Чувствуй себя как хочешь - Саммер Холланд

class="p1">– Это единственное условие. Перестань так отчаянно сопротивляться моей помощи.

– Хорошо, – агрессивно сдается Флоренс. – Спасибо тебе.

Он кивает и отворачивается.

Собрать воду.

Выжать.

Глава 44

Цветочек

Флоренс все еще не до конца понимает, что вчера произошло. С утра это приводит ее в ужас: как она снова согласилась на помощь от Грега? Еще и куда худшую, чем обычно: теперь она в абсолютной зависимости от него.

Вместо того чтобы все решить самой – починить трубу, сменить квартиру, договориться об аренде помещения галереи, – она, как маленькая девочка, вернулась под крыло этого треклятого принца на белом коне. Ничему ее жизнь не учит, а тем временем принц вот уже три года женат на другой принцессе.

Боже, он же не предложит ей теперь быть его любовницей? Флоренс не переживет даже самого разговора. Он ушел от нее, вот пусть сам как-то справляется. Забавно, конечно, думать умные мысли, пока пьешь кофе из его кофемашины, сидя в его халате посреди одной из его квартир. То есть чисто технически это предоставляется в рамках аренды, но зачем врать себе? Все, на что падает взгляд Флоренс, от обувницы до здания напротив, принадлежит Грегу.

Работает, как сумасшедшая, четыре года не вылезает из галереи – и все равно не может освободиться от своей чертовой зависимости от других людей. Что с ней не так? Как избавиться от мыслей, которые жужжат в голове, напоминая о том, что она даже не смогла нормально выбрать квартиру, которую сняла?

Флоренс неторопливо собирается на работу, уставшая от вчерашних приключений. К моменту, когда они приехали сюда, у нее не оставалось сил, чтобы думать о Джеке. Руки чешутся ему позвонить: он все равно просыпается рано. Но что она скажет? Только даст надежду или взбесит нерешительностью. Нет, сначала нужно разобраться с собой. И со всеми своими проблемами.

– Доброе утро, – кивает она Монике, которая, несмотря на раннее время, уже на работе.

– Привет! – сияет та. – Как прошло с Бронски?

– От ее агента воняет, а сама Хелен пока не решилась выставлять свои гениальные шедевры в нашей скромной галерее, – морщится Флоренс.

– Тесса и ее ядерный парфюм, – усмехается Моника. – Думаешь, набивает цену?

– Конечно набивает. Но не дам ей ни цента сверху. Не хочу сейчас ни за кем бегать.

– Люблю, когда ты такая, – смеется та. – А с теми молодыми художниками?

– Если сегодня не привезут свои работы, больше не пустим.

– Скажи, а экспликацию и этикетку они должны были прислать?

– Конечно, – морщится Флоренс. – Кто еще будет придумывать суть их работ? Мы с тобой?

– На почте ничего нет, – Моника приподнимает брови, – если приедут, я им напомню.

– Спасибо. Если что, я у себя.

Стоит Флоренс зайти в служебную дверь, как телефон у нее в руке оживляется.

– Привет, – выпаливает Грег, – ты в офисе?

– Да.

– Я зайду через черный ход.

Звонок отключается, и Флоренс тяжело вздыхает. Что за конспирация? Не хватало только, чтобы теперь и Грег начал вести себя странно. Она идет к черному ходу, предназначенному для грузовых машин.

Дверь приоткрывается, и в проеме сначала появляется рука с довольно крупной кожаной сумкой, потом нога в пошитых на заказ брюках, и только под конец – сам Грег.

– У меня почти нет времени, – говорит он. – Нужно, чтобы ты мне доверилась. Возьми эту сумку и приходи с ней в офис ровно в два. Когда наступит время, передашь мне ее. Хорошо?

– Это сцена из бондианы? – отвечает Флоренс первое, что пришло в голову.

– Нет. Можешь сделать, как прошу?

– А ты можешь объяснить хоть что-нибудь?

– Ты вчера сказала, что хочешь перестать от меня зависеть. – Он подходит и вкладывает сумку ей в руки. – Я нашел способ. Здесь деньги. В два часа ты придешь ко мне в офис и выкупишь у меня это помещение. Поняла?

Флоренс не успевает ответить: Грег исчезает так же быстро, как и появился. Сумка сильно оттягивает руки, ее даже удержать невозможно, а в душе творится черт знает что. Он сказал, она купит… свою галерею?!

Она опускает сумку на пол и открывает ее, заглядывая внутрь: наличные. Много, очень много наличных, так сразу и не скажешь, сколько именно. Тут может быть тысяч пятьсот. Нет, не меньше миллиона, а ее помещение стоит около трех.

Но Грег точно знает ему цену, это все-таки его основная работа. Флоренс бросает в пот: как она потащит сумку через всю парковку? Ее ведь могут ограбить или убить. Господи, даже донести ее до кабинета – уже сложная задача!

Выкупить галерею. Вчера он пообещал, что решит вопрос с ее страхами. Это то самое гениальное решение? Флоренс поднимает сумку и тащит ее в кабинет, молясь не встретить сейчас никого, особенно Монику. Как она расскажет ей, что происходит, если самой себе объяснить не в состоянии?

Ей везет: никого нет. Флоренс запирается в кабинете и вновь открывает сумку. Даже удивительно, что деньги еще не исчезли. Она берет одну из плотно уложенных пачек и пересчитывает купюры. Выходит, кажется, сто тысяч. И таких пачек… пять, шесть… двадцать четыре.

Два миллиона четыреста тысяч долларов. Неудивительно, что она оборвала себе руки. Флоренс пишет Монике не беспокоить ее до двух и пытается сконцентрироваться на работе, но ничего не получается. С влажными от страха руками она сидит около сумки, судорожно представляя, что именно задумал Грег.

А может, фальшивые? Но что она могла такого сделать, чтобы настолько его обидеть?

Ладно, пусть даже все правда. Грег принес ей деньги, за которые она выкупит у него его же помещение. Значит, теперь у нее не просто не будет аренды – галерею можно будет передать детям в качестве капитала. Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Время ползет так медленно, словно его вообще больше не существует. Дождаться двух часов становится невыносимой задачей. Нужно отвлечься, но куда она денется от сумки с двумя миллионами долларов? Каждые пять минут Флоренс заглядывает туда, чтобы убедиться, что ничего не пропало.

Как ее дотащить? Сейчас непонятно даже, как она донесла эту тяжесть до кабинета. Грег, неужели нельзя было найти способ проще?! Перевел бы деньги через банк. И откуда у него вообще столько налички?

До Флоренс доходит: Бонни не знает. Движения на счетах можно отследить, а вот наличные – нет. Где бы он их ни взял, никто не сможет сказать, что это его. А она сама где взяла? Боже, как сложно… Или не Бонни? Или он скрывает сделку от родителей?

Ближе к двум она