Птицы (СИ) - Торин Владимир

Птицелов шел за мальчишкой след в след, прячась в потемках и запоминая дорогу — в уме нанося ее на план Гротвей.

И вот, наконец, мальчишка вошел в глухой переулок, оканчивающийся тупиком. Даже не подумав оглянуться, он беспечно направился к кирпичной стене, на которой горел фонарь. Подойдя к ней, что-то сказал, а затем произошло то, на что Птицелов и рассчитывал: трубы на стене со скрежетом перестроились в громадный глаз. Еще через мгновение трубы расползлись в стороны, обнажая кладку и высокую резную дверь.

Мальчишка исчез за ней. Трубы вернулись на место. Все затихло.

«Вот и закончились ваши прятки!» — подумал Птицелов и направился прямо к стене. Он пристально оглядел каждый кирпичик, фонарь, трубы, снег кругом. Ничего не происходило…

Птицелов зло улыбнулся.

«Ну разумеется, все не так просто, — подумал он. — Но, кажется, я знаю, в чем тут секрет…»

Птицелов развернулся и бодрой походкой направился обратно, к ожидавшему его «фроббину». Он был доволен. Дело было сделано. Он нашел Фогельтромм.

Прошло едва ли не полчаса блуждания по коридору Фогельтромм, когда Финч отыскал нужный класс.

В нескольких предыдущих, куда он заглянул, ему открылись чудесные и с тем исключительно необъяснимые вещи. А кто на его месте не удивился бы, глядя на то, как, к примеру, некая мадам профессор учит детей зажигать фонари на ладонях, или на то, как другой профессор превращается в человека и обратно, а ученики пытаются это повторить, и их носы уменьшаются, а глаза становятся обычной, людской, формы, но это происходит лишь частями, и они на короткое время превращаются в наполовину людей, наполовину не-птиц.

Но все же Финч помнил, что он здесь по очень важному и срочному делу. Через окошки в дверях он вглядывался в лица, в носы, искал Кору, но ее нигде не было видно. Он осмотрел не менее пяти классов, пока, наконец, не разглядел знакомую девочку в помещении, на табличке которого было написано: «Класс теории и практики перемещений».

То, что происходило в этом классе, было просто невероятным, и поразило мальчика намного сильнее, чем все, виденное им ранее. Потолок в классе был разведен, и через него шел снег. Дети сидели на своих поднимающихся рядами скамьях, задрав головы и сжав кулаки, и изо всех сил пытались исчезнуть. Снег уже выстроил сугробы по всему классу, он громоздился даже на головах некоторых учеников, но никто, судя по всему, не мерз.

— Сосредоточьтесь! — строго говорила мадам профессор. Расхаживая у белой доски, она то рассыпалась снежинками, то вновь выходила из снега прямо в том месте, где только что была.

— Нужно сконцентрироваться! Если вы будете рассеянными, у вас ничего не получится.

«У меня бы ни за что не вышло, — подумал Финч. — Даже будь я не-птицей».

Не выходило, впрочем, и у большинства учеников. У кого-то исчезала голова, у кого-то рука, но полностью могли рассыпаться снегом лишь единицы. Да и тех потом профессору приходилось возвращать лично.

— Очень хорошо, мисс Нурр! — похвалила мадам профессор девочку, которая исчезала и появлялась так стремительно, что даже мигала. Судя по всему, это было не запланировано, и девочка от страха пронзительно визжала. — Вам всего лишь нужно дышать ровнее! Попытайтесь успокоиться! А вот вы, мистер Граппин, превосходно справляетесь!

Высокий тощий мальчик действительно с легкостью то исчезал, то появлялся. Он и сам знал, что выходит это у него отлично, и на его лице читалась неизбывная скука вперемешку с высокомерием.

Что касается Коры, то она была из тех, у кого ровным счетом ничего не выходило. Она сидела на своем месте в последнем ряду, вжав голову в плечи и надув щеки от напряжения. Казалось, ее черные глаза вот-вот вылезут из глазниц. Она даже покраснела, что, кажется, было неприродным для не-птиц.

Финч посочувствовал ей.

И тут над головой раздалось карканье. Сперва оно было тихим, но с каждым мгновением становилось все громче и пронзительнее. Финч зажал уши, а дети в классе радостно повскакивали со своих мест и похватали портфели.

— А возвращать ваши глупые конечности я за вас должна?! — возмущенно воскликнула мадам профессор, но тем не менее вернула каждому его руку или голову, индивидуально взмахнув для каждого кистью. Финч подумал, что у нее так рука заболит, а ученикам хоть бы хны — они могли отправиться на переменку и без головы.

Все заторопились к выходу из класса, и Финч предусмотрительно отпрыгнул в сторону. Дверь распахнулась, а затем поток учеников-не-птиц стал вытекать в коридор с шумом, гамом и перепалками. Кто-то перебрасывался снежками, кто-то что-то пел голосом, похожим на гудение клаксона, а кто-то забавы ради зажигал фонарики на ладони.

Финч даже привстал на носочки, выглядывая Корин нос в суматошной толпе носов. В один момент ему показалось, что он ее увидел, но это была совершенно незнакомая девочка-не-птица, уставившаяся на него с недоумением.

— Кора! — позвал Финч и попытался протиснуться через толпу.

Кто-то толкнул его в плечо. Раздался неприятный каркающий смех.

— Что это за уродец?! — воскликнул какой-то мальчишка. — Вы только поглядите на него!

— Поглядите, во что он одет! — вторил другой.

Возгласы привлекли внимание — еще бы: все хотели поглядеть на уродца, который во что-то там такое чудаковатое одет.

— Эй! — гневно ответил Финч, повернувшись к мальчишке, который его толкнул, и заодно к стоящему рядом с ним, вероятно, его приятелю. — Сами вы уродцы!

— Что ты сказал? — На него надвинулся тот самый мальчишка, которого только что хвалила мадам профессор.

— Почему бы тебе сейчас не исчезнуть, Граппин, — храбро бросил в ответ Финч, — пока не получил в нос? Ты ведь так хорош в этом! В исчезновениях, я имею в виду!

Ученики вокруг зашумели. Их голоса слились в единое «У-у-у» и стали напоминать гул ветра в дымоходах.

— Вы слышали, мистер Граппин? — с ехидной усмешкой спросил какой-то мальчишка с клочковатыми черными волосами. — Что вы будете делать?

— Я думаю, мистер Кигги, коротконосый уродец вот-вот умоется кровью! — ответил Граппин и широко раскрыл свой рот-трещину, видимо, угрожающе.

— Ну давай! — Финч поднял кулаки.

— У-у-у-у-у-у-у-у… — завыли не-птицы со всех сторон. Судя по всему, они просто обожали драки.

Финч понял, что в Фогельтромм все так же, как и в его школе. Вообще никаких особых отличий: есть свои задиры, а есть свои чудаки. Ну что ж, он сейчас покажет местным задирам, из какого теста он сделан!

Но Граппин и Кигги не успели его как следует отделать, а так, вероятно, и было бы, поскольку ловкость и сила Финча не равнялись его гонору. Через передний ряд учеников протиснулась Кора.

— Финч? — удивилась она.

— Мисс Кнауэ, вы что, знаете его? — спросил один из мальчишек.

— Да! — гордо ответила Кора. — Это мой друг! Его зовут Финч! Он хороший!

Финч сомневался, что подобные наивные слова образумят задир, и он оказался прав.

— Он хороший! — рассмеялся Кигги, приятель Граппина. — Хороший-прехороший. И почти-почти убитый! И почти-почти побитый!

— Отстаньте от него! — Кора пригрозила маленьким кулачком мальчишкам, и те лишь громче рассмеялись.

— Маленькая мисс защитница коротконосого уродца!

Но у Коры были свои аргументы:

— А хороший Финч потому, — сказала она, — что он — воспитанник мадам Шпигельрабераух.

Мальчишки переглянулись и испуганно ринулись в глубь толпы. Прочие также поспешили сделать вид, что их больше в Финче ничего не смущает: мол, и нос у него нормальный, и с одеждой все в порядке.

Кора схватила Финча за руку и потянула его за собой, подальше от классов.

— Что ты тут делаешь? — спросила она. — А где Арабелла?

— Арабелла дома, — ответил Финч. — Она наказана. А я…

— Ты снова за кем-то следишь? — восторженно спросила девочка.

— Нет, я пришел к тебе.