Дорога в Омаху - Роберт Ладлэм

— Ты, вероятно, был прав, когда сказал, что я мог бы лишиться права на получение пенсии, — заговорил Сайрус ровным тоном, глядя сверху вниз на низкорослого Дастина. — Я присоединился к новой для меня группе всего несколько дней назад и поэтому не знал, что этот человек — не генерал Хаукинз. Судя по тому, каким я видел генерала по телевизору, сэр Генри очень похож на него и говорит точно так же. И я, естественно, принял сэра Генри за генерала Хаукинза. Я очень признателен тебе, Дастин, за то, что ты раскрыл мне глаза.

— Не стоит благодарности, полковник! Я уверен, что вы сделали бы то же самое на моем месте. Ну, например, если бы кто-то вздумал вдруг изображать Гарри Беллофонте[163], и вы, будучи чернокожим, знали бы об этом, а я — нет.

— Что?.. О да, конечно, я знал бы, Дасти! Безусловно знал бы!.. Ты сам понимаешь, я могу получить — по официальным каналам, разумеется, — всю интересующую меня информацию об этом грязном деле, но, поскольку мы с тобой в одном лагере, я хотел бы услышать от тебя прямо сейчас, в чем, собственно, заключается ваша миссия.

— Не секрет, круг лиц, которым мы можем доверять, весьма ограничен, но так как вы полковник, я могу поделиться с вами кое-чем из того, что известно нам. Согласно плану, мы должны вступить в контакт с генералом Хаукинзом, похитить его и всех, кто с ним, и доставить наших пленников на базу командования стратегической авиации в Уэстовер. Это здесь, в штате Массачусетс.

— А не в аэропорт Лоуган, на самолет «Эйр-Форс-два»?

— О нет, представление с самолетом задумано исключительно для пресс-конференции. А вы знаете, этот вице-президент малый славный!? Конечно, это вовсе не значит, будто я думаю, что он смог бы играть.

— Так он тоже был в самолете?

— Ну да! Но ему не разрешили сойти вместе с нами. Он смог покинуть самолет лишь спустя какое-то время.

— Зачем же в таком случае он прилетал сюда?

— Какие-то гангстеры угнали одну из его машин, и получилось так, что ее обнаружили в Бостоне...

— Ну и Бог с нею! Я хотел сказать, что это к делу не относится. Итак, вы похищаете генерала и всех, кто с ним, и доставляете их на базу командования стратегической авиации в Уэстовер. Ну а дальше что?

— Дальше — БРП, полковник.

— Прошу прощения?..

— Будут решаться позже... Но нас предупредили, чтобы мы надели свитеры под наши куртки с капюшонами и кальсоны, из чего следует, что там, куда нас думают отправлять, совсем не жарко.

— Может, вам предстоит поездка в Швецию? — предположил наемник.

— Мы так и подумали, но потом Силвестр, участвовавший в конкурсном смотре «Энни» в Скандинавии, — мы слышали, правда главным образом от него, будто он был там просто великолепен! — сказал нам, что погода летом в тех краях не особенно отличается от нашей.

— Так оно и есть.

— Поэтому мы подумали, что наш маршрут пролегает значительно севернее.

— Например, в район ледников, — заключил Сайрус.

— Это мы узнаем, когда получим дополнительные инструкции.

— В которых будет сказано что-то вроде того, куда уложить окоченевшие трупы, чтобы их можно было подвергнуть медицинским исследованиям в трехтысячном году.

— Об этом мне ничего не известно, сэр.

— Надеюсь, что так... А кроме этого бригадного генерала Броук... Броукэтеля...

— Броукмайкл, сэр. Бригадный генерал Этелред Броукмайкл.

— Ладно, я понял. Так вот, у кого еще, кроме него, появилась эта идея — с Нобелевской премией? И кто вообще организовал данную акцию?

— Этого мы не знаем, сэр.

— Можешь поклясться в этом своим задом?

— Полковник!..

— Сматываемся, Роман! — проговорил Сайрус резко и решительно направился к двери. Цыган последовал за ним, сзади, за их спинами, послышался громкий металлический щелчок. Чернокожий наемник, тотчас повернувшись, обратился к актерам с целой речью: — Не пытайтесь нас преследовать: это бесполезно. Мы такие же профессионалы в своем деле, как вы — на сцене, уж поверьте мне. А вы, мистер Саттон, — хотя я ни черта не понимаю в сценическом искусстве, но подозреваю, что вы один из лучших, — можете остаться здесь и трепаться со своими дружками сколько угодно... Боюсь, сегодня мы сыграли со всеми вами старую шутку, как и подобает заслуженным «псам войны». Вы, может, удивлены, почему мой друг все прыгал вокруг, приглядываясь к каждому из вас. Так я скажу вам это. В красной гвоздике у него на отвороте спрятана крошечная камера. А это значит, что мы теперь располагаем как минимум дюжиной ваших фотографий. У меня же под пиджаком — включенный магнитофон, все еще работающий. Каждое произнесенное вами сегодняшним вечером слово записано.

— Минутку, пожалуйста! — воскликнул сэр Генри.

— Что? — Сайрус сунул руку в складки своего плаща и выхватил оттуда большой и уродливый «магнум-357», а Роман Зет извлек откуда-то из-за спины складной нож с лезвием длиной не меньше фута.

— Что касается моего гонорара, то пусть Арон перешлет его с курьером мне на дом, — попросил Саттон. — И неплохо было бы, если бы он отстегнул еще несколько сотен потому, что я собираюсь повести моих новых друзей и коллег в лучший в Бостоне ресторан.

— Сэр Генри, — тронул великого человека за рукав Силвестр, — а вы действительно вышли в отставку?

— Наполовину, мой дорогой мальчик! Иногда я участвую в натуральных съемках — как статист, чтобы кровь не застаивалась. К счастью, здесь, в Бостоне, у меня есть сын — правда, не помню, от какого брака. Он хорошо обеспечен. И просто настоял, чтобы я принял один из сотен, принадлежащих ему домов на берегу океана. Да так оно и должно было быть. В добрые старые времена я оплачивал его учебу в нескольких университетах, чтобы после его имени в визитной карточке стояли присвоенные ему ученые степени. Славное дитя, должен сказать, но, увы, не актер! Право, это большое разочарование для меня!

— А как насчет армии? Вы могли бы стать нашим режиссером! Возможно, вам сразу бы присвоили чин генерала!

— Помните, мои юные соратники, что сказал Наполеон:

«Дайте мне достаточное количество медалей, и я выиграю любую войну». Но для актера медаль — это имя на афише! И имя это должно набираться раз от разу все более крупным шрифтом, пока не сравняется по этому показателю с названием пьесы. Поскольку же вы играете в безвестности, то как может армия дать вам все это?

— О черт! — прошептал Сайрус Роману Зет. — Дадим-ка деру!

И они ушли. Но их ухода никто даже не заметил.

Глава 23

— У нас теперь — все, что надо! — воскликнула Дженнифер, прослушивая пленку и разглядывая увеличенные фотографии, лежавшие на кофейном столике летнего дома на берегу океана в Свомпскотте. — Явно это заговор. Но, по-видимому, в него вовлечены представители высшего эшелона власти, члены правительства!

— В этом нет ни малейшего сомнения, — подал голос со своего кресла Арон Пинкус. — Но с кем именно воюем мы? Ведь все наши трудности и проистекают главным образом потому, что мы не знаем этого.

— А как насчет Броукмайкла? — спросил Дивероу. — Это тот сукин сын, которого я поймал с поличным в Золотом Треугольнике...

— И перепутали его личное имя с именем его кузена, — вмешалась Дженнифер. — Надо же быть таким идиотом!

— Послушайте, а часто ли встречаются такие имена, как Этелред и Хизелтайн? Оба они настолько непривычны, что перепутать их совсем не трудно.

— Но только не для внимательного юриста...

— Хватит, Покахонтас! Вы, очевидно, не видите разницы между жестким перекрестным допросом и крайней степенью провокации!

— Вы, двое, может, прекратите эту перепалку?! — рассердился Пинкус.

— Я только хотел сказать, что, возможно, Броукмайкл охотился за мной, — объяснил Сэм. — О, Иисусе, если бы только он увидел мое имя в досье Хаука, то наверняка из его ноздрей вырвалось бы пламя!

— После того, как вы стали официальным поверенным племени уопотами, это, думаю я, вполне вероятно. — Арон помолчал немного, хмурясь и наклонив голову, затем продолжил: — С другой стороны, Броукмайкл не мог отдать подобного приказа своей удивительной шестерке на свой страх и риск, и, уж конечно, он не имеет доступа к «Эйр-Форс-два».

— А это значит, что он сам получил такой приказ от кого-то еще, кто обладает и властью, и доступом к самолету, — резюмировала Редуинг.

— Вы правы, моя дорогая, и в этом-то наша загвоздка, потому что Броукмайкл ни за что не выдал бы этого человека, даже если бы и мог. Так что, перефразируя слова генерала Хаукинза, мы могли бы так сформулировать истинное положение вещей: цепь команд оказывается такой запутанной, что для нас практически нет надежды отыскать концы. По крайней мере, за то время, что имеется в нашем распоряжении. Ну а если точнее, то за восемьдесят с чем-то часов, которые будут отсчитываться в каком-то обратном порядке, что, как понимаю я, особого значения не имеет для нас.

— У нас есть улики, — заявил Дивероу. — Фотографии, запись всех деталей операции, изложенных устами двоих участников и, если хотите, преступников. Мы могли бы сделать все это достоянием гласности. А почему бы и нет?