Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма - Лика Семенова

В покоях свекрови, по обыкновению, было душно до обморока. Старуху усадили в мягкое кресло, обложили подушками. Она смотрела на все вокруг с искренним детским интересом. А у меня сердце выскакивало из груди, когда за дверью послышались шаги целой делегации. Разве можно объяснить ее перемену? Я смотрела на Вито, в поисках поддержки. Тот был сосредоточенно спокоен. Тронул мою руку, сжал кончики пальцев. Кивнул, прикрывая глаза:

— Все будет хорошо, вот увидишь. Просто будь внимательнее к Лало.

За Леандро я не переживала — Вито проговорил с ним до самого утра, пытаясь все сложить во внятную картину так, чтобы не упоминать обо мне. Что-нибудь да вышло. Но я ясно увидела ужас в его глазах, когда он вошел в покои. Но Леандро очень быстро взял себя в руки и сделал вид, что не замечает никакой разительной перемены. Подошел к матери, поклонился и поцеловал ей руку. Та какое-то время растерянно смотрела на него, но заулыбалась, когда он представился. Потянулась, чмокнула его в лоб. И проводила теплым взглядом.

Мануэль и Рамон привычно пересмеивались, что совсем не подходило ситуации. Я напряженно ловила их взгляды, чтобы попытаться понять чувства при виде матери… но не различила в их черных глазах ничего. Совсем ничего. Словно ничего не изменилось. Керро тоже проявил потрясающее равнодушие. Он явился с раскрытой книгой, окинул свекровь привычным пустым взглядом в никуда, раскланялся, снова уткнулся в книгу и вышел. Вито был прав… он хорошо знал братьев. Им было все равно.

Когда на пороге показался Лало, сердце кольнуло. Мальчик был в сопровождении Джозу и изо всех сил старался соблюдать этикет, как его учили. Но при одном только взгляде на сидящую в кресле старуху застыл и уронил прижатую к груди шапочку, которую держал в руке. Его губы задрожали, в глазах блеснула влага. Его пытались подготовить, но… Лало не мог даже поклониться матери.

Я кинулась к нему и обняла, чувствуя, как яростно колотится его сердечко:

— Все хорошо, братец. Так бывает, слышишь? Но все будет хорошо.

Он схватился за мою юбку и спрятал лицо, прижался. Я гладила его по черным кудрям:

— Успокойся, дорогой. В мире бывает столько всяких неизвестных болезней. Самых разных. И никто из нас не может поручиться, что не заболеет. Это часть нашей жизни.

Лало отстранился, робко взглянул из-за меня на мать. Снова вцепился в юбку.

— Сестрица, неужели это матушка?

Я кивнула:

— Матушка. — Щелкнула его по носу. — Но ведь совсем неважно, как она выглядит. Самое главное, что она тебя все так же любит. А, может, еще сильнее, чем раньше. Поэтому поклонись и поцелуй ее.

Тот послушно пошел к креслу, но давалось ему это с трудом. Тем не менее, он нашел в себе силы поклониться и поцеловать старухе ручку. На удивление, мать сразу узнала Лало. Наверное потому, что младшего сына действительно любила. Обняла, расцеловала, и в глазах мальчика отразилось облегчение. Он привыкнет… дети быстро привыкают.

Ромира ничем не выказывала чувства, лишь в глазах на мокром месте читался ужас. Она поприветствовала будущую свекровь, подошла ко мне:

— Донья Лорена, что же это за ужасная болезнь такая?

Я пожала плечами:

— Я не знаю. Даже врачи всего на свете не знают.

Ромира сглотнула:

— А она поправится? Станет такой… — она замялась, — как прежде?

Я снова покачала головой:

— Я не знаю. Но врачи ничего не обещают. Говорят, что эта болезнь не смертельна, но и не лечится. Едва ли матушка станет прежней…

— Выходит, теперь вы здесь главная?

Я кивнула:

— Выходит, что так. — Я взяла ее за руки: — И я даю тебе слово, что никогда не обижу свою сестрицу. Слышишь? Ты этого не заслуживаешь. Я не хочу, чтобы ты плакала. Никто здесь тебя больше не обидит.

Но вместо благодарности Ромира молниеносно разрыдалась:

— Ах, донья Лорена! Как бы вы не были добры, боюсь, что такое не в ваших силах…

Она надрывно всхлипнула, тщетно пытаясь спрятать слезы, и выбежала прочь.

* * *

Даже не верилось, что эту ночь я проведу совершенно спокойно. Разве так бывает? Я даже выставила из комнаты Пилар и теперь готовилась ко сну сама. Сидела в ночной сорочке перед зеркалом и расчесывала волосы. Слушала сверчков за открытым окном и протяжную песню жаб из замкового пруда. В теплые ночи они надрывались особенно громко. Мне нравилось…

Оставался лишь один нерешенный вопрос, который меня очень беспокоил — мой муж. Я так наверняка и не знала, что произошло с Вито. Освободился ли он? Лишь всем сердцем молилась, чтобы, наконец, это все закончилось. Раз и навсегда.

Вдруг скрипнула дверь. Послышалась возня, и в щель протиснулась голова Пилар:

— Сеньора, к вам…

Она не договорила, и я увидела на пороге своего мужа. В сорочке и домашнем халате. Я отложила щетку, поднялась. Неужели что-то случилось?

— Вито? Зачем ты здесь? Уже поздно. Я собиралась спать.

Он хлопнул дверью, едва не прищемив любопытный нос Пилар.

— Я тоже.

Я сразу заподозрила неладное, и в горле пересохло. А по спине пробежал до странности приятный озноб. Я с трудом сглотнула:

— Тогда иди к себе.

Он покачал головой:

— Я и так у себя. И никуда не собираюсь.

Я никогда не видела его таким… странным. В воздухе будто повисло что-то звенящее, а паркет уходил из-под ног. Я попятилась, чувствуя жуткую растерянность. Будто разом поглупела, не желая видеть очевидное. Пятилась, пятилась, пока не уперлась в комод. Вито настиг меня в несколько широких шагов, обхватил за талию и притянул к себе. Склонился к уху, обжигая дыханием:

— Признавайся.

Я замерла:

— В чем?

Он фыркнул:

— От Леандро пахнет твоей магией.

Я сжалась, пойманная с поличным.

— Не знаю, тебе показалось. Здесь теперь все пахнет моей магией.

Он ущипнул меня за подбородок:

— Да ты врушка!

Я покачала головой, пыталась отвернуться, спрятать глаза:

— Я не понимаю, о чем ты.

Он прижал меня к себе так, что стало нечем дышать. Приподнял, лишая опоры под ногами.

— Что ты на него наложила?

Сердце, вдруг, кольнуло. Я подняла голову:

— Разве ты все еще чуешь? Неужели… — Даже глаза защипало от мгновенно навернувшихся слез. Я вся похолодела. Не переживу, если… Я вцепилась в его халат: — Скажи мне, неужели все было напрасно? Скажи…

Он прижался горячими