустил оружие. Котейко ничуть не беспокоился с самого начала. Из-за чего ему беспокоиться?

– А теперь пойдёмте. Мы можем приступить к ритуалу.

Одиннадцатый голосом маньяка-скоросшивателя напомнил:

– Только рыпаться не стоит. Целее будете.

Несомненно! Тут он прав. Ничего лишнего.

Ещё до рыцарей я привел сюда трёх коллег – одного за другим. Первый перекрыл мне восемнадцать лет назад загранкомандировки, причём надолго. Второй зарубил докторскую. А третьим как раз и был заведующий с его «задохликами». Нудный человек, деспотичный характер… Ещё сюда приходил мой бывший тренер, когда-то доставивший вакантное место в молодёжной сборной РСФСР другому парню. И я имел глупость говорить им какие-то слова, пытался приобщить к неформальному пониманию справедливости. Зря рыпался! Совершенно напрасно. Тренер успел дать мне в ухо. А завкафедрой быстрее необходимого оценил ситуацию и попытался выйти из моего окна на третьем этаже, не открывая его. Выйти он не успел, но мне пришлось стеклить окно заново. К тому же одно время вокруг моей скромной персоны суетился следователь: какая-то шантрапа, видите ли, заметила какую-то вспышку… Урок на будущее: действительно, ничего лишнего. Целей буду.