Анастас Микоян - Андрей Викторович Рубанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поваров и все продукты советские гости привезли с собой. Кухню контролировал лично председатель КГБ Серов, выступавший в роли личного метрдотеля Хрущёва. Кстати, а что же ел Никита Хрущёв? Вкусовые привычки Сталина и Микояна мы изучили, уместно будет и про нового лидера СССР рассказать немного. «Хрущев, — сообщает Шепилов, — любил еду жирную, наваристую: борщи с мясом, сало, свинину в разных видах, блины со сметаной, вареники, галушки опять-таки с маслом и со сметаной, пельмени, всякие острые и жирные закуски. Ел он всё это помногу и так же щедро запивал водкой либо коньяком. Поэтому еда следовала за ним всюду».
В Шанхае вечерами они ходили на прогулки узким кругом: Микоян, Шверник, Фурцева и Шепилов. Сидели по ресторанам, заглянули в здание английского консульства, где ещё висели на ограде таблички: «Китайцам вход воспрещён». Втроем — Микоян, Шепилов и корреспондент «Правды» Михаил Домогацких — ночью бродили по рабочему району Шанхая, сидели в дешёвых харчевнях, говорили с людьми. Домогацких переводил.
В последний день визита Хрущёв подарил Китаю оборудование для обустройства крупного зернового колхоза.
А на обратном пути лидер СССР потух и стал угрюмым и признался своим спутникам, что разлад отношений с Китаем неизбежен.
В дальнейшем вся советская внешняя политика будет развиваться по одному и тому же принципу: Хрущёв — ошибается, Микоян — исправляет его ошибки либо пытается исправить.
Так будет в Польше и Венгрии 1956-го, во времена Берлинского кризиса 1959-го и Карибского кризиса 1962-го.
3
Маршал Тито и его социализм как образец для подражания
Следующий решительный сдвиг произошёл в июле 1955 года. У Хрущёва возникла идея урегулировать югославский вопрос, восстановить отношения с маршалом Иосипом Броз Тито.
22 июня 1954 года ЦК КПСС направил в адрес ЦК Союза коммунистов Югославии (СКЮ) письмо с предложением нормализации отношений. Через год, 11 июля 1955 года, Президиум решил более не считать Югославию «фашистским государством». Против этого яростно возражал Молотов, его столь же яростно раскритиковали. Микоян твёрдо выступил за нормализацию отношений с Тито.
Смена курса на югославском направлении развела Микояна и Молотова. Они были достаточно близки, одно время жили в Кремле в соседних квартирах, их жёны состояли если не в дружеских, то в приятельских отношениях. Микоян и Молотов знали друг друга больше 30 лет и вместе прошли через многое. Они самым плотным образом сотрудничали по вопросам организации ленд-лиза. Они сходились в важнейшем для страны вопросе реформ сельского хозяйства и вдвоём уговаривали Сталина согласиться с повышением закупочных цен. Они, также вдвоём, едва не пошли под гильотину. Но Молотов слишком много времени провёл в кабинете Сталина. Он сросся со Сталиным. Он продолжал верно служить Хозяину, даже когда тот отобрал у него жену. И даже то, что Сталин не сделал его преемником, как все предполагали, не поколебало твердокаменной любви Молотова к Сталину. Эту любовь он сохранил до последних дней, так уж был устроен этот, без сомнения, неординарный человек. Он не мог и помыслить о том, чтобы сойти с курса, проложенного Хозяином. Молотов, следом за Сталиным, умел исповедовать только дипломатию силы. Молотов считал, что нормализация отношений с Тито не принесёт никаких выгод, зато покажет всему миру слабость Советского Союза.
Микоян же решительно поддержал Хрущёва, покритиковал Молотова, и Хрущёв это оценил. Есть сведения, что Хрущёв просил Микояна поговорить с Молотовым по-дружески, в неформальной обстановке, и убедить изменить позицию относительно Югославии, но Молотов остался непреклонен. Он ещё оставался министром иностранных дел, но в значительной степени номинально, а через год его пост занял 50-летний Дмитрий Шепилов — яркий человек, талантливый экономист, интеллектуал.
В мае 1955 года Хрущёв отправился в Югославию с официальным визитом. Молотова не включили в состав делегации. Кроме Хрущёва, из членов Президиума ЦК поехали Булганин и Микоян.
Югославская модель социализма резко отличалась от советской. Тито принципиально отказался от жёсткого централизованного администрирования. Все предприятия, и промышленные, и сельскохозяйственные, управлялись не только директорами, но и советами рабочих. Директора не назначались, а избирались. На низовом уровне власть также принадлежала органам самоуправления, «содружествам». Коллективизация и укрупнение в сельском хозяйстве не были сплошными: параллельно колхозам существовали и фермеры, то есть крестьяне-единоличники. Соответственно, не было и жестокого истребления кулаков. Наконец, в сфере услуг сохранились элементы частной собственности. Югославская экономика напоминала советский НЭП середины 1920-х, только более развитой и приспособленный к местной специфике. Югославия, как и Советская Россия, была аграрной державой, чему способствовал и благоприятный климат.
Хрущёв и Микоян увидели процветающую страну с высоким уровнем жизни и развитой лёгкой промышленностью, производящей отличную одежду и обувь. Железный занавес со стороны Югославии также был приоткрыт, югославы свободно выезжали в соседние страны, в обратном направлении ехали туристы, привлечённые низкими ценами. После открытой ссоры со Сталиным Запад вообще активно обхаживал Тито, стремясь ещё больше отдалить его от Москвы. В Югославию потекли кредиты и высококачественные товары. Наконец, югославы имели возможность свободно слушать западные радиопередачи: несколько радиостанций вещали с территории соседних Австрии и ФРГ специально на языках народов СФРЮ.
По итогам официального визита советской делегации 2 июня была подписана Декларация о восстановлении межгосударственных связей. Маршал Тито проявил гостеприимство, но дал понять, что не намерен отказываться от самостоятельности, и впоследствии твёрдо проводил свой курс. Марионеткой Кремля он так и не стал. Историк Игорь Селиванов сообщает, что на встречах с членами советской делегации Тито продолжал жёстко критиковать Сталина, а Хрущёв пытался возражать, поскольку нападки на Сталина косвенно касались и других людей «ближнего круга», в том числе самого Хрущёва. Но осенью того же 1955 года Микоян снова приехал в Югославию, официально для отдыха, и провёл в гостях у Тито две недели. Тогда Анастас Иванович ещё был полон надежд реформировать казарменный советский социализм и, возможно, уже пытался разрабатывать соответствующие проекты. Маршал Тито торжествовал: он оказался прав в историческом споре с самим Сталиным! Дискутировать с югославским лидером по теоретическим вопросам было бесполезно: его правоту наглядно доказывали практические результаты. Югославские магазины и рынки были заполнены высококачественными продуктами питания. Экономика работала сама, государственное администрирование сводилось к минимуму.
Верный себе, Микоян сумел установить товарищеские отношения с Тито и его ближайшим окружением. Югославы
