Три метра над небом. Я хочу тебя - Федерико Моччиа

— Ты видел? Я была права. Я так и думала, только тебе не говорила, это значит, у тебя не будет проблем. Я так рада за тебя.

Она рада за меня. Она за меня рада. Ну и ну. Невероятно.

Джин продолжает удивлять меня. Я с ней прощаюсь.

— Созвонимся потом, когда закончится.

Вешаю трубку. У тебя не будет проблем. А какие у меня могут быть проблемы? Самое большее — напишут заявление о драке. Еще об одной. Главная проблема — что я потеряю работу. Открываю пиво, и в этот момент снова раздается звонок. Без номера. Наверное, не надо было брать, но я снимаю трубку и отвечаю. И хорошо делаю. Это Романи. Я узнаю его голос. Бросаю взгляд на телевизор. Там — реклама. Первая в передаче, она всегда дается где-то в девять сорок пять. Я смотрю на часы. Сегодня ее запустили на несколько минут раньше. Интересно, кто размечал передачу. Может быть, это сделала еще та троица? Но хватит думать обо всем этом. Я стараюсь собраться и внимательно слушаю.

— Так вот что я хотел тебе сказать, Стефано. Мне очень жаль. Я не знал. Я даже представить себе такого не мог.

И он продолжает говорить ровным голосом: красиво, спокойно и твердо. Голосом, внушающим уверенность. Я молча слушаю. Еще две девушки заявили, что раньше с ними произошло то же самое, что и с Джин. Они не решались рассказать об этом, потому что боялись потерять работу, или еще хуже — просто не появиться на экране. Возможно, были и другие подобные случаи.

— После того, что ты сделал, Стефано, у них появилась уверенность. Это бы не открылось Бог знает сколько времени, может быть, никогда. В общем, Стефано, я чувствую себя виноватым, что ты попал в подобную ситуацию. И потом, твоя девушка…

Я трясу головой. Ничего не поделаешь. Даже Романи это знает. Наверняка это Тони рассказал.

— Так вот, я прошу тебя, прими мои извинения и большое тебе спасибо, Стефано.

Опять благодарность. Благодарность от Романи. Спасибо. Это то слово, которое я не хочу слышать.

— Ну, теперь я с тобой прощаюсь, мне надо следить за передачей. Обязательно зайди ко мне. У меня кое-что для тебя есть. Подарок.

Он старается не придавать слишком много значения своему жесту. Ничего не скажешь: он великий человек.

— В общем, ты можешь не волноваться. А потом, если захочешь, сможем еще поработать вместе, — он выдерживает паузу. — Если захочешь… мне было бы приятно. Я жду тебя… Стефано?

На миг он думает, что прервалась линия. Я так ничего и не сказал. Ни слова не вставил, однако разговор заканчиваю неплохо:

— Да, Романи. Хорошо, завтра я зайду, спасибо.

Так заканчивается наш разговор. Я смотрю в телевизор. Как по мановению волшебной палочки, реклама заканчивается и передача продолжается. Я с жадностью выпиваю пиво. По крайней мере, я тоже успел сказать спасибо.

61

В ТП разбирают декорации. С невероятной скоростью выносят куски сцены. Команда рабочих действует чрезвычайно слаженно. Четко, без колебаний, почти с яростью делают они свое дело. Перешучиваются и смеются — видно, что работают они с удовольствием.

— Ломать — не строить…

Голос Романи неожиданно звучит у меня за спиной. Но он, как всегда, успокаивающий. Я с улыбкой подаю ему руку. Мне нравится его рукопожатие. Оно искреннее, сильное, спокойное: ему не надо ничего никому доказывать. Больше не надо.

Романи. Это самый интересный человек, с которым мне довелось познакомиться. Не похожий ни на кого другого, совершенно неординарный. Настоящий владелец той воронки, таящей разочарования и тревоги, но, в конце концов, я сумел ее оценить по достоинству. Мы идем рядом. Куски декораций падают сверху. Маленькие разноцветные обломки Родосского колосса, назавтра о них уже никто не вспомнит. Да, вот так стремиться к славе, такой важной и такой доступной, упиваться славой, такой прекрасной, и верить, что тебя никогда не забудут. Какое заблуждение. Этого никогда не будет.

— Держи, — Романи протягивает мне конверт. — Это контракты для тебя и Джиневры на следующую передачу, которую я готовлю. Если вас все устраивает, просто их подпишите. Передача должна выйти в марте. Это будет игра по теме «музыка». Примитивная игра, но она уже успешно идет во многих европейских странах. В Испании набирает рейтинг больше тридцати пяти процентов. С нами будет работать Марк-Антонио и тот же хореограф. Еще я продлил контракт нескольким танцовщицам. Кое-кого я исключил… — он улыбается. На ту троицу намекает. — Поэтому работать будем совершенно в другой атмосфере. Я заказал в прессе несколько статей про этих трех маньяков. Для них — ничего хорошего, зато нас покажут в лучшем свете! — он смеется. — Еще я рассказал о тебе. Все это выйдет через несколько дней. Ты станешь знаменитым.

Ну вот. Снова. Ничего не поделать. Это моя карма — становиться знаменитым из-за драки.

— Так вот, я хотел бы, чтобы вы с Джиневрой подписали этот контракт. Я увеличил вам обоим зарплату. Назовем это… возмещающим контрактом. Не по нашей инициативе, а просто потому, что канал учел мои пожелания… стоит ли вам отказываться? — он смеется. Потом замолкает. — Короче, подумайте…

— Послушайте, Романи, а можно задать вам один вопрос?

— Конечно.

Я бросаю на него взгляд. Да, плевать. Я спрошу его об этом.

— Почему у вас на рубашке всегда расстегнуты две последние пуговицы?

Он смотрит на меня. Молчит недолго. И улыбается.

— Это очень просто: чтобы понять характер того, с кем разговариваю. Всех это интересует, всем хочется спросить меня об этом. Но многие этого не делают. Таким образом, люди делятся на две категории: те, кто не решаются задать мне этот простой вопрос и те, кто решаются. Первые так и живут с этим вопросом. А вторым удается разгадать этот нелепый секрет!

Мы смеемся. Не знаю, правду ли он сказал. Но такое объяснение мне очень нравится, и я его принимаю.

— А вот это — конверт от меня лично. Прекрасное место, куда можно поехать, чтобы подумать на досуге о контракте… Иногда теплый пляж помогает добиться согласия…

И он улыбается: его слова весьма красноречиво намекают на двусмысленность упомянутого согласия. Потом он быстро уходит, делая вид, что очень занят. Дает пару не очень важных указаний рабочим. Они, впрочем, уже почти все разобрали. Вот так он со мной поступил. На этот раз я не успел вовремя поблагодарить его.

62

Невероятно. Джин согласилась. Правда, ей пришлось сказать, что, кроме меня, в турне едут еще три-четыре человека, но родители не возражали. И произнесли одну обнадеживающую фразу: «И потом, там ведь и он будет…». Он — должно быть, это я. Полный абсурд. Впервые родители девочки думают, что рядом со мной она в безопасности. Короче, хоть для чего-то пригодилась мне эта воронка. Джин в безопасности… Да, в моих объятиях! Мечта, да и только. Билет в самолет бизнес-класса. Таиланд, Вьетнам и Малайзия. Все оплачено, все организовано. Иногда добрые дела приносят пользу. Даже в таком безразличном и несправедливом мире, как наш. Иногда. Когда тебе встречается честный и смелый человек. Как Романи. Самые лучшие билеты. Лучшие бунгало. Самые красивые пляжи. Солнце, море и контракт, который ждет нашего возвращения, чтобы мы сказали «да» или «нет». И свобода. Свобода каждую минуту: ты можешь согласиться, если хочешь, или нет, без всяких обязательств, без: «стол накрыт», без: «надо сделать», без неожиданных звонков, без проблем, без риска встретить того, кого ты видеть не хочешь. Мы поднимаемся в самолет свободные и безмятежные.