Перевал Дятлова: загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале - Алексей Ракитин

Благодаря воспоминаниям П. А. Судоплатова ныне хорошо известна история Особой группы НКВД СССР и созданной на ее базе Отдельной мотострелковой бригады особого назначения НКВД СССР. Эта необычная воинская часть собрала элиту советских диверсионных сил времен Великой Отечественной войны, о ее боевом пути и делах той поры написано немало. Но мало кто знает, что в Особую группу привлекались не только этнические немцы, испанцы, чехи, австрийцы или иные иностранцы, получившие путевку исполкома III Интернационала. Более 200 человек, сражавшихся в составе диверсионно-разведывательных отрядов ОГ, являлись студентами спецфакультета Центрального института физкультуры и спортсменами общества «Динамо». Среди них были такие звезды советского довоенного спорта, как 9-кратный чемпион СССР по боксу Н. Ф. Королев и 10-кратный чемпион СССР по боксу С. С. Щербаков.

Методические наработки Заслуженного мастера спорта СССР К. Т. Булочко по основам тактики специальных подразделений и индивидуальной подготовке военнослужащих на долгое время стали своего рода эталоном для учебной литературы такого рода. На приведенных иллюстрациях из учебника «Физическая подготовка разведчика» (1945 г.) показаны приемы бесшумного убийства часового с использованием ножа в качестве оружия.

Окончание Великой Отечественной войны, продемонстрировавшей эффективность массового партизанского движения, потребовало определенным образом скорректировать подготовку на спецфакультетах. Теперь они должны были готовить не просто боевиков, обладающих отменными физическими данными и навыками диверсанта, а руководителей диверсионных групп и методистов, способных наладить подготовку личного состава в войсках. Не следует забывать, что вплоть до создания Варшавского Договора устойчивая вовлеченность некоторых стран Восточной Европы в соцлагерь была далеко не очевидна. До конца 1940-х гг. возможность развития Чехословакии, Польши и Венгрии по буржуазному пути отнюдь не исключалась (в ходе февральского 1948 г. политического кризиса в Чехословакии советские представители грозили Президенту Эдварду Бенешу самым настоящим государственным переворотом и гражданской войной!). Поэтому даже во второй половине 1940-х западная граница СССР фактически являлась границей соцлагеря и никто не мог исключить повторной оккупации западных районов страны в случае новой «Большой войны» с блоком капиталистических государств. На том этапе потребность в специалистах, способных быстро и на высоком профессиональном уровне развернуть партизанское движение на оккупированной территории, была очень велика.

Самодельный нож середины 1950-х гг. Примерно такой мог быть у участников похода. Лезвие из инструментальной стали (из дисковой фрезы), рукоятка из тика, в рукояти — отверстие под кольцо или «серьгу»-подвес.

Спецфакультеты давали специализированную подготовку руководителя диверсионного подразделения — это прежде всего касалось знаний минно-взрывного дела, практики захвата пленного и ведения интенсивного допроса, разведки объекта и проникновения на него, организации взаимодействия с легализованной агентурой, устройства тайников и всевозможных ловушек, знаний и навыков маскировки как на местности, так и оперативной (изменение внешности, использование поддельных документов, легендирование и легализация). Разумеется, студенты спецфакультетов отбирались МГБ и рассматривались как кадровый резерв спецслужбы, хотя они не являлись штатными сотрудниками и не привлекались к повседневной оперативной работе территориальных органов госбезопасности. Работа спецфакультетов курировалась местными органами госбезопасности, и лица, зачисляемые для обучения, вставали на специальный учет спецслужбы. Куда бы выпускники спецфакультетов ни направлялись после окончания вуза, везде им надлежало встать на учет территориального органа госбезопасности и в случае начала боевых действий (или иной чрезвычайной ситуации) они немедленно послушали в распоряжение упомянутого органа.

Говоря об обучении Семена Золотарева в Минском ГоИФК, необходимо упомянуть следующий интересный момент: в его зачетке отмечены такие занятия, как бокс, борьба, фехтование. (Кстати, фехтование — это вовсе не бой на шпагах или рапирах, как может подумать современный обыватель. Курс фехтования, разработанный для студентов спецфакультетов физкультурных институтов в 1940 г. известным советским спортсменом, заслуженным мастером спорта СССР по боксу капитаном РККА К. Т. Булочко, подразумевал обучение штыковому бою с примкнутым к оружию штыком, ножевому бою, бою саперной лопаткой, фехтованию палкой. Булочко известен также наставлениями по боксу и рукопашному бою, которые использовались как методические пособия в спортивных вузах. А в 1945 г. он выпустил весьма объемную работу «Физическая подготовка разведчика», в которой осветил самые разнообразные тактические приемы по преодолению водных преград, захвату и транспортировке пленных, бесшумному убийству часового без использования огнестрельного оружия и т. п. Кстати, упомянутая работа использовалась в качестве учебного пособия не только в Вооруженных силах, но и при подготовке студентов специальных факультетов.) Тем не менее при ее внимательном изучении нельзя не обнаружить довольно любопытную странность — учебная нагрузка в Минском ГоИФК была совсем небольшой, немногим более 20 учебных дисциплин, — и это за весь курс обучения!

На представленной фотографии стенда из музея полиции Санкт-Петербурга можно видеть оружие, изъятое при задержаниях преступников в 1940—50-е гг. Практически все холодное оружие, за исключением буквально трех единиц (кортика, сабли и финского ножа), — кустарного производства. Умельцы занимались изготовлением и переделкой даже огнестрельного оружия, так что ножи и кастеты для них проблемы не составляли — их подпольное производство было поставлено на поток. За обладание такой «самоделкой» ее хозяину грозил реальный срок, а потому, многие опытные уголовники при нападениях предпочитали пользоваться подручным инструментарием — молотками, топорами, отвертками.

Для некоторых предметов количество академических часов в семестр указано в зачетке, так что мы вряд ли ошибемся, посчитав, что продолжительность изучения той или иной дисциплины колебалась тогда в пределах 40–60 часов в семестр. В принципе, это очень мало (принимая во внимание, что продолжительность семестра равна 17 неделям, а недельная часовая нагрузка составляла 48 часов вплоть до 1956 г.!). Можно, конечно, предположить, что студенты-физкультурники изучали «Основы марксизма-ленинизма» или «Историю физкультуры» по 360 часов в семестр на протяжении всех четырех лет, но абсурдность этого очевидна. Однако обнаруженный парадокс на самом деле не существует и низкая учебная нагрузка студента спецфакультета кажущаяся — значительное количество специальных дисциплин «спрятано» от глаз посторонних и никак не отражено в обычной зачетке. Существовал особый формуляр, отражавший успеваемость по спедисциплинам, который после окончания студентами курса обучения не оставался в учебной части вуза, а передавался на хранение в территориальный орган госбезопасности.

То, что в 1946 г. Семен Золотарев благополучно приступил к обучению на специальном факультете Минского ГоИФК, однозначно свидетельствует о том, что и во второй половине 1940-х гг. он не только не утратил, но скорее даже укрепил свои связи с системой госбезопасности. При этом обучение на спецфакультете отнюдь не отменяло того обстоятельства, что студенты должны были полноценно овладеть общегражданской специальностью, по которой им и предстояло в дальнейшем трудоустроиться и которая, по крайней мере теоретически, должна была стать их профессией на всю жизнь.

Нам известны две характеристики, полученные Золотаревым после прохождения педагогических практик в 1949 г. Первая практика продолжалась с 21 марта по 8 мая, и по ее результатам 20 мая Семен Алексеевич получил замечательную характеристику, читая которую нельзя не восхититься — это прямо-таки панегирик! Чтобы не пересказывать содержание, просто процитируем самые занятные места: «На период практики он все свое время и внимание отдал школе и проявил прекрасные педагогические способности. С большой любовью и энтузиазмом относится к своей будущей специальности. Среди учащихся он быстро завоевал любовь и уважение…». Далее отмечаются его «очень хорошая практическая и методическая подготовленность» и заслуги: «Возглавил работу по подготовке к общегородским школьным соревнованиям, на которых школа заняла 1-е и 2-е места <…> Оценка за педпрактику — отлично. Рекомендован на должность старшего преподавателя физ. воспитания в средней школе».