Никита Добрынич - Владимир Голубев

Олег знал о приготовлениях противника давно, неудивительно, его разведка была поставлена по науке. Никита уехал в Карачев, чтобы возглавить легкую кавалерию и теперь они переписывались с помощью голубиной почты, ждали удобного момента для начала войны. Семь тысяч легкой кавалерии под командой Никиты должны были ударить в тыл Изяславу, захватить обозы, напугать половцев. Степная конница не любила держать строй. Рассыпалась на мелкие отряды при каждом удобном случае. Летняя дорога на Чернигов была одна. Две другие, годные для мелких отрядов, для большого войска не годились. Лето. Ну, кто воюет летом?! Это не степь. Леса, озера, болота, реки. Вдоль дороги крепости. Не ожидали?! В самом неудобном месте засеки. Вам не сообщили?! Дорога удобная, широкая, накатанная. С двух сторон крестьяне нарыли много маленьких, круглых ям, минное поле для лошадей. Вам план не прислали?! Чеснока вокруг насыпали. Откуда столько железа? Олег-Муромец — диверсант. Вас не предупредили?! Зря. Он приготовил еще много разных гадостей. Шли бы домой! Поздно. Карачевские полки уже наступают сзади.

Олег не поехал на войну, у него опять разболелась нога, воеводой опять назначил Счастливчика. Командиры сидели в душной комнате, по третьему разу слушая, как Олег дает Счастливчику одни и те же инструкции. Счастливчик повторял их за Олегом без единой ошибки. «Все будет по-другому, знает ведь! Зачем ему этот план учить?» — думало большинство командиров. Остальные дремали с открытыми глазами. «Бедняга. Всё удовольствие пропустит. Не везет ему», — думал Счастливчик. «Десять тысяч пастухов с луками и пять тысяч неповоротливых толстых варягов. Мы сотрем их в пыль за час». «…за полчаса» «…втопчем в грязь…» — думали командиры. Те, что не дремали. «Самое интересное пропускаю. Сижу в душном городе, даже на реку съездить не могу, так нога болит», — уже не слушал Счастливчика Олег.

В соседней комнате Светлана готовила пропагандистскую компанию. Слухи, песни, сказания о победе Олега-Муромца и Никиты-Добрынича над злобными половцами и, продавшимся им, князем Изяславом, должны быть готовы заранее. Рассказывать и петь их должны еще до битвы. Тогда очевидцев будут меньше слушать, и без особого интереса. Что может знать очевидец? Ничего интересного. А кукольный театр с красивыми куклами посмотреть интересно. Ужасный половец, продажный князь, благородный Олег-Муромец, справедливый Никита-Добрынич, красавец воевода. Страшно, весело, завлекательно. В богатом квартале купцов радовалась и страдала Ждана. Страдала потому, что Олег не мог приехать. Радовалась потому, что знакомый коновал на её расспросы сообщил, болит нога, значит оживает. «Выздоравливает мой любимый» — радовалась Ждана, не замечая, что называет в мыслях Олега «любимым».

Счастливчик не переставал удивляться точности карт, которые ему давал Олег-Муромец. Были и на них ошибки. То река немного по-другому течет, то озеро вместо болота. Но, если нарисовано десять верст, точно будет десять. Счастливчик уже проверял в Риге. Скучно ему тогда было. Он новобранцев веревкой заставил мерить. Сам удивлялся. Остальные смеялись над ним. Объясняли, Коробов карты делает, он жутко въедливый. Сами не понимают своей глупости, где Коробов, а где Рига! На карте место боя определено. Счастливчику его Олег-Муромец указал. А Никите, что карачевские войска ведет, в письме сообщили. Хорошо, что выздоровел Никита. Настоящий боевой друг, много с ним воевали и пировали. Сам в атаку не ходил, но Мышкин всегда с ним советовался. От границы войска пятились неторопливо, Счастливчик заманивал врага в место, определенное Олегом для сражения. Он не давал себя обойти и ждал весточки от Никиты. Как только дождался, приказал отступать быстрым маршем. Оба войска побежали наперегонки к ловушке, к полю боя.

Войска ушли. Боль в ноге, терзавшая Олега, немного утихла, или боль осталась, а он привык к ней. Олег, несмотря ни на что, собрался к Ждане. Светлана уже не сверкала глазами, при виде «купца» Олега, скорее, саркастически улыбалась. Секс со Светланой был настолько завораживающим, необыкновенным, что Олег еще долго был податливым и покорным в её руках. Светлана чувствовала это, ощущала глубокую привязанность Олега. Не только физическую, эмоциональную. Ей была непонятна потребность Олега в поездках к Ждане. Это иллюзия независимости, решила она. И успокоилась. Ждана знала о Светлане. Самая интересная тема женских сплетен не миновала ни одной вечерней посиделки. Кремлевские служанки пользовались необыкновенной популярностью. За сплетни им делали скидки на базаре и в лавках, пропускали без очереди. Судя по их рассказам, ни Олег, ни Светлана никогда не спали, потому как сладострастные крики и стоны раздавались из открытых окон целую ночь. Особую новость составляли новые любовные слова, подслушанные служанками. Русский мат, сленг и английские словечки уже вошли в любовный репертуар, особо модных служанок, удивлявших этим своих любовников. Олег, молча, страдал от поездки на лошади. Коляска на рессорах, как у Коробова, до сих пор не была сделана. Криворукие мастера то и дело портили очевидную конструкцию. Олег, уже не надеясь на них, заказал коляску в Карачеве. Та должна была приехать, но задержала война. Подъезжая к дому купца, Олег почувствовал такую сильную боль в ноге, что слезы, невольно, побежали из глаз.

Ждана стояла у ворот, она каждый день дежурила после обеда. Девушка подбежала к лошади. Увидев, что не справится одна, позвала слугу так громко, что все прохожие на улице обернулись. Крупная молодая соседка, извечная соперница Жданы, начала смеяться и отпускать неприятные замечания по поводу Олега. Тот не удосужился сменить наряд небогатого купца. Старая, спокойная лошадь и очевидная хромота делали из него незавидного ухажера. Олег сдержался, ему было не до насмешек. Ждана будто и не слышала насмешек. Когда они скрылись в доме, высокий красавец на прекрасном коне подъехал к фонтану красноречия, улыбнулся девушке и стеганул её нагайкой так, что она задохнулась. Не в силах ни кричать, ни дышать. Красавец легко спрыгнул с коня, ростом он был больше десяти вершков, на голову выше девицы. Он сел на скамейке у её дома, уверенно, ничего не боясь. А девица, не решаясь пройти мимо, направилась не домой, а через дорогу к подружке. Бочком, оглядываясь на страшного красавца, ударившего её ни за что ни про что. Тот смотрел на неё и хищно улыбался.

Никита поехал в Карачев с единственной целью: выцыганить у Коробова запасы алкалоида стручкового перца, вернее ракет, снаряженных «ядовитой» смесью. Коробов только-только подготовил снаряды, испытания варианта N4 на «добровольцах» прошли успешно, и Никита хотел посмотреть на реакцию людей во время стресса, в бою. Могло случиться так, что ярость ратника окажется сильнее слез и соплей. Никита рассчитывал опробовать ракеты на пехоте и кавалерии противника, воздействие алкалоида на лошадь было ещё более заметным.