Книга о русском еврействе. От 1860-х годов до революции 1917 г. - Сборник Статей

ответст­венны друг за друга». И. Салантер охарактеризовал эту связь при помощи классического афоризма: «если в ковенской сина­гоге евреи злословят, то нарушается святость субботы в Пари­же» ... Поэтому от руководителей, на которых лежит столь боль­шая ответственность, требуется много мужества.

И. Салантер как-то заметил: «раввин, которого не пытаются изгнать из города — не настоящий раввин, а если его все-таки из­гоняют, значит, он — не настоящий человек».

Не без основания указывалось на некоторое сходство меж­ду хасидизмом и учением мусара; однако различия между ни­ми выступают гораздо более явственно, чем черты сходства. Ошибаются те, кто считает «мусар» чем-то вроде литовского хасидизма. Это явления различного порядка. Особенностью направления И. Салантера было то, что оно предъявляло большие требования к человеку. «Не понимаю, — заметил од­нажды реб И. Салантер, — как может еврей двинуться с места, не захватив с собой Талмуда?» Именно для того, чтобы соблю­дать принципы морали в отношениях между людьми, необхо­димо знать соответствующие законы. Поэтому мусар так и не стал народным движением, хотя Израиль Салантер прилагал все усилия к распространению основ мусара среди простого народа.

Основатель мусара понимал, что недостаточно ограничи­ваться изучением Торы; то же самое относится и к учению му­сара. Заглядывая в книги о морали или выслушивая проповеди на эту тему, человек лучше не становится, «ибо расстояние меж­ду знанием и действием, между словом и делом так же велико, как между небом и землей». Поэтому И. Салантер считал ос­новным вопросом: как следует обучать мусару? Что нужно сде­лать для того, чтобы очищающие душу слова мусара с течением времени превратились в добрые дела и добрые нормы поведе­ния. Как добиться того, чтобы изучение мусара помогало нам стать лучше?

Начать надо с того — утверждал он — чтобы учиться мусару сосредоточенно, каждый день. Точно также, как еврей посвяща­ет определенные часы молитве и изучению Торы, он должен найти время и для мусара. Крайне важно, далее, сознавать, что мусар — это наука, которая учит нас, как исцелять душевные не­дуги. Чтобы избегать злословия требуется, быть может, больше знаний, чем, например, соблюдать законы о кошерной пище. По­этому занятия мусаром должны стать частью нашей повседнев­ной жизни.

Реб Израилю Салантеру был как-то поставлен вопрос: если человек посвящает учению не более одного часа в день, чему он должен отдать предпочтение мусару или Талмуду? Если он выберет мусар, — отвечает реб Израиль, — он убедится, что у не­го остается на один час больше времени для изучения Торы. Мусаром обязан заниматься каждый, — утверждал И. Салантер, — от выдающихся ученых до простого человека из народа.

Существенно и второе положение: Мусаром надо заниматься с воодушевлением. Человеческие сердца закрыты наглухо, и хо­рошие слова не всегда находят к ним доступ. Учиться надо так, чтоб человек достигал высокого напряжения и чувствовал себя потрясенным до глубины души. Реб Ицхок Блазер, ученик И. Салантера, добавляет: мы знаем, как действует музыка — она способна вызвать сильнейшие переживания — радость или пе­чаль. Слова мусара должны звучать так, чтобы они потрясали душу, рождали потребность в покаянии и исповеди.

Третье положение касается системы повторного изучения. Главная цель занятий мусаром дойти до такой степени, при ко­торой выполнение норм морали становится привычным свойст­вом человеческой натуры, когда человеку кажется, что иначе по­ступать он не может. Поэтому важно повторять главы мусара много раз, чтобы они глубоко запали в душу. Если человек со­знает себя в чем-либо морально слабым, он должен сосредото­ченно вновь и вновь повторять с воодушевлением тексты муса­ра, имеющие отношение к этой черте характера. «Наш ребе, — рассказывает Исаак Блазер, — читал нараспев с большим вооду­шевлением книги мусара, и от этой мелодии становилось груст­но на душе. Иногда он с волнением повторял отдельные тексты несколько раз».

Четвертое положение направления реб Израиля Салантера состоит в том, что занятия должны вестись сообща. Совместная работа укрепляет человека и помогает преодолевать соблазны. Основатель мусара и тут остался верен традиции. Совместное изучение Торы и совместная молитва всегда считалась угодной Богу. Когда десять человек сходятся вместе для учения или для молитвы, на них нисходит шехина (благодать). То же самое про­исходит при совместных занятиях мусаром.

Характерной чертой движения мусар была глубокая вера в человека. Правда, Салантер и его ученики не разделяли наив­ных представлений о том, что человек добр по самой своей природе. Мусарники были пессимистами и считали нужным подчеркивать, как трудна борьба с самим собою, которую че­ловеку приходится вести. Но всей душой они верили, что че­ловек располагает силами и средствами добиться в этой борь­бе заветной цели. Реб И. Салантер особенно энергично предо­стерегал против фаталистического подхода к человеческой греховности:

«Человек не должен думать, — учит он, — что все созданное Богом не подлежит изменениям; ведь Бог вложил в меня злое начало, как же я могу надеяться вырвать его с корнем? Это не­верно. Мы можем обуздывать действующие в нас силы. Мы мо­жем их изменить. Точно так же, как мы знаем, что человеку уда­ется изменять природу животных, дабы они никому не причиня­ли вреда... человек под влиянием мусара может обрести силы для преодоления дурных сторон своей природы».

Разумеется, это не легко достигается: ведь каждый человек — это особый мир, и поэтому ведя борьбу со своими «болезнями», он должен искать особых путей для исцеления от греховных на­клонностей.

Направление мусара, созданное реб Израилем Салантером, было учением для избранных. Людям занятым, обремененным тяжелой работой, трудно было углубляться в собственные пере­живания и в изучение Торы. Поэтому движение му cap нашло от­голосок главным образом в той среде молодых ученых, в кото­рую Гаскала внесла столько тревоги и сомнений. Поколения ев­реев издавна привыкли видеть в изучении Торы суть жизни и смысл мироздания. Все мысли молодых ученых прикованы бы­ли к Торе, с ней были связаны все их мечты и надежды. Но вот неожиданно в синагогу ворвалась Гаскала: она принесла юному ешиботнику весть о том, что существует мир за пределами мо­литвенного дома. Юноша, выросший в польском или литовском местечке, соприкоснулся с огромным миром и был буквально ошеломлен. Он растерялся, как малое дитя, очутившееся в чу­жом большом городе.

Учение И. Салантера открыло ешиботнику его собственный мир, мир человеческий и наряду с этим мир еврейский. На но­вом пути «мусара» юноше стало ясно, что ему есть что делать и чего добиваться в жизни. И самое главное: «мусарникам» не очень импонировал открывшийся перед ними огромный мир. Они считали, что огромное материальное богатство современ­ной цивилизации не может компенсировать моральные слабос­ти человека. Призыв «лицом к человеку» стал