Фантастика 1981 - Коллектив авторов

Положение было таким, что Артур должен был рискнуть и выйти на связь. Подбородок коснулся кнопки ультрафона. Послышался треск, шипение, щелчок. Голос Моры был взволнованным: «Артур!.. Артур!.. Что с тобой?… Все сроки прошли… Больше не можем ждать… Тебя нет уже сорок восемь часов по хронометру… Ты понял нас?… Где ты?… Мы уходим тебя искать, я и Нелл… Мы покидаем корабль… Конец записи…» Это был неожиданный удар. Артур медленно опустился в кресло. Дикий хохот, начавшийся где-то в глубине машины, потряс гулкие своды машинного зала, пронесся по гранитному тоннелю эхом, леденящим кровь. На мгновение наступила тишина, и резкий металлический голос властно и самодовольно произнес:

— Теперь ты мой!..

«Мой!.. Мой!.. Мой!.. — отозвалось эхо в тоннеле. — Мой!»

И Артуру показалось, что он глохнет. Эхо будто металось по всем тоннелям, по черному, желтому, синему, и везде раздавался этот властный торжествующий крик.

Это был крик, рожденный безумной жаждой, крик наконец достигнутой цели, крик властного самоутверждения, отдававшийся эхом в каждом атоме планеты.

Эхо постепенно утихало, но сквозь планету ползло шипящее чудовище злорадного шепота: «М-о-о-й-й… М-о-о-йй-й…» — как чье-то прерывистое дыхание, которое витало над головой, сбоку, спереди, сзади…

Потом снова раздался хохот, потрясший своды тоннеля.

Казалось, он несся из каждого угла, из каждой ниши, он то возвышался до колоратуры, то уходил через альт в баритон, то удалялся, то приближался вновь, модулировал, рассыпался тяжелыми шариками ртути, вибрировал визгливыми тонами жести, завывал скрипучей хрипотцой ржавых петель сотен дверей, болтающихся на. ветру, проваливался в подземные шахты, сатанинским басом восходя по заводским трубам, дико плясал на всех ступенях лестницы, собирался в одном месте и вновь от эпицентра рассыпался во все стороны, громыхая по ступеням, шахтам, тоннелям, пробегая диссонансами, которые невозможно было сравнить ни с чем.

Когда все смолкло, Артур сидел потрясенный и обессиленный. Снова включился экран. Прошли разноцветные полосы, пятна, вспышки. Появилось изображение женщины. Она молча разглядывала Артура.

В чертах ее лица он не заметил черточек зла, но сколько он ни вглядывался, не нашел хотя бы одной линии, которая засветилась бы надеждой добра. Взгляд был внимательным, но холодным. Светлые волосы отливали солнцем.

— Я давно ждала тебя, пришелец… Почему ты молчишь? Или этот образ не располагает тебя к откровенности?

Артур молчал, он не знал, что ответить. Изображение женщины заколебалось, помутнело и сменилось другим.

Теперь на него глядела темноволосая женщинa с резкими чертами лица, высоко поднятыми округлыми бровями. Ее удлиненное лицо можно было назвать красивым, чем-то она напоминала Мору, но у Моры были мягкие, добрые золотистые глаза, а эти глядели жестко и тяжело.

— Сколько у тебя лиц? — спросил Артур осторожно.

— Разве это имеет значение? В данном случае это копии двух матриц.

— Где Мора? Я хочу знать, что с ней?

— Ты больше ее не увидишь. Она должна пройти желтую стерилизацию и больше никогда не Вспомнит о тебе. Она будет матрицей. Ее многочисленные копии заполнят секции лабораторий желтого тоннеля. Ты никогда не узнаешь ее среди других, потому что не сможешь отличить копий от оригинала. Предвижу твой второй вопрос. С маленьким пришельцем будет то же самое, только в черном тоннеле… Но зачем тебе все это? Ты узнаешь, что счастье и смысл бытия в другом…

— В чем же?

— В общении со мной. Смысл в познании, а тебе откроется бесконечность. Ты должен быть здесь. Ты должен осуществить цель. Все давно продумано и решено.

— Что за цель? — спросил Артур, удивленно пожав плечами. — У нас нет ничего общего.

— Лестница… Только она должяа царить во вселенной. Главное — положить начало… Здесь… Ракеты и корабли понесут идею и копии матриц во все концы вселенной… Лестница!.. Вот что нужно всем!.. Миллионы, миллиарды Неллов и Мор осуществят идею.

— Раньше, кажется, выбор здесь был богаче, — сухо сказал Артур, — судя по тому, что я видел на экране, гораздо богаче…

— Я уничтожила их. Они были слишком разнообразны. Не должно быть хаоса. Они сошли с ума. Они нарушили закон лестницы… Но теперь все будет иначе. Они будут похожи как две капли пластика. Нужен только материал. Нужен белок. Очень много белка!.. Его можно взять с других планет. Первая экспедиция уже ушла за белком. Она вернется. Все десять кораблей верны цели.

— Давно это было? — спросил Артур, не очень надеясь на ответ.

— Время относительно. В одной части вселенной проходит мгновение, в другой — миллиарды лет. Оно растягивается и сжимается. Минута превращается в столетие, в тысячелетие. Для тебя, может быть, давно, для меня — недавно.

Артур глядел на экран невидящими глазами. «Миллиарды лет… Где-то прошли миллиарды лет. Они могли основать свою цивилизацию, найдя более подходящую для жизни планету, могли внедриться в чужую…» Артур поежился. «Разве не похожи некоторые Древние цивилизации той же Земли на безмашинное воплощение идеи «лестницы»? — По спине побежали мурашки. — Может, он сам только белковая копия, всего-навсего… Копия, видоизмененная условиями среды и времени, копия копий, получившая новые качества…» Женщина на экране молчала, на ее лице появилась загадочная улыбка.

— Тебе не будет скучно со мной. Я открою тебе тайны законов жизни. Ты увидишь то, что не удавалось никому. Когданибудь, со временем я покажу тебе свое настоящее лицо. Ты увидишь в нём совершенную гармонию…

— Зачем же откладывать? Я готов…

— Сейчас для тебя это слишком сложно, может показаться непонятным, странным… Ты не привык. Ты живешь еще прежними представлениями о прекрасном.

— Не будем терять времени.

— Время для меня не имеет значения. Если ты решился, смотри…

Экран заколебался, и то, что увидел Артур, потрясло его.

Это было пространство, пульсирующее и переливающееся блеском потоков силовых линий, магнитных воронок, искривленное до невероятности. Внутри его проступала покрытая клубящимся туманом лестница, над ней парила бесформенная студенистая масса материи, извилины которой шевелились как спутанный клубок белых змей. В центре клубка пылал огромный фиолетовый глаз. По кольцу радужной оболочки в одном направлении протекали потоки оттенков, внутренняя и внешняя окраины кольца вращались в обратном направлении. И только зрачок был неподвижен и страшен, как «черная дыра», как вечная всепоглощающая бездна.

Артур почувствовал, что все его внимание, все его существо приковано к зрачку, который то пронизывал его насквозь, обдавая холодом и затопляя мозг своей тьмой, то тащил в бездну, как прилив и отлив, всякий раз унося с собой что-то. Артур понимал, что долго этого не выдержать. Хотелось отвернуться, перевести взгляд. Но в нем еще жил человек, жило сознание своей силы, правоты, независимости, гордой дерзости. Он не отвел взгляда, хотя казалось, что он вместе с креслом уже парит рядом с этой черной бездной и вот-вот станет частью непонятной силы, в которой растворится его тускнеющее, гаснущее «я».