Анастас Микоян - Андрей Викторович Рубанов

слова хоть одной молитвы, пусть и вырос у стен древнего монастыря, пусть и обучен грамоте монахами. Он всю жизнь полагался только на свои силы.

Впоследствии Вячеслав Молотов, переживший такой же смертный ужас, лишившийся жены, всё простит Сталину, останется верен его имени и его идеям. Но таких тогда было очень много. Людей ставили к стенке, а они умирали, прославляя Сталина. Люди сидели в лагерях, уверенные, что посадили их правильно, за их же проступки. Другие, такие же зэки, полагали, что их приговорили по ошибке, зато всех остальных окружающих «за дело».

Первого марта 1953 года товарища Сталина призвали к ответу силы, над которыми он был не властен. 2 марта врачи диагностировали инсульт и критическое состояние. Светила медицины крепились и действовали профессионально, но никто не желал брать на себя ответственность, причём умирающий пациент сам создал эту ситуацию, инициировав осенью 1952 года «Дело врачей». Арестованы были десятки медицинских светил, в том числе уже знакомый нам диетолог и единомышленник Микояна Мануил Певзнер, биохимик Борис Збарский, автор методики бальзамирования тела Ленина и многие другие. Под раздачу попал и следователь Лев Шейнин, также герой нашей повести.

В такой обстановке академики и профессора медицины — Александр Мясников, Иван Куперин и другие, — находясь у одра умирающего вождя, не имели никаких мотивов к спасению его жизни: сегодня ты его вытащишь с того света, а завтра он же тебя и расстреляет. Общая обстановка была такая, что никто не хотел спасать Хозяина. Наоборот, его смерть открывала новые перспективы буквально для всех причастных.

Бюро Президиума ЦК собралось в Кремле 2 марта. Позвали и Молотова, и Микояна, вроде бы изгнанных. Поделили посты: Маленков становился председателем Совета министров СССР, Берия, Молотов, Каганович и Булганин — его 1-ми заместителями и министрами важнейших ведомств; Хрущёв получил важнейший пост секретаря ЦК КПСС.

Разработали график дежурств у постели обречённого вождя: по двое, Маленков дежурил в паре с Берией, Хрущёв в паре с Булганиным, Каганович в паре с Ворошиловым. Примечателен сам состав этих пар: два профессиональных чистильщика (Берия — Маленков), два старых клеврета (Каганович — Ворошилов) и двое новых активистов (Хрущёв — Булганин). Микоян вахту не нёс, и никаких свидетельств последних часов жизни Сталина не оставил. Он пишет, что наоборот, «товарищи по Политбюро» попросили его взять на себя текущую работу, то есть собственно хлопоты по управлению страной, пока все прочие сидели у двери в спальню вождя, ожидая, что он придёт в сознание, призовёт кого-то из наличного набора и укажет пальцем: ты займёшь моё место.

Все оказались в кошмарной, двусмысленной ситуации, и личная охрана, и врачи, и дежурившие соратники, каждое движение, каждое слово могло стать роковым, все боялись и себя, и друг друга, и умирающего Хозяина; не могло быть и речи, чтобы кто-то проявил инициативу. Этот колоссальный по напряжению эпизод мировой истории сейчас превратился в набор фантастических легенд: как он умирал, каковы были его последние слова. В любом случае Микояна там не было. Как и Молотова, вроде бы официального преемника.

В 21.50 5 марта Сталин умер. 9 марта состоялись похороны.

Есть примечательное свидетельство Владимира Степановича Микояна, сына Степана Анастасовича. Старший сын Микояна, военный лётчик-испытатель, как сын члена Политбюро имел привилегию не стоять в общей очереди граждан, желающих пройти мимо гроба Сталина. Воспользовавшись своим пропуском, Степан прошёл мимо гроба два раза. Потом рассказал об этом отцу. А отец, Анастас Иванович, ответил: «Ну и дурак».

Товарищ Сталин, Верховный главнокомандующий, правивший огромной страной 29 лет, вроде бы выдающийся политик, хозяин половины земного шара по каким-то непонятным, мистическим причинам не оставил после себя наследника своей колоссальной власти, не составил внятного и чёткого политического завещания, и это была его последняя ошибка в череде других ошибок. Сходя во гроб, человек обычно приводит дела в порядок, это естественно, объяснимо и необходимо — иначе наследники передерутся.

Может быть, он уверовал в собственное бессмертие или в долголетие? Может, он полагал, что дотянет до восьмидесяти, до девяноста? Вроде бы он претендовал на мудрость и дальновидность. Известная коллизия: многие старики просто отказываются принять собственный уход, они хотят жить дальше и дальше, их психологическая конструкция отталкивает мысль о близком конце. Сталин, безусловно, собирался жить дальше и дальше, протянуть ещё лет пять или даже десять. В Грузии, в Осетии, в предгорьях Кавказа и в горах, старики живут и до 120 лет: долгожители Кавказа хорошо известны. Может, он хотел дотянуть, скромно, например до 90 лет, и управлять сверхдержавой вплоть до начала 70-х годов?

События, изложенные очевидцами тех событий, прежде всего самим Микояном, а затем Молотовым и Шепиловым, ясно указывают, что Сталин в 1953 году совсем не собирался умирать, он был пожилой, но крепкий мужчина, хорошо ел, пил вино, много работал, но умел и отдыхать, хорошо спал. Он был очень умеренный во всём человек. Он вполне мог прожить ещё очень долго. Да, он старел, но кавказская гордость просто не позволяла ему признать этот факт. Дмитрий Шепилов прямо пишет: «Судя по многочисленным признакам, Сталин не думал о смерти и совершенно не подготавливал к этому неизбежному событию руководство страной и партией. Сталин вел себя так, словно „его же царствию не будет конца“».

Когда он стал умирать, когда его уход стал неизбежным, его ближайшее окружение немедленно призвало Молотова и Микояна. О том, что Сталин 4 месяца назад поставил их на «конвейер» все быстро забыли и никогда потом это не обсуждали. После его смерти очень важно было оставить всех остальных, не перетасовывать колоду тузов и джокеров. Из радиотарелок должны были звучать те же привычные фамилии. Сталин умер, но его соратники вместе, единым отрядом стоят, все те же крупнейшие деятели, чьи фамилии учило уже третье поколение советских людей. Молотов, Каганович, Ворошилов, Микоян, Маленков, Берия — все эти товарищи должны были после смерти вождя выступить единым железным отрядом, готовым подхватить знамя из мёртвой руки.

Поэтому как только Сталин умер — Молотов и Микоян немедленно вернули себе все политические позиции и весь авторитет. Широкие слои населения и не подозревали, что Микоян и Молотов должны были исчезнуть. Никому ничего не сообщали.

Четыре месяца гибельного мрака над головой Микояна рассеялись, как будто их и не было.

Часть III

Микоян и правление Хрущёва

Глава 11

1953–1956: Десталинизация и ХХ съезд

1

Без Хозяина. Расправа над Берией и нейтрализация Маленкова

После смерти Сталина страна погрузилась в траур, а вернее сказать — в глубокий шок. Сам Микоян честно признаётся: мы просто не знали, что делать. А если уж руководители