Происхождение партократии - Абдурахман Авторханов

Мы уже цитировали слова Ленина из «Что делать?» (1902): «дайте нам организацию революционеров и мы перевернем Россию». И Ленин действительно перевернул ее, превратив Россию демократическую в Россию советскую. Та же идея лежала в основе новой доктрины Сталина о путях и методах превращения России советской в Россию сталинскую – «дайте мне организацию партаппаратчиков и я переверну советскую Россию», – таков был замысел этой доктрины власти Сталина. Но само слово «партаппаратчик» было и остается под запретом. Сталин говорил только о «партработниках» или об «активистах» партии. Еще при жизни Сталина газета «Правда» сформулировала сталинскую доктрину власти так: «товарищ Сталин указывает, что актив при умелом его использовании может составить величайшую силу, способную на чудеса» («Правда», 25. 7. 1952).

Сам Сталин пояснял, из чего исходит его новая доктрина, установление его единоличной диктатуры. «ЦК руководствовался при этом, – говорил он, – гениальной мыслью Ленина о том, что главное в организационной работе – подбор людей и проверка исполнения» (Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 479). Меньше чем за год после своего назначения Генеральным секретарем ЦК Сталин успел не только воссоздать партаппарат, но и поставить целую армию партаппаратчиков над государственным аппаратом.

Как проходила чистка, например, в госаппарате, Сталин докладывал XII съезду так:

«Есть у нас такое учреждение, называемое Промбюро на юго-востоке. В этом аппарате состояло около 2 000 человек. Этот аппарат призван был руководить промышленностью юго-востока… тов. Ворошилов с отчаянием говорил мне, что не легко было управиться с этим аппаратом… Нашлись добрые люди: Ворошилов, Эйсмонт и Микоян, которые взялись за дело по-настоящему» (Двенадцатый съезд… 1923 г., стр. 55).

«Добрые люди» оставили после проверки из этих двух тысяч служащих только 170 человек «социально-близких» и «преданных», а всех остальных вычистили. Новый набор и производился с точки зрения тех требований, которые Сталин огласил на XII съезде. Так было везде.

Правда, на том же съезде, по докладу того же Сталина, раздавались и критические голоса против узурпации аппаратом ЦК «суверенитета» национальных республик, назначая чистки сверху. Особенно протестовали против диктатуры партаппаратчиков грузинские ученики Ленина, доказывая, что жестокие и малоразборчивые методы расправы Сталина не только с беспартийными, но и с инакомыслящими коммунистами противоречат учению Ленина.

Сталин обосновал и программу превращения Советов из органов государственной власти в вспомогательные органы партийного аппарата. Узурпация власти Советов в пользу партаппарата происходила незаметно и внешне в вполне легальной форме. Создавались так называемые «комфракции» в Советах на всех уровнях (село, район, город, область, край, центр), которые были прямо подчинены партийным органам каждого уровня. Такие коммунистические фракции, как на съездах Советов, так и в выборных ими исполнительных органах власти – в исполкомах, предварительно обсуждали и решали все без исключения вопросы, подлежащие рассмотрению Советских органов с участием беспартийных. Таким путем принятые «комфракцией» и утвержденные соответствующим партийным комитетом решения поступали на формальное утверждение советских органов. Сегодня такой порядок в СССР считается само собой разумеющимся, но в то время, когда Советы пришли к власти под лозунгом самого Ленина «Вся власть Советам!», такая бесцеремонная узурпация власти Советов, этих якобы народных парламентов («Советы рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов»), партаппаратчиками считалась прямо-таки кощунством (сейчас «комфракции» переименованы в «партгруппы»). В первый раз идеей Ленина об увеличении состава ЦК Сталин воспользовался на XII съезде для укрепления своей позиции в ЦК, причем воспользовался настолько умело, что одновременно нанес скрытый, но тягчайший удар и по своим союзникам. Случилось это так. Делая организационный отчет ЦК, как бы между прочим, Сталин заявил, что в ЦК образовалось целое «ядро в 10-15 человек» или, как он еще выразился, нечто вроде касты «жрецов по руководству». Эти «жрецы» монополизировали власть в своих руках, но они, говорит Сталин, имеют «все шансы закостенеть и оторваться от массы». Чтобы этого не случилось есть лишь одно средство – увеличение числа членов ЦК за счет «способных и независимых» местных коммунистических фунционеров. Ни одного слова, что это воля Ленина, но зато ясное указание на то, что в ЦК при обсуждении данного вопроса не могли прийти к положительному решению, более того – некоторые члены ЦК не только против расширения ЦК, они даже за его сокращение (так предлагал Троцкий), а он, Сталин, думает, что ЦК надо расширять за счет «независимых»! Горе-союзники Сталина из Политбюро безмолвно проглотили горькую пилюлю Сталина, делая вид, что все, что Сталин говорит о «жрецах», касается не их, а одного «жреца», и этот «жрец» – Троцкий!

Это место речи Сталина – шедевр тактического искусства обходного удара по соперникам и высокий класс замаскированной фальсификации политического «завещания» умирающего Ленина. Сталин сказал: «Есть один вопрос о расширении самого ЦК, вопрос, который несколько раз обсуждался внутри ЦК, и который вызвал одно время серьезные прения. Есть некоторые члены ЦК, которые думают, что следовало бы не расширять, а даже сократить число членов ЦК. Я их мотивов не излагаю: пусть товарищи сами выскажутся. Я вкратце изложу мотивы в пользу расширения ЦК. Нынешнее положение вещей в центральном аппарате нашей партии таково: есть у нас 27 членов ЦК, а внутри ЦК имеется ядро в 10-15 человек, которые до того наловчились в деле руководства политической и хозяйственной работой наших органов, что рискуют превратиться в своего рода жрецов по руководству. Это, может быть, и хорошо, но это имеет и очень опасную сторону: эти товарищи, набравшись большого опыта по руководству, могут заразиться самомнением, замкнуться в себе и оторваться от работы в массах. Ежели некоторые члены ЦК или, скажем, ядро человек в 15 стали такими опытными и так навострились, что в деле выработки указаний в девяти случаях из десяти они не допустят ошибки, то это очень хорошо. Но если они не имеют вокруг себя нового поколения будущих руководителей, тесно связанных с работой на местах, то эти высококвалифицированные люди имеют все шансы закостенеть и оторваться от массы. Во-вторых, то ядро внутри ЦК, которое сильно выросло в деле руководства, становится старым, ему нужна смена (заметим, что самым старшим из этого «ядра» – Сталину и Троцкому было только по 43 года. – А. А.). Вам известно состояние здоровья Владимира Ильича. Вы знаете, что и остальные члены основного ядра ЦК достаточно поизносились. А новой смены еще нет, – вот в чем беда. Создавать руководителей партии очень трудно, для этого нужны годы… Гораздо легче завоевать ту или другую страну при помощи кавалерии тов. Буденного, чем выковать 2-3 руководителей из низов, могущих в будущем стать действительными руководителями страны. И пора подумать о том, чтобы выковать новую смену. Для этого есть одно средство – втянуть в работу ЦК новых, свежих работников и в ходе работы поднять их вверх, поднять наиболее способных и независимых, имеющих головы на плечах» (там же, стр. 60-61).

Это был гимн прямо по адресу «иерархии секретарей партии», рвущихся в «ареопаг» партии, как Сталин называл ЦК.

Председатель Центральной Ревизионной Комиссии Ногин, который на предыдущем съезде так резко критиковал аппарат ЦК, теперь при Сталине нашел его почти идеальным. Он доложил съезду выводы Комиссии о том, что секретариат ЦК теперь работает лучше, «что повело к более правильному разделению труда, установило большую связь между отделами и подотделами, а также укрепило и развило связь аппарата с местами, позволив ему быстрее и полнее учитывать широкий опыт партийных организаций и правильнее реагировать на выдвигаемые жизнью требования» (там же, стр. 74). Уже из этого видно, в какую самодовлеющую силу начал превращаться партийный аппарат.

Прения по докладам Зиновьева и Сталина были интересны тем, как реагируют делегаты на содержание их докладов и как оценивают их места в пирамиде власти. Вл. Косиор назвал доклад Сталина «обстоятельным» по сравнению с докладом Зиновьева, но того и другого обвинил, что они создали внутри партии атмосферу нетерпимости любой критики. Косиор сказал, что резолюция X съезда «о единстве партии» была принята в условиях Кронштадта и кризиса в партии, но сейчас нет ни того, ни другого, «а эта резолюция превратилась в систему управления нашей партии… Сам Зиновьев свидетельствует, что в партии всякого рода группировки отмирают, – зачем нам сейчас этот исключительный закон? А вместе с тем, товарищи, ведь это исключительный закон (Смех, шум). Исключительный закон возведен в систему управления партии. Тов. Зиновьев говорит о коллективном мнении в партии. Но как возможно коллективное мнение (при таком законе)?… Всякое коллективное мнение 3-6 членов партии возводится во фракцию и подвергается этому самому закону… Настоящее единство и предохранение партии от личных трений и влияний, о которых пишет т. Ленин в своей первой статье, возможно будет, когда мы изменим систему и способ подбора руководящих органов нашей партии» (там же, стр. 95).