Крещение огнем. Алтарь победы - Максим Калашников

И тогда Сталин делает решительный ход. У нас нет линейных кораблей и авианосцев? Зато у Японии нет таких воздушных кораблей. И Сталин перебрасывает в Приморье несколько бригад «летающих крепостей» ТБ-3. Около сотни их базируются под Владивостоком, угрожая ударить по Токио. Аналитик японского Генштаба, майор Катаока, просчитывает последствия налета этой армады на столицу страны. Выходит, что жертвы и разрушения превзойдут ужасные последствия землетрясения 1923 года, практически полностью уничтожившего Токио.

Но Империя идет дальше. Она хочет иметь еще более мощные воздушные корабли Туполева. И молодой паротехник Лозино-Лозинский работает над компактной самолетной турбиной для будущих «линкоров воздуха». Увы, технология тех лет не позволяет совершить это чудо. Но непосильная задача невероятно обостряет ум будущего «отцы космопланов».

В далеком 1941-м, эвакуированный из Киева, который во–всю бомбили эскадры гитлеровских бомбардировщиков, он оказался в Вятке-Кирове, в молодой еще фирме Артема Микояна, создателя самолетов МиГ. Он заражает его идеей строительства истребителя с комбинированной силовой установкой из поршневого мотора и воздушно-реактивного двигателя. С пропеллером в носу и соплом в хвосте. Он придумывает то, до чего не дошли гитлеровские строители реактивной техники, – форсажную камеру, благодаря которой скорость машины в решающие минуты боя возрастала на десятки процентов. И Микоян берется за создание МиГа-13.

Ведь с июля 1941-го Москву бомбят немецкие ВВС, и эскадры бомберов наводят на цель длиннокрылые «Хейнкель-177», высотные разведчики. Их не доставали снаряды зенитных пушек, а моторы обычных истребителей, посланных на перехват, захлебывались в разреженном воздухе. Немцев уж отогнали от Москвы, а «хейнкели» в 1942-м все еще «висели» в стратосфере над Первопрестольной. И какое счастье, что у них тогда еще не было атомной бомбы!

Но работы над нею шли и в США, и в Германии, и в нашей Империи. Сталин понимал: нужны скоростные и высотные истребители против машин, которые могут понести на борту урановые бомбы. Ведь немцы уже приступали к производству первых реактивных самолетов, их конструкторы готовили чертежи страшных комбинаций из реактивных самолетов и мощных крылатых ракет. И потому Лозино-Лозинский работал не покладая рук.

МиГ-13 появится в конце войны, когда наши армии своим натиском не оставят Гитлеру шансов начать реактивно-атомную стадию Второй мировой. Ценой гибели одного из опытных самолетов МиГи-13 смогут развивать скорость в 850 км/час – немногим менее, чем лучший турбореактивный истребитель Гитлера, Ме-262. Остатки недобитых гитлеровцев скроются в Аргентине и Испании, в Чили и Парагвае, в Западной Европе и в тайных колониях, затерянных в джунглях Амазонки. Но многие из них пойдут на службу новому врагу русских – Америке, Североатлантиде, НАТО. И начнется Третья мировая, чудовищно растянутая во времени война, где Империи понадобится чисто реактивный воздушный флот.

И снова Лозинский окажется на острие высокотехнологичной атаки. Переняв лучшие реактивные технологии побежденной Германии, изучив купленный Сталиным у англичан двигатель «Нин», он станет во главе разработок моторов первых околозвуковых истребителей МиГ, которые так славно будут бить американцев в небе Кореи 1950–1953 годов. А потом он разработает знаменитый воздухозаборник с коническим «носом» для сверхзвукового красавца МиГ-21, который посрамит соперников во Вьетнаме и Египте.

В 1970-е великий инженер станет во главе группы, разрабатывающей МиГ-31. Лучший перехватчик мира, который на Западе потом назовут «охотником за крылатыми ракетами». Лозинский буквально ловит каждое последнее слово техники. И поныне «31-й» – лучший перехватчик мира. В нем впервые в свете появился радар с мощной фазированной решеткой. Ракеты, не подвешенные под крыльями и портящие аэродинамику, а спрятанные внутри фюзеляжа.

И все это время, с 1927 года, Лозино-Лозинский будет обходиться без диссертаций и научных титулов, оставаясь просто Инженером. Инженером с большой буквы, которому государство доверит открыть вторую дверь в космос. Сначала – в 1965-м, разработкой суперсистемы «Спираль». Потом – в 1976-м, когда этот звездный старец станет во главе мощнейшего мозгового треста, новообразованного НПО «Молния» – колыбели для воздушно-космического корабля «Буран». В «Молнии» соберутся двести пятьдесят докторов и кандидатов наук, специалистов ракетостроения и создания беспилотных самолетов, авиационщиков и кибернетиков. А сам их шеф только в 1985-м станет кандидатом наук.

Ему, формально – инженеру без степени, Империя доверила должность «главного отвечающего» при создании «Бурана». Высшее руководство СССР было встревожено идущими во весь дух работами американцев над космосамолетом типа «Шаттл». Его предполагаемая орбита полета должна была пролегать южнее Москвы, и потому считалось: с борта «Шаттла» можно выпустить по нашей столице ядерную ракету, которая поразит сердце страны в считаные минуты. Наихудший сценарий войны для нас, прекрасная возможность дезорганизовать Империю.

Отцом системы «Энергия-Буран» считают академика Валентина Глушко. Но основную тяжесть работы вывезет на себе Лозино-Лозинский.

Он станет отцом русских космопланов. И люди его совершат чудо. Вопреки мнению американцев о страшной отсталости русских технологий, о невозможности для нас построить подобие их кораблей-«челноков», «Буран» по всем статьям превзойдет машины США. Почти полностью автоматизированный только на нашей вычислительной технике, он в 1988-м приземлится полностью на автопилоте, начав снижение за 22 тысячи километров от байконурского аэродрома, сев на нем с точностью в несколько десятков сантиметров. Американцы не достигнут этого и десятилетие спустя. «Буран» вберет в себя более шестисот изобретений и патентов. Тут будут невиданные программы для компьютеров и не знающие аналогов в мире сплавы, клеи и композитные материалы, огнеупоры и сверхточные станки. Только для облицовки днища машины теплозащитными плитками придется создать новую геометрию. Благодаря этому проекту родится несравненный гравимол – уникальный теплозащитный углерод-углеродистый жароупор, которым защитят носки крыльев и сам нос корабля-самолета. Название это родится из первых слогов создателей его – НИИ «Графит», ВИАМа и «Молнии». (Тогда еще и думать никто не мог, что «Графит» будет при Чубайсе приватизирован и чуть не скуплен иностранцами.) А Тушинский машиностроительный завод на севере Москвы превратится в предприятие, чьи стандарты производства превзойдут мировые.

Мы ведь до сих пор не оценили подвига создателей «Бурана». В нашей, реальной истории, этот триумф заслонила сорвавшаяся в 1988 году лавина – самый постыдный, самый кровавый и бестолковый этап горбачевского правления. Страна погрузится в массовое помутнение рассудка, взорвется межнациональной резней, станет зачитываться газетным бредом. «Буран» назовут бессмысленной растратой миллиардов.

Карлики, разве могут они судить о гигантах? Проект тот стал гигантской организационно-административной победой. Размах-то задачи не уступал Манхэттенскому атомному проекту 1941–1945 годов: и здесь надо было согласовать работу почти тысячи предприятий и организаций, работавших на «Буран». Тогда впервые Лозино-Лозинский применил компьютерное проектирование. «Буран» окупился бы даже в том случае, если бы даже и вовсе не взлетел. Ибо благодаря ему страна приобрела такой колоссальный опыт и технологический запас, который позволял ей с ходу приступить к созданию флота более совершенных и экономичных, нежели «Буран», аэрокосмолетов воздушного старта!

Главное – все эти изобретения и пионерные технологии мощнейшим локомотивом поднимут авиационную промышленность страны на новую высоту. Они станут тем резервом, который превратит Империю, которая со времен Брежнева погружалась в унылую отсталость страны-экспортера леса и нефти, в нового индустриального «тигра». Благодаря неуемному гению этого старика, черт возьми!

Лозино-Лозинский и подобные ему русские гении в 1985 году давали нам фантастический шанс, великолепную возможность исправить тяжелые ошибки трех предыдущих десятилетий. Ведь после Сталина советская «элита» совершает страшное преступление, которое и приведет в конце концов к феноменам тварей-разрушителей, Горбачева и Ельцина. Эта …ная «элита» принимается слепо копировать западные образцы в технологии и промышленности. Переводя страну в разряд «вечно догоняющей», обреченной на заведомое отставание.

В середине 80-х была возможность рывком уйти на другую траекторию развития. Не тратить многие годы и миллиарды долларов на многочисленно-разрозненные проекты – попытки производить похожие на западные легковые автомашины, видеомагнитофоны, сковородки и тому подобное. Вместо этого – бросить средства сосредоточенно на несколько проектов, аналогов в мире которым нет и до сих пор. Одна система МАКС, которую НПО «Молния» начала разрабатывать в год смерти Брежнева, в 1982-м, давала бы стране столько доходов с мирового рынка, что они позволяли завалить страну потребитель–скими товарами из той же Юго-Восточной Азии. Но без развала страны на ублюдочные «суверенитеты», без сотен тысяч беженцев и убитых во взаимной резне, без уродливой чубайсовой приватизации.