Фантастика 1981 - Коллектив авторов

Придерживаясь за перила лестницы, старик стал спускаться вниз. На площадке первого этажа он достал связку ключей, выбрал самый маленький, подошел к простенку между второй и третьей квартирами и обнаружил, что открывать было нечего… Почтовых ящиков на месте не было. Там, где они раньше висели, выделялся серый четырехугольник незакрашенных панелей. «Интересно», — произнес старик вслух и спрятал ключи.

Сектор 8 — Диспетчеру: неполадка устранена.

Диспетчер — РТсети: факторизация шагов.

Где-то на четвертом этаже хлопнула дверь, и кто-то стал спускаться по лестнице. Стоять вот так и глядеть на пустую стену было неловко, и старик поспешил к выходу. «А с почтовыми ящиками скорее всего ничего страшного не произошло — сняли, чтобы произвести ремонт или заменить на новые», — подумал он, открывая дверь подъезда.

Диспетчер — Зоне В: факторизация всех секторов.

Корректор — РТсети: понизить уровень.

Старик зажмурился от яркого, но еще по-утреннему прохладного солнца. Сейчас оно совсем другое, чем в полдень и вечером. Утром солнце свежо, ласково, как в детстве, когда летний день впереди — целая вечность. В полдень — для него одна и та же ассоциация — зло и жестоко: когда гимнастерка на спине накалена, как жесть, а пожухлые стебли полыни плохое укрытие от пикирующих «мессершмиттов», трассирующие очереди которых похожи на знойные лучи. Вечером солнце усталое, все познавшее, как и он сам, оно не жжет, как в полдень, но и не радует, потому что вечер — это конец дня, конец вечности, которая на самом деле оказывается не вечностью, а безжалостной шуткой, неизвестно кем и для чего придуманной. Кто это сказал? Забыл. «Расфилософствовался с самого утра, — улыбнулся старик. — Хорошее сочетание — философ, идущий за кефиром».

Ему нужно было пересечь наискосок небольшой зейёный дворик, огороженный пятиэтажками, пройти под аркой между двумя угловыми домами, перейти улицу, а там сразу направо гастроном. Он мог бы при желании уже давно не ходить за продуктами: ему неоднократно предлагали доставлять их на дом, и предлагали не только как ветерану войны, а просто как очень старому человеку, но он отказался. Старик не хотел лишать себя одного из немногих удовольствий, которое он мог еще себе позволить, — пройтись утром по мягкому снегу или вот как сейчас… Ясное утро, чуть-чуть прохладно — это от травы и цветников, которые совсем недавно полили из шланга, — все запахи приглушены, только явственно чувствуется тонкий и пряный аромат сирени. Воздух прозрачен, но теки еще не контрастны, расплывчаты, а в густых кронах деревьев и листве аккуратно подстриженных кустарников, казалось, еще клубится темным туманом остаток ночи.

Диспетчер — Зоне В: общий план.

Двор ожил как по мановению волшебной палочки: из всех двадцати шести подъездов высыпала детвора с портфелями, ранцами, сумками «Спорт» через плечо — это шумное шествие будет длиться минут двадцать, пока в школе, расположенной за ближайшими домами, не прозвенит звонок.

Через арку старик вышел на центральную улицу и остановился у перехода, где уже стоял молодой солдат в форме пограничника, с небольшим чемоданом в руке. «Вероятно, в отпуск, — подумал старик, — а может быть, и совсем».

Диспетчер — Зоне А: зеленый.

Загорелся зеленый огонек светофора. Старик перешел улицу, повернул направо и вошел в магазин.

Людей было немного. Старик подошел к молочному отделу и подождал, пока продавщица обслужила женщину.

— Мне две бутылки «Коломенского», — сказал старик, когда настала его очередь.

Продавщица, которую он раньше здесь не видел, не поняла его.

— «Коломенского», — повторил старик, — две бутылки.

Продавщица, молоденькая девушка, казалось, старалась чтото вспомнить, что-то важное, необходимое, но никак не могла.

Старик увидел, как от волнения у нее на шее запульсировала жилка и побледнели щеки. «Что с нею?» — заволновался старик.

Зона М — Диспетчеру: неопределенность в РТсети.

Диспетчер — Корректору: заменить суперпозицию.

Корректор — РТсети: вариант отсутствия.

— Извините, пожалуйста, — наконец пришла в себя продавщица, — но «Коломенское» еще не привезли. Могу предложить вам кефир, простоквашу, сырок с изщмом…

— Ничего, ничего, — чувствуя какую-то неловкость, торопливо проговорил старик, — можно и кефир, какая разница…

— Платите, пожалуйста, в кассу пятьдесят две копейки.

Диспетчер — Зоне М: Внимание! На кассе пятьдесят две копейки! Сдача с рубля — сорок восемь!

Первый — Диспетчеру: спокойнее!

Старик подал кассиру деньги, и пока та выбивала чек и отсчитывала сдачу, обратил внимание, что кассир тоже новая и такая же молодая, как и продавщица. «Студентки торгового училища на практике, — подумал старик, — потому так и волнуются». В хлебной секции старик взял батон за восемнадцать копеек, четвертинку круглого черного хлеба и вышел из магазина.

Больше ему на сегодня ничего не требовалось: основные закупки продуктов на неделю старик производил по вторникам.

Обратный путь домой, как движение маятника: дом — магазин, магазин — дом, переход, зеленый свет, арка, насквозь пронизанная солнцем, тенистый дворик, шестой подъезд — вот и весь путь… и целый день впереди, который нужно чем-то заполнить.

Возле деревянной ветхой беседки, в которой вечерами собирались доминошники, старик остановился. А что, если зайти сейчас к своему старому другу, который живет вот в этом доме и с которым он не встречался месяца два? Зайти и пригласить его на чашку чая…

Зона В — Диспетчеру: неопределенность вне системы.

Диспетчер — Зоне В: суперпозиция с колесом.

В этот момент зазвенел металл по асфальту — пятилетний мальчик катил колесо. Такое старику не приходилось видеть лет пятьдесят — мальчик катил металлический обод, как, бывало, в детстве катал он сам, при помощи изогнутой проволоки, прикрепленной к палке, как катали колеса мальчишки до войны, во время войны и немного после, когда с игрушками было не то, что сейчас.

— Дедушка, — спросил мальчуган, останавливаясь, — который час?

— Половина девятого, — ответил старик, а сам подумал: «Беда мне с этой детворой — всем нужно знать точное время, придется все-таки отдать в чистку наручные часы, которые лежат в коробочке вместе с орденами и у которых 12 выведено красным».

Малыш покатил колесо дальше, а старик продолжил путь.

И только войдя в подъезд, вспомнил, что хотел зайти к другу… Почтовые ящики были на месте. Их успели развесить до того, как разнесли почту: сквозь отверстия белели газеты. Старик открыл свой ящик, достал две газеты — местную и центральную, — закрыл дверцу и поднялся на свой этаж.