Творения, том 8, книга 1 - Иоанн Златоуст

БЕСЕДА 50

"Тут некоторые из Иерусалимлян говорили: не Тот ли это, Которого ищут убить? Вот, Он говорит явно, и ничего не говорят Ему: не удостоверились ли начальники, что Он подлинно Христос? Но мы знаем Его, откуда Он" (Иоан.7:25-27)

1. В божественном Писании ничего не сказано без цели, так как все изречено Духом Святым. Потому мы должны все тщательно исследовать. Часто и по одному в нем слову можно дойти до целой мысли, как, например, и в предложенном ныне месте. Многие "из Иерусалимлян говорили: не Тот ли это, Которого ищут убить? Вот, Он говорит явно, и ничего не говорят Ему". Зачем прибавлено: "из Иерусалимлян"? Этим евангелист показывает, что те, которые по преимуществу удостоились великих чудес, были жалче всех, – что те, которые видели величайшее знамение Его божества, все предоставляли суду своих развращенных начальников. В самом деле, не великое ли то было знамение, что люди, неистовствовавшие и дышавшие убийством, – люди, следившие за Ним и искавшие Его убить, имея уже Его в руках своих, вдруг успокоились? Кто мог бы это сделать? Кто мог бы так скоро укротить столь великое неистовство? Однако же и после таких знамений, смотри, какое у них безумие и неистовство! "не Тот ли это, Которого ищут убить"? Смотри, как они сами себя осуждают! "Которого ищут убить", говорят, "и ничего не говорят Ему". И не просто ничего не говорят Ему, но даже тогда, как Он говорит с дерзновением. А говоря с дерзновением и со всею свободою, Он еще более должен был раздражить их; но они ничего Ему не делают. "не удостоверились ли, что Он подлинно Христос"? А вам как кажется? Вы какой произносите о Нем суд? Мы, говорят, противоположный. Поэтому они говорили: "но мы знаем Его, откуда Он". Какая злоба! Какое противоречие! Не следуют даже приговору начальников, а произносят свой суд, несправедливый и достойный их безумия. "Мы знаем Его", говорят, "откуда Он. Христос же когда придет, никто не будет знать, откуда Он" (ст.27). Между тем начальники ваши, будучи спрошены, именно говорили, что Он должен родиться в Вифлееме. Были опять и такие, которые говорили: "мы знаем, что с Моисеем говорил Бог; Сего же не знаем, откуда Он" (Иоан.9:29). Вот – речи пьяных! И опять: "разве из Галилеи Христос придет? Не сказано ли в Писании, что из Вифлеема" (Иоан.7:41,42)? Вот – приговор людей неистовствующих! Знаем, и не знаем. Христос приходит от Вифлеема, и "Христос же когда придет, никто не будет знать, откуда Он". Что яснее этого противоречия? Но они заботились только о том, чтобы не веровать. Что же на это Христос? "и знаете Меня, и знаете, откуда Я; и Я пришел не Сам от Себя, но истинен Пославший Меня, Которого вы не знаете" (ст.28); и еще: "Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего" (Иоан.14:7). Как же Он говорит, что они знают и Его, и откуда Он; а потом – что не знают ни Его, ни Отца? Говоря таким образом, Он не противоречит Себе, – нет; а напротив говорит совершенно согласно с самим Собою. Говоря: "не знаете", Он разумеет другое ведение, подобно тому, как говорится: "сыновья же Илия были люди негодные; они не знали Господа" (1Цар.2:12), – и в другом месте: "Израиль не знает [Меня]" (Ис.1:3). В этом смысле и Павел говорит: "Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются" (Тит.1:16). Значит, и знающему можно не знать. Итак Он говорит вот что: если вы Меня знаете, то знаете, что Я – Сын Божий. Ведь слова: "откуда Я" указывают здесь не на место, как это видно из прибавления: "и Я пришел не Сам от Себя, но истинен Пославший Меня, Которого вы не знаете". Под неведением Христос разумеет здесь неведение делами, о котором говорит и Павел: "Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются". То был грех не неведения, а злой и порочной воли. Они знают, и однако же хотят не знать. Но какая во всем этом связь? Каким образом Христос, в обличение их, говорит то же, что и они? Когда именно они сказали: "но мы знаем Его, откуда Он", Он присовокупил: "и знаете Меня". Как же они говорили: "не знаем", когда вот сами же говорят: "знаем"? Но говоря: "знаем, откуда Он", они не иное что высказывали, как то, что Он от земли и сын тектона. А Христос, говоря: "знаете, откуда Я", т.е. не оттуда, откуда вы предполагаете, но оттуда, где Пославший Меня, – возносил их мысль на небо. Слова: "Я пришел не от Себя" намекают на то, что они знали, что Он послан от Отца, хотя и не признавались в том. Итак, Он изобличает их двояким образом. И во-первых, чтобы пристыдить их, Он открыто объявляет пред всеми то, что они говорили только тайно. Потом открывает и то, что было у них в душе, говоря как бы так: Я не из числа людей отверженных и не из тех, которые приходят без всякой причины; "но истинен Пославший Меня, Которого вы не знаете". Что значит: "истинен Пославший Меня"? Если Он истинен, то и послал истинно. Если Он истинен, то следует, что истинен и Посланный.

2. Это же Он доказывает и другим образом, уловляя их собственными словами. Так как они говорили: "Христос же когда придет, никто не будет знать, откуда Он", то Он и отсюда выводит заключение, что Он сам и есть Христос. "Никто не будет знать", – они говорили, имея в виду какое-либо определенное место. А Он отсюда и доказывает, что Он – Христос, потому что пришел от Отца, а знание Отца Он всюду приписывает Себе одному, говоря: "не то, чтобы кто видел Отца, кроме Того, Кто есть" от Отца (Иоан.6:46). Слова Христовы раздражили их, потому что, сказав: вы не знаете Его (Отца), и обличив в том, что они, зная, притворяются не знающими, Он действительно уколол и уязвил их. "И искали схватить Его, но никто не наложил на Него руки, потому что еще не пришел час Его" (ст.30). Видишь ли, как невидимою силою они удерживаются и как их гнев обуздывается? Но отчего евангелист не сказал, что удержал их невидимою силою; но – "потому что еще не пришел час Его"? Он хотел выразиться человекообразнее и смиреннее, чтобы на Христа смотрели и как на человека. Он везде говорит о Нем возвышенно; а потому по местам примешивает и это. Когда же Христос говорит: "потому что Я от Него", то говорит не как пророк, которому сообщается ведение, но как созерцающий Его (Отца) и сущий с Ним. "Я знаю Его", говорит, "потому что Я от Него" (ст.29). Видишь ли, как Он всюду подтверждает слова Свои: "Я пришел не от Себя", и: "истинен Пославший Меня", стараясь убедить в том, чтобы не считали Его чуждым Богу. И смотри, какой плод от смиренных слов. После этого, сказано, многие говорили: "когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил" (ст.31)? Сколько же знамений? Было только три знамения, именно – претворение воды в вино, знамение над расслабленным и над сыном царедворца, а больше евангелист не сообщил ни об одном. А из этого видно, что евангелисты, как я часто говорил, многое проходят молчанием и говорит нам о том, из-за чего злодействовали начальники. "И искали схватить Его" и убить. Кто искал? Не народ, который не домогался начальства и не мог быть увлечен завистью, а священники. Народ, с своей стороны, говорил: "когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений"? Впрочем и это не была вера здравая, а вера, какая обыкновенно бывает у простого народа. Сказав: "когда придет", народ тем показал, что он не вполне убежден, что Иисус есть Христос. Итак, или по этой причине народ сказал те слова, или потому, что говорил при многолюдном собрании. Так как начальники всячески старались доказать, что Он не Христос, то народ сказал: положим, что Он не Христос; но разве Христос будет лучше Его? Люди простые и грубые, – я всегда это говорю, – привлекаются не учением или проповедью, а чудесами. "Услышали фарисеи такие толки в народе, и послали служителей – схватить Его" (ст.32). Видишь ли, что нарушение субботы было только предлогом и что более всего уязвляло их именно это (сочувствие народа)? Так как в настоящем случае они не находили ничего ни в Его словах, ни в делах, за что бы могли обвинить, то хотели схватить Его ради народа; но сами не смели, предвидя опасность, а послали наемных слуг. Какое насилие и неистовство, или лучше, какое безумие! Сами много раз покушались, но не могли, и вот поручают это дело слугам, чтобы как-нибудь удовлетворить своей ярости. Много беседовал Он и при купели, и они ничего такого не сделали; намеревались, правда, схватить Его, но не решились. А теперь они уже не могут более выносить, так как народ готов был устремиться к Нему. Что же Христос? "Еще недолго быть Мне с вами" (ст.33). Имея силу и преклонить и устрашить слушателей, Он произносит слова, исполненные смиренномудрия, и говорит как бы так: зачем вы стараетесь убить Меня и преследовать? Потерпите немного, – Я дозволю вам задержать Меня и без вашего старания. Потом, чтобы кто не подумал, что в словах: "еще недолго быть Мне с вами" Он говорит об общей для всех смерти (а так и действительно думали), – чтобы, говорю, кто не подумал этого, а вместе и того, что по смерти Он уже не будет действовать, – Он присовокупил: "и где буду Я, [туда] вы не можете придти" (ст.34). Если бы Он должен был остаться в области смерти, то и они могли бы (туда) придти, потому что все мы туда отходим. Эти слова преклонили к Нему людей простых, устрашили дерзких, а любознательных побудили спешить к слушанию, потому что уже не много остается времени и не всегда можно будет пользоваться таки мучением. И Он не сказал просто: здесь есмь, но: "быть Мне с вами", т.е., хотя вы Меня преследуете и гоните, но Я и на короткое время не перестану устраивать ваше счастье, говорить то, что относится к вашему спасению и наставлять вас. "И пойду к Пославшему Меня". Это, естественно, могло устрашить их и привести в безпокойство, потому что (здесь) Он показывает, что придет время, когда они будут нуждаться в Нем. "Будете искать", говорит, "Меня", – не только не забудете, но и "будете искать Меня, и не найдете" (ст.34). Когда же иудеи искали Его? Лука говорит, что о Нем плакали жены, а вероятно, и многие другие, как тогда, так и при пленении города, вспоминали о Христе и Его чудесах и желали Его присутствия. Все же это Он сказал для того, чтобы привлечь их к Себе. И действительно, как то, что уже не много оставалось времени, так и то, что, по отшествии, Он будет для них вожделенным и что уже нельзя будет найти Его, – все это могло расположить их обратиться к Нему. Если бы Его присутствие не должно было сделаться для них вожделенным, то в Его словах не было бы для них ничего особенно важного. С другой стороны, если бы оно и должно было сделаться вожделенным, но можно было бы найти Его, то и этим Он не смутил бы их.