Медные монеты на алтарь предков - Mu Su Li

и повесить голову на подоконник. Сюань Миню не оставалось ничего другого, кроме как подойти к самому краю, чтобы дать Сюэ Сяню необходимое ему пространство. Когда он ранее протянул дракону руку, это, казалось, уравновесило его, и теперь у него была сила, чтобы двигать верхней частью тела в ту и другую сторону.

Все началось с того, что Сюань Минь натолкнулся на пару демонов и схватил их с намерением изгнать из мира живых. Как они оказались такими?

Когда Цзян Шинин сидел на своей стороне кареты, трясущаяся рука, которая теребила его одежду, выдавала его беспокойство.

Лу Няньци случайно задел его коленом и почувствовал эмоции на ученого. Он не мог не взглянуть на Цзян Шинина полуслепыми глазами и сказать:

— Я никогда не видел призрака, который так боялся бы привидений.

Цзян Шинин парировал:

— Помнишь, ты кричал и рыдал из-за своих родителей в гробнице?

Обиженный комментарием Цзян Шинина, Лу Няньци раздраженно фыркнул и отвернулся, больше не в настроении насмехаться над ним.

Он был молод и не столь храбр — просто чрезвычайно упрям ​​и смертельно привязан к своей гордости. Он старался изо всех сил притворяться храбрым, но то, что произошло на острове Надгробии, было за пределами его возможностей, поэтому его истинные чувства были раскрыты.

Напротив, Лу Шицзю начал видеть вещи, которые нормальные люди не могли видеть с самого раннего возраста, и, привыкнув сталкиваться со всевозможными странными и волшебными вещами, он, естественно, никогда их не боялся.

Только теперь, когда Лу Няньци впитал некоторые черты характера Шицзю, он действительно смог почувствовать себя немного спокойнее.

Лу Няньци успокоился, и Цзян Шинин был отчитан своим комментарием, но теперь Каменный Чжан начал капризничать.

Когда он услышал, что Цзян Шинин был призраком, он почувствовал себя очень плохо. Его бобовые глаза обвились вокруг экипажа, глядя на его товарищей. Из пяти "людей" здесь, кроме него, все остальные были глубоко ненормальными… и в карете перед ним, и даже в животных, тянущих экипаж… из них были живы…

"Боже мой, что, черт возьми, происходит!"

Каменный Чжан хотел заплакать. Он приблизил к себе обогреватель и прижался к стене кареты, как будто он мог использовать свою волю и трусость, чтобы развернуть свое пузатое тело и исчезнуть.

— Еще немного… — сказал Сюэ Сянь, глядя в окно. — Подождите, пока лошадь сделает еще пару шагов.

Экипаж продвинулся на огромный кусок. Гора камней на изгибе извилистой тропы внизу, которую раньше им приходилось выгибать шеей, чтобы видеть вдалеке, теперь оказалась почти у них под ногами. По мере того как карета приближалась к свае, все, что нужно было сделать людям, это посмотреть прямо вниз по склону горы на следующий поворот дороги и увидеть раздавленную карету.

И чем ближе подходили к свае, тем сильнее волновались лошади. Это было очевидно только по звукам человека со шрамами, который пробовал все уловки, описанные в книге, чтобы заставить лошадей подчиняться ему. Возможно, это произошло потому, что атмосфера в группе была такой нервной, но голос человека со шрамами казался все более и более паническим, и голоса начали доноситься из кареты впереди, пока члены труппы что-то бормотали друг с другом.

Это была очень напряженная среда.

— Как вы думаете, они посмотрят в окно и увидят это? — Цзян Шинин не мог не спросить.

— Нет, — сухо сказал Сюань Минь.

Он терпеть не мог говорить, и даже когда ему приходилось что-то объяснять, он обсуждал только самые важные детали. Такой категоричный и прямой подход мог быть очень обнадеживающим, потому что он не оставлял никому места для подозрений, что он что-то упустил.

Цзян Шинин почувствовал себя лучше. Но Каменный Чжан спросил:

— Как ты так уверен?

— Потому что они тоже напуганы! Перестань задавать столько вопросов, — отрезал Сюэ Сянь. Он все еще смотрел в окно и не удосужился взглянуть на Каменного Чжана, прежде чем сказать: — Кажется, твой язык — единственное нежирное мясо на всем твоем теле. Я должен отрезать его и использовать для приготовления вина.

"Приготовить вино…"

Сюань Минь нахмурился, но ничего не сказал.

Споры дракона — это одно, но действительно ли ему приходилось придумывать такие отвратительные образы?

Сюань Минь внимательно осмотрелся, затем поднял вторую руку и похлопал Сюэ Сяня по плечу.

— Я выхожу.

Ошеломленный Сюэ Сянь повернулся к нему.

— Ты?

— Да. Надо выйти, или сидеть здесь и слушать, как определенные люди говорят всякую жуткую чушь. Если я буду слушать слишком много, я потеряю аппетит на следующие десять дней.

— Ты можешь сделать это? — Сюэ Сянь прищурился. — Карета очень скоро доберется до него. Сможешь ли ты успеть?

Сюань Минь толкнул его в плечо, беззвучно прося отойти от окна и как следует сесть на свое место. Затем он снял медную монету с бедра и перешагнул через голову Сюэ Сяня.

Он был слишком высок для крохотной кареты и вынужден был полусогнуться. Одну из его рук все еще держал Сюэ Сянь, и он использовал ее, чтобы вытолкнуть себя из двери кареты. Его белое монашеское одеяние было подобно ветру и снегу, пронесшимся мимо всех — одним потоком он ушел.

Увидев это, Каменный Чжан был ошеломлен. Затем он бросился к окну и увидел, что эта белоснежная тень уже перекинулась на следующий участок дороги внизу. Сюань Минь не шумел — ни один камешек не потревожился.

Группа внутри кареты, казалось, была поражена элегантной манерой ухода Сюань Мин — все, кроме Сюэ Сяня…

Он фыркнул. "Это так себе", — подумал он. " Все еще не так хорош, как я."

Несмотря на это, он все еще толкал себя через скамейку, так что теперь он сидел там, где был Сюань Минь. Прижав одну руку к тяжелой занавеске, он смотрел и смотрел, как Сюань Минь пробирался через горную дорогу.

Сюань Минь устойчиво стоял на вершине груды валунов. Хотя его ноги стояли на крошечных камнях размером с кулак, он не позволял им даже слегка покачиваться. Подняв голову, Сюань Минь посмотрел на склон горы, между верхней частью тропы и частью спуска не хватало огромного куска скалы, так что даже подъем в гору выглядел хрупким, как если бы дополнительный вес мог отправить все снова вниз.

Этот недостающий кусок был кучей, на которой стоял Сюань Минь. Некоторые из этих валунов были примерно в половину его роста — из-за сильного оползня, не говоря уже о деревянных экипажах, даже металлические экипажи будут сплющены.

За исключением угла экипажа, который они заметили издалека, и синего тканевого занавеса, все остальное было плотно закопано под