От имени Земли - Майк Манс

Нужно отправить зонд на третью планету, она достаточно далеко, почти скрыта звездой. Если технологическое превосходство так велико, что они смогут остановить атаку даже там, то непонятно, как в принципе воевать с ними. Даже если у них всего лишь один корабль, он сможет атаковать в прыжке любое военное судно. И перебить всех по одному.

Он настроил один из зондов и отправил его с четвёртой планеты на третью. Пришлось подождать, пока тот спокойно и скрытно подойдёт, после чего гигантскими прыжками начнёт двигаться на планету, летя в её гравитационный колодец и расходуя всю свою энергию.

Но в последний момент он вспомнил об угрозе. А что будет, если его уничтожат? Не будет ли глупо погибнуть вот так, не выполнив задания? Ведь ещё нужно разобраться в языке местных. Он остановил зонд и заставил его выйти на орбиту вокруг третьей планеты, собирая данные в радиоэфире. Их было множество. Ну что ж, начнём.

Сбор данных и их обработка заняли много времени. Он успел несколько раз поспать и поесть. Никакой другой активности, никаких аномалий зафиксировано не было. Ну и хорошо. Перед ним и кораблем стояли сложные задачи. Требовалось декодировать цифровое шифрование. Идентифицировать повторяющиеся символы, звуки и их комбинации. Составить словарь. Алгоритм был очень сложным, но такова работа разведчика. В идеале бы захватить несколько местных, но это могли трактовать как нападение – лучше не рисковать.

Работа шла медленно. По каким-то непонятным причинам, составление словаря застопорилось. Обычно, язык идентифицировался быстрее. Выделялись основные понятия, отвечающие за эмоции, за потребности, за логику. С их выявления начиналось формирование словаря. Однако на этой планете одни и те же комбинации звуков могли встречаться в совершенно разном контексте. Как будто бы несколько разных языков. Причём очень много разных языков. Как такое вообще возможно? Как на одной планете могут уживаться разные языки?

Он вспомнил уроки истории. Когда-то, давным-давно, до выхода в космос, на их родине тоже были разные языки. И разные народы. Были Каосы – злобные твари. Были наивные слабые Пинли. И ещё ряд народностей, чьих имён он не помнил. Но его предки, Нелисы, победили и ничтожных Слабых, и коварных Сильных. Одна планета – один народ. Как иначе-то? Но здесь будто бы этого не произошло. И одновременно нет текущих войн. Как?

Он сидел и думал. Что-то тут неправильно. Какая-то нечеловеческая логика породила и этот мир, и этих Тёмных-Слабых. Что-то в них не так. Система жизни очень проста. Хищник ест травоядного, потому что он сильнее. Бактерия убивает хищника, потому что она хитрее. Нет в мире хищника, который дружит с травоядным, или с бактерией. Это нонсенс.

Он выключил алгоритм, и, как ему показалось, корабль был за это благодарен. Ничего не выходило. В алгоритм не заложена фильтрация разных языков. А как ты разберёшь во всех этих волнах разные языки? Кто и где использует какой? Он долго сидел подавленный. Что делать? Зачем продолжать следить? Может сразу ударить всеми зондами по третьей планете и проверить способности противника? Рискнуть всем, включая свою жизнь, но передать информацию домой? Так было бы вернее, чем просто тратить время на попытку осознать, что ты просто не в состоянии понять логику других разумных существ.

Внезапно его осенило. Конечно же! Там есть ведущая раса. И она захватила другие народы, не уничтожив их. И всё ради того, чтобы создать экономическое превосходство! Это же очевидно! Как он сразу не понял? Его раса начала так делать лишь после захвата чужих планет, поняв, что чужаки могут быть рычагом для развития, ресурсом. А местные поняли сразу. Может потому ими и заинтересовались другие? Что-то вроде: раз местные привыкли жить в подчинении, то готовы договориться, чтобы перейти под власть другой, более сильной расы? Ха! Ну раз так, то ею будет его раса, а не псевдо-Тёмные!

Глава 22. Айзек Кинг

Прошло всего десять суток с того момента, как они стали первыми людьми на красной планете. Конечно, марсианских суток – длиннее на тридцать девять минут – но всего десять. Однако, казалось, что пролетел месяц или два. Редкие моменты, когда удавалось вынырнуть из катастроф, ссор, суеты и межзвёздной дипломатии, напоминали секунды просветления больного, выныривающего из горячки. Словно ты постоянно вырубаешься, а потом врачи возвращают тебя в сознание. Образы, мысли, эмоции мелькали перед глазами.

Скажем так, пока бодрствуешь – всё не так печально. Всё преисполнено смысла и значимости. Голова мыслит ясно, сердце бьётся ровно. Даже в сложных ситуациях тебе не до паники. Ты живёшь и исполняешь свою роль, словно актер в театре. Ты должен быть сильным. Для друзей. Для родины. Для Человечества. Для Неё. Пока ты не спишь, ты берёшь силы в кредит.

Но когда накрывает сон – совсем другое дело. Наступает пора платить по счетам. Ты отрубаешься, и немыслимый бред нагоняет тебя. Всё, что ты пережил со стойкостью атланта, налетает чёрным вихрем. Стягивает грудь, останавливает, а потом разгоняет сердце. Заполняет мысли и разрушает здравый смысл. Каждая ночь сопровождается кошмаром. Каждая ночь. Поэтому Айзек Кинг старался спать меньше. Он любил просыпаться и не любил засыпать. Поэтому искал повод бодрствовать подольше. Спал от силы пять часов в сутки, отвлекаясь на дежурство, на Рашми, на тренировки. На пьянку с Волковым в конце концов. Засыпал полковник, только когда организм уже отказывался повиноваться. Зато просыпался с чувством освобождения.

Но сегодня Раш выключила его будильник, и он не просыпался ни разу, провалявшись в кровати часов семь или восемь. Невероятно, но факт: он выспался, а кошмары так и не пришли. Всё было хорошо. Может зря он мучал себя всё это время? Может надо было просто выспаться? Или дело в том, что лимит на ночную активность подсознания исчерпан, и его мозг сам встал на страже сил и здоровья? Потом будет ясно, следующей ночью. А сейчас пора вставать. Сегодня они должны озвучить всем историю про письма.

«Раш, я на ногах. Умоюсь и готов к общей встрече. Целую», – отправил Кинг сообщение своей девушке, и тут же получил улыбающийся смайлик, посылающий ему воздушный поцелуй. Точнее, правильно было бы сказать, что это не просто смайлик, которых полно и на Земле. Это «марсик» – серия эмодзи, специально созданная для них. Круто, если подумать. Марсик-девочка, посылающая поцелуй. Какой-то художник нарисовал сотни картинок, и они были только в прошивке их планшетов, больше нигде. Айк ответил подмигивающим марсиком и пошёл умываться.

* * *

Да уж, такого он, признаться честно,