Паутина - Алексей Калугин

Потихоньку все встало на свои места. Каждый из участников необычной охоты точно знал, что и когда ему следовало делать. Оставалось только дождаться чупакабр. Как уверяли местные жители, с этим проблем не будет. Что ни ночь, мерзкие крылатые твари совершали очередной налет на козьи выпасы.

Ближе к вечеру коз загнали под навесы, оставив в загоне лишь семь штук в качестве приманок. Чупакабры должны были засечь теплокровных животных своими тепловыми радарами и поверить в то, что здесь их ждет пожива. Ну а уж потом их должны были перехватить прячущиеся здесь же, в загоне, охотники с набитыми горячими углями тыквами.

В ожидании часа икс квестеры сидели в тени кофейных деревьев, пили кофе из больших медных кофейников и ели кесадильи, что принесли отважным охотникам женщины, оставшиеся дома, чтобы готовить еду и присматривать за детьми. Последнее требовало особого внимания и усердия, поскольку многие, если не все дети мечтали присоединиться к славной охоте на чупакабр. В окрестностях загона для коз то и дело отлавливали юных героев, вооруженных самодельным оружием. После чего алькальд лично устраивал им выволочку и отправлял домой. Что, скорее всего, вовсе не гарантировало их скорого возвращения на исходные позиции. Поэтому с наступлением первых сумерек все малолетнее население Сан-Хуан-Ла-Харосы, во избежание эксцессов, было посажено под замок.

– Кое-что мне кажется странным, – доедая кесадилью с сыром и зеленью, сказал, будто размышляя вслух, Брейгель.

Хотя не исключено, что на самом деле так оно и было. Привыкнув к телепатическому общению, квестеры зачастую не замечали, как мысли перетекали в прямую речь. И наоборот.

– Только кое-что? – усмехнулся Осипов. – А в целом все нормально?

– А что не так? – Камохин сидел, прислонившись спиной к стволу дерева, и блаженно жмурился. Как кот на нагретом солнцем подоконнике. В руках, зажатых между коленей, он держал большую глиняную чашку. – Кофе здесь отменный. Люди добрые и милые. Что еще нужно для счастья?

– Ты бы хотел остаться здесь навсегда? – покосился на стрелка Орсон.

Тот задумался всего на секунду:

– А почему бы и нет? Вот только испанский нужно подучить.

– И от чупакабр избавиться, – добавил Осипов.

– Вот! – Брейгель взял кесадилью и посмотрел, что там у нее за начинка. – Я именно об этом и говорю, – он откусил кусочек. – Вкуснотища! Тут мясо, перец, лук, сыр и еще что-то… Не разберу, что именно… Но чертовски вкусно! – Он снова откусил и сделал большой глоток кофе.

– Прекрати есть, – насупился Орсон. – Иначе ты так никогда и не доберешься до сути.

Брейгель сделал успокаивающий жест, засунул в рот остаток кесадильи и быстро глотнул кофе.

– Так вот, я и говорю, – снова начал фламандец, утерев губы салфеткой. – Мне кажется необычным и в какой-то степени даже тревожит тот факт, что мы, вот прямо здесь и сейчас, собираемся истребить уникальный вид животных, а наш уважаемый биолог не проявляет по этому поводу ни малейшего беспокойства. Более того! – Брейгель вознес указательный палец к зеленой листве над их головами. – Он сам предложил способ их уничтожения!

– There are more things in heaven and earth, Horatio, – Орсон взял за уголок поджаристый треугольничек начос и опустил его в сметанный соус с зеленью, – than are dreamt of in your philosophy. – Биолог ловко отправил начос в рот и вкусно захрустел.

– Ну, допустим, классику мы все знаем, – усмехнулся Камохин. – И все же, Док, почему? Я помню, как в Гоби ты набросился на меня из-за паука, который перед этим чуть было нас самих не съел.

– Гигантский паук и чупакабры – две большие разницы. – Орсон кинул в рот еще один кусочек начос. – Так, кажется, говорят по-русски?

– Так говорят в Одессе, – уточнил Брейгель.

– А Одесса – это где?

– Сейчас – в Украине.

– И там так говорят?.. – Орсон было задумался над тем, что узнал, но потом махнул рукой. – А, ладно, с вами все равно не разберешься… Как я уже говорил, у земных пауков нет внутреннего скелета. Если бы обычный земной паук стал величиной с того, что мы видели в пустыне, он был бы раздавлен весом собственного хитинового панциря. То есть у того псевдопаука, что разгромил лагерь Гюнтера Зунна, должен был иметься внутренний скелет. Именно с этой точки зрения он и был мне интересен. Мне хотелось разобраться, как устроен его опорно-двигательный аппарат. Увы, не довелось, – англичанин с сожалением развел руками и тут же макнул в соус еще один кусочек начос. – Чупакабру, как всем вам известно, я уже анатомировал. Результаты вскрытия аккуратно задокументированы. Образцы тканей, представляющие интерес, упакованы в контейнеры. Надеюсь, после сегодняшней охоты мне перепадет еще несколько особей. Чтобы я смог убедиться, что предыдущая не имела каких-то врожденных дефектов. Также будет интересно проверить гипотезу о гнездовье чупакабр. И, собственно, это все, – биолог похрустел начос. – Более никакого интереса эти животные для меня не представляют.

– Как же так, Док? – непонимающе развел руками Брейгель. – В свое время ученые мечтали воскресить динозавров. Ну, или хотя бы мамонтов. А ты собственными, можно сказать, руками собираешься уничтожить легендарных чупакабр!

– Это все равно что загарпунить лохнесское чудовище, – усмехнулся Орсон. – Или пристрелить снежного человека. То есть уничтожить миф, легенду – то, чего никогда не существовало в действительности.

– Но чупакабра чуть было не свернула мне шею, – возразил Камохин. – По мне, так они очень даже реальны.

– Они реальны только в границах гватемальской аномальной зоны номер двадцать семь. Не станет зоны – исчезнут и чупакабры. И только жители городка Сан-Хуан-Ла-Хароса будут рассказывать, как они когда-то охотились на этих легендарных тварей. А им, естественно, никто не будет верить. Чупакабры не вписываются в глобальную экосистему планеты Земля. Им тут просто не место. Они агрессивны, но они чужеродны. Поэтому не будет никакой разницы, если мы перебьем их до того, как они исчезнут вместе с аномальной зоной.

– Док, ты прагматик, – сделал свой вывод Брейгель. – Еще какой, – улыбнулся Осипов.

– Ну и что? – безразлично пожал плечами Орсон. – Зато спокойно сплю по ночам.

– Ты не чувствуешь себя ни в чем виноватым?

– По моей вине ни разу не начинались войны. А с остальным я как-нибудь справлюсь.

К квестерам подошел улыбающийся, как обычно, Эстебан. Он присел на корточки, взял свободную кружку и наполнил ее кофе.

– Скоро начнем? – заговорщически прищурился он.

– Не от нас зависит, – улыбнулся Осипов.

Эстебан отпил кофе из кружки.

– Люди верят, что у вас все получится.

– У нас? – удивленно вскинул брови Камохин. – Не у нас, а у всех нас! – он взмахом руки обвел окрестности. – Только у всех нас вместе и никак иначе!