Пламенные эвкалипты - Хэран Элизабет

У него чуть сердце от ужаса тогда не выскочило. Он пытался крикнуть в ответ, но все заглушали отчаянные крики Эбби.

Эбби подумала о невинном ребенке, которого она потеряла, и тоска накрыла ее черным облаком. Она знала о его существовании всего несколько часов, она даже не успела по-настоящему привязаться к нему, но боль утраты становилась все острее.

— Я потеряла ребенка… — прошептала она. — Прости, я не сказала тебе о беременности… но мне было стыдно…

Не договорив, она отвернулась к окну, борясь со слезами.

— Нет твоей вины в том, что тебя изнасиловали, Эбби! — тихо сказал Джек, накрывая своей широкой теплой ладонью ледяную руку Эбби. — Мне бы хотелось, чтобы ты мне верила… и знала, что я всегда буду стоять за тебя. И знаю, что мама поступит так же и сделает все, чтоб тебе помочь.

Эбби до конца не верила Джеку. Сейчас им движет жалость, потому он и говорит о поддержке. Она хотела сказать, что Клементина уже рассказала ей об истинных чувствах Джека… но усталость неожиданно навалилась на Эбби, она закрыла глаза — и заснула.

Джек сидел возле кровати спящей Эбби почти всю ночь. Только на рассвете, когда лучи солнца позолотили холмы, предвещая наступление нового ясного дня, он спустился вниз, чтобы выпить чашку чаю. К удивлению Джека, Уинстон был на кухне, сверкая белоснежной повязкой на голове. Дворецкий явно еще не ложился — одежда на нем была вчерашняя, запачканная кровью.

Уинстону было около семидесяти, поэтому Джек беспокоился, как он сможет перенести эту травму.

— Тебе бы лечь, Уинстон? — сказал Джек, усаживаясь за кухонный стол.

— Я ждал гробовщика, мистер Хокер. Они с помощником приходили час назад.

— Я думал, они придут позже.

Джек и молодой доктор ночью перенесли тело Хита в малую гостиную, а Алфи Холбрук отправился за сержантом Брауном и заодно известил гробовщика.

— Алфи велел им не мешкать, сэр. Я думал, так будет лучше для мисс Скоттсдейл. Нехорошо, если мастер Хит будет долго лежать в одном доме с ней, после того что он наделал.

— Очень разумно с твоей стороны, Уинстон. Что сержант? Приезжал?

— Нет еще, сэр. Он приедет попозже.

Джек присмотрелся к старику — выглядел тот неважно.

— Ты в порядке, Уинстон?

— У меня страшно болит голова, мистер Хокер! — На затылке у Уинстона была здоровенная, величиной с куриное яйцо, шишка.

— А доктор тебя осмотрел?

— Я отклонил его предложение осмотреть меня, сэр. Как там мисс Скоттсдейл?

Джек покосился на бутылку рома, стоявшую на столе, — не в ней ли частично таилась причина головной боли дворецкого?

— Она спит — и это для нее сейчас самое лучшее.

— Конечно, сэр.

— Я до сих пор не могу поверить, что Хит пытался убить ее.

Джек не лгал. Эта мысль терзала его, не давая покоя всю ночь. Он даже ни разу не вспомнил ни о Клементине, ни о Томе, оставшихся в Мануре.

Джек, конечно, подозревал, что в наследство от отца Хит получил громадные деньги, но убийцей представить его не мог. Неожиданно еще одна мысль пришла Джеку в голову.

— Уинстон, ты же не считаешь, что это я столкнул Хита с крыши?

Дворецкий заколебался на мгновение, и Джек понял, что самого момента падения Уинстон не видел. Однако голос Уинстона прозвучал твердо:

— Нет, сэр. Я уверен, что вы этого не делали.

Неожиданно смятение отразилось на лице старика. Джек подумал, что дворецкий все же подозревает его, но тот произнес задумчиво:

— Я всегда подозревал, что Хит был в тот день со второй супругой старого хозяина на крыше… в тот день, когда она разбилась.

Он никогда не высказывал своих подозрений вслух, не делился ими даже с миссис Хенди, но теперь ему требовалось выговориться.

Джек внимательно слушал, понимая, что Уинстону надо излить душу.

— Мередит была очень сильная молодая женщина. Волевая. Не из тех, кто позволяет распоряжаться своей судьбой. У нее просто не было поводов прыгать с крыши.

— Ну… Эбенезер был не самый легкий человек.

Джек прекрасно представлял себе, как Эбенезер мог тиранить свою молодую жену, и не сомневался, что при желании вполне мог довести ее до самоубийства.

— Он-то был не самый легкий, да только Мередит прекрасно знала, как им манипулировать, и поверите — хозяин ее слушался. Она знала, как получить то, что она хочет, и ей нравилось жить на широкую ногу. После того, что я видел вчера на крыше… Я думаю, что это Хит сбросил Мередит с крыши. Я бы ни за что не поверил, что он на это способен, если бы не видел все собственными глазами…

Дворецкому было, похоже, больно даже думать об этом. Он не был образцом верности, но его явно подкосил тот факт, что он служил двум хозяевам, не заслуживавшим даже уважения.

— Перед самой ее гибелью Хит и Мередит страшно поругались. Хозяина дома не было, а дверь в гостиную была закрыта. Они спорили из-за денег. Из того, что я слышал… последнее слово осталось за Мередит — она сказала ему о завещании. Хит был просто в ярости. Потом Мередит поднялась на крышу. Она часто ходила туда любоваться окрестностями. Хит потом говорил, что поднялся туда уже после ее смерти, хотел извиниться за скандал… но никто из прислуги в доме его не видел.

— Возможно, тебе стоит рассказать об этом полиции, Уинстон, — тихо сказал Джек и плеснул рома себе в чай.

— Зачем? Хит мертв, его уже не смогут обвинить в том убийстве.

— Хита не смогут. Но, быть может, родителям Мередит будет немного легче, если они узнают, что она не покончила с собой.

Уинстон немного поразмыслил:

— Возможно, вы правы, мистер Хокер…

Было уже совсем светло, когда в дверь постучали. Уинстон отправился в холл и привел Эдварда Мартина. Адвокат был явно удивлен, увидев повязку на голове дворецкого и пятна крови на его одежде. Доктор Боксборо известил его, что Хит Мэйсон свалился с крыши, но в детали не вдавался.

— Проходите в гостиную, сэр, — сказал дворецкий. — Хотите чаю?

— Да, благодарю, Уинстон.

На кухне уже хозяйничала миссис Хенди, пообещавшая принести чай в гостиную, и потому Джек присоединился к адвокату и дворецкому.

С Мартином они были знакомы, поэтому обменялись рукопожатиями. Джек объяснил, почему он здесь, и они вместе с Уинстоном подробно изложили Эдварду Мартину все события минувшей ночи.

Эдвард выглядел потрясенным. Он не мог предвидеть такой трагедии.

— Мисс Скоттсдейл все еще здесь?

— Да, — ответил Джек. — Она спит наверху.

— Я должен поговорить с ней перед уходом.

— Не думаю, что сейчас стоит обсуждать с ней произошедшее! — замялся Джек.

— Мне нужно обсудить то, что касается лично ее, Джек.

Адвокат искренне сожалел, что не сделал этого раньше. Возможно, сделай он это, Хит был бы жив…

Эбби проснулась как от толчка и резко села в постели. Она задыхалась, на висках выступил пот. Ей снился кошмар: будто она летит с крыши, а на руках у нее ребенок… Придя в себя, она поняла и вспомнила, что отчасти этот сон не был просто фантазией. Она поднялась, накинула халат, оставленный миссис Хенди, и спустилась вниз.

— Доктор Боксборо сообщил, что врач Эбенезера, доктор Мид, покончил с собой. Это правда? — спросил Джек.

— К сожалению, да. Доктор Мид оставил мне письмо. В нем сообщалось, что к тому времени, когда я его прочитаю, доктор будет уже мертв. Я немедленно известил полицию, но, увы, было уже поздно.

Эбби как раз спустилась на первый этаж и расслышала эти слова. Через мгновение она уже стояла на пороге гостиной, и Джек вскочил ей навстречу. На лице девушки отражалось недоверие.

— Эбби! — сказал Джек. — Может быть, тебе не стоило вставать?

— Я правильно расслышала? Вы сказали, что доктор Мид покончил с собой?

— Да, — отвечал Эдвард. — Боюсь, это правда.

Эбби взглянула на Джека и вспыхнула, машинально прикоснувшись рукой к животу.

— В субботу утром я была у врача в Клэре. Доктор Мид замещал доктора Эшбурна.