Найди меня, любимый - Лори Макбейн

— Господи, где она? — спросил Саймон. — Только что была здесь!

Валентин не ответил, зашел за пальму и тоже пропал.

В пещере было холодно и мрачно. Постепенно глаза привыкли к сумраку, и он увидел очертания каменного свода. Свет проникал внутрь из небольшой расщелины. Создавалось впечатление, что где-то в глубине горела свеча.

Лили стояла перед деревянным сундуком. Снаружи доносился рокот моря. Пол пещеры уходил вниз, и там поблескивала вода.

— Ты вспомнила, Лили…

Даже при этом тусклом освещении он заметил, как улыбка появилась на ее лице.

— Как, черт побери, Бэзилу удалось затащить сюда этот сундук?! — удивился Валентин. Такую тяжесть и двум дюжим молодцам было бы не поднять, не говоря о том, чтобы нести его по краю обрыва по скользким камням.

Лили рассмеялась, и смех ее, мелодичный, как музыка, эхом повторили стены.

— Да он просто разобрал его и принес в пещеру по частям, а затем снова собрал. Мы сносили сюда наши сокровища не одну неделю.

— Ах, Бэзил, — прошептал Валентин.

Саймон, абсолютно не верящий в чудеса, разыскал вход в пещеру и даже сумел убедить остальных, что бояться нечего.

— Какое удивительное место! — воскликнул он, разглядывая причудливый сталактит, свисающий с потолка.

— Смотри сюда! Да тут целое состояние! — закричал один из матросов, ослепленный блеском золота.

— Смотри, изумруды! Жемчуг! Господи, да этот величиной с яйцо!

— А эта цепь! Глянь-ка. Да ее одной хватит, чтобы купить полкоролевства! И как мы все заберем отсюда? — убитым тоном вдруг спросил тот, что громче всех восхищался. — Неужто придется оставить это богатство Нептуну только потому, что по этой тропинке много не унесешь? А, капитан, что скажете?

Но Валентин не слушал. Он нашел журнал.

Франциско Эстебан де Вилласандро нервничал. Он никак не мог найти в себе мужества исполнить приказ отца. Дон Педро назначил сына командиром отряда, высадившегося на остров. Он выделил юноше в помощь двух бывалых морских офицеров, чтобы те в случае необходимости могли дать неопытному воину совет. Франциско Эстебан волновался — ведь он был сыном несгибаемого дона Педро и не мог уронить чести семьи.

Юноша с трудом уговорил отца не делать из него капитана корабля. Да и на эту вылазку он согласился лишь потому, что не мог противостоять железной воле своего родителя. Провести ночь на необитаемом острове, под открытым небом, когда рядом охотятся дикие звери, уже было для него достаточным испытанием. Франциско никогда не стремился к военной карьере. Он хотел стать священником и просил отца благословить его на это благородное дело, но тот отказался. Как бы то ни было, Франциско не чувствовал себя способным воевать.

Вернувшись в Мадрид, он собирался приступить к новой осаде дона Педро, но на этот раз заручившись поддержкой матери и духовного отца. К сожалению, ему так и не удалось осуществить свой план. После того как отец принял посыльного, прискакавшего к ним на взмыленном коне, он был сам не свой. Метался, как тигр в клетке. Потом неожиданно уехал, а приехав из Англии, буквально через два дня в сопровождении небольшой флотилии отправился на «Утренней звезде» в Вест-Индию.

Отец настоял на присутствии Франциско на борту корабля, подразумевая при этом, что сын примет участие в решающей битве со злейшим врагом Испании и лично дона Вилласандро, которая, разумеется, должна была увенчаться победой испанского оружия. Наконец-то государство будет избавлено от выскочки-капера, а еще точнее — пирата, посмевшего бросить вызов самому дону Педро де Вилласандро. Пришло донесение о том, что корабль с красным флагом на белом фоне был замечен вблизи берегов Новой Испании. Моряки с «Утренней звезды» называли того человека Эль Тигреnote 53. Говорили, что он дерется как лев и хитер как дьявол. Франциско не знал да и не хотел знать, как нарекли этого английского еретика родители, но если этот человек был похож на другого англичанина, Дрейка, тогда отец прав: уничтожить его самого и его корабль было бы делом достойным.

Юноша сжал в кулаке серебряный крест, который носил под камзолом. Он просил благословения у небес — ведь он шел против языческой Англии, а как известно, хороший язычник — мертвый язычник, и как он умрет — на костре ли, в пучине ли морской — не важно.

Прикрыв от солнца глаза, Франциско смотрел па море, где должна была показаться мачта «Утренней звезды». Корабль встал на якоре в открытом море. Волны разбивались о его борта, осыпая матросов тысячей соленых брызг, и с шипением откатывались назад. Других галионов Франциско увидеть не мог, потому что они находились в отдалении, готовые сорваться с места по первому приказанию.

Юный предводитель обвел взглядом лагерь. Отряд, высадившийся на берег накануне вечером, отдыхал. Одни блаженствовали, растянувшись под пальмами в тени, другие на песчаном пляже играли в чет-нечет, используя для этого ракушки и обкатанные морем деревяшки, третьи рассказывали друг другу забавные истории. Были, как положено, выставлены часовые. Но эти предостережения казались излишними — море радовало глаз, мирно покачивались пальмы. «Как они могут вести себя так беззаботно?» — подумал Франциско, у которого при одной мысли о предстоящем подкашивались ноги и к горлу подступала тошнота.

Нет, не может он перед этими людьми — людьми отца — выказать себя трусом. Только в этот раз, в этот единственный раз он докажет себе, что он сын своего отца, и на этом можно будет поставить точку. Юный воин открыл глаза и встретился взглядом с Диего Кардонной. Франциско смутился и покраснел.

Диего Кардонна не считал решение дона Педро верным. Но сейчас, наблюдая за юношей, он вынужден был признать, что ошибался, считая Франциско слабаком. Парень оказался крепче, чем он предполагал, и, судя по всему, сделает все, чтобы не запятнать имени отца. В своем докладе о военных способностях Франциско Диего отзовется о нем в лучших словах.

Диего Кардонна ждал донесений. Он послал человека разведать, высадились на берег люди с английского корабля или еще нет. В зависимости от этого Кардонна мог бы планировать дальнейшие действия. Если все пойдет так, как предполагалось, отряд разъединится на две группы и перекроет англичанам путь к отступлению на суше. К тому времени дон Педро и его эскадра окружат остров.

Но где же разведчик? Времени у него было предостаточно. Он давно должен был вернуться.

Юный Франциско де Вилласандро, должно быть, думал о том же.

— Ну, где же… — начал было он, но в этот момент раздался голос дозорного:

— Он здесь! Здесь!

Лили брела по берегу. День близился к закату, начинался прилив, и море поднималось все выше. Вот уже там, где всего четверть часа назад она могла пройти, не замочив юбки, вода доходила до щиколоток. Лили остановилась и посмотрела назад. Мыс с пальмой, под которой был вход в пещеру, остался далеко позади. Никто не заметил ее исчезновения. Команда занималась погрузкой. Лодку перебросили в бухточку и поставили на якорь на мелководье, поближе к пещере, чтобы проще было оттолкнуться от берега. Сокровища весили немало, и это приходилось учитывать.