Опаленные крылья любви - Самсон Агаджанян

Умар взял его на руки и крепко расцеловал.

— Соскучились? — спросила Фатима.

— Не то слово.

— Подрос?

— Я его не угадываю. Если он такими семимильными шагами будет расти и дальше, к восемнадцати годам обгонит меня… Он вам еще не надоел? Только честно…

Она с укором посмотрела на него. Он понял свою оплошность.

— Прости, сестра, ляпнул языком и сам не рад. Скоро у меня отпуск. Вначале мы полетим в Волгоград, пусть бабушка посмотрит на своего внука, а от нее поедем к моим родителям. Они даже не подозревают, что у меня родился сын.

— И вы столько времени об этом молчите? — изумленно глядя на него, спросила Фатима.

Он не стал оправдываться перед ней, говорить, что это очень сложный вопрос, только молча кивнул.

— А когда у вас отпуск?

— В мае. Фатима, я хотел с вами посоветоваться по поводу сына. Я знаю, вы будете возражать, но, думаю, вы поймете меня. Рядом с моим домом круглосуточный детский садик. Я хочу его определить туда.

— Вы думаете, там ему будет лучше, чем у нас? — с обидой спросила женщина.

— Ваш дом даже самый престижный садик не заменит. Просто хочу почаще быть с сыном. На ночь в садике я его буду оставлять только лишь тогда, когда буду в командировках. В остальные дни после работы буду забирать домой. Надо начинать учить его разговаривать на родном языке, чтобы мне не пришлось краснеть перед отцом. В этом вопросе он очень строг. Русский он и так будет знать, а вот чеченский не должен забывать.

— Вы правы, сын должен знать родной язык отца. Но пусть он еще немного побудет у нас. Я так уже привыкла к нему, что порою кажется, что это мой сын.

— Спасибо, сестра. Я его заберу через месяц.

Он поцеловал сына, поставил его на ноги, из сумки достал две коробки игрушек с моделями автомобилей. Одну протянул Вове, вторую дал Фатиме.

— А сейчас мне пора.

— Умар Анварович, пойдемте в дом. Я стол накрыла.

— Спасибо, сестра. Через час у меня совещание.

— Вечером придете?

— Постараюсь.

Отец наклонился к сыну.

— Вова, я ухожу.

Но тот был занят своей машинкой. Умар поцеловал сына, потрепал его полные щеки и не спеша исправился к машине. Возле калитки остановился и, обернувшись, посмотрел на сына. Тот по-прежнему был занят своей игрушкой.

Глава третья. ЧЕРНЫЙ ВОРОН, Я НЕ ТВОЙ…

Смерть Наташи и рождение сына на какое-то время отодвинули на второй план события, происходившие з Чечне, и тревогу за судьбу Аслана. Кроме того, события в Таджикистане, где мятежные войска оппозиции пытались свергнуть президента Рахмонова, наступление армии талибов в Афганистане и приближение к южным границам Узбекистана требовали от замминистра обороны генерала Кархмазова больших усилий для перегруппировки войск, для укрепления своих границ. Вызывало беспокойство и то, что возникли трения между Россией и Узбекистаном по вопросу коллективной безопасности участников стран СНГ в азиатском регионе. Умару, непосредственно отвечавшему за состояние боеготовности армии, приходилось нелегко. Требования, которые он предъявлял к командному составу армии (в частности, поддержание воинских частей в постоянной боеготовности), порой не находили поддержки и в самом аппарате министерства обороны. Работа осложнялась тем, что между ним и замминистра по личному составу генерал-лейтенантом Сафаровым часто возникали разногласия по проблемам боевой подготовки армии. В марте от должности министра обороны был освобожден Байбагулов, после его ухода Кархмазов почувствовал, что тучи сгущаются и над его головой. Он не боялся, что его снимут с должности, и готов был к этому. Но там, вверху, все-таки сочли, что боевой генерал нужен узбекской армии, и его оставили на занимаемой должности…

Умар ехал в машине и обдумывал предстоящий разговор с новым министром обороны. Разговор предстоял тяжелый, и он заранее готовил себя к нему. Важно было не позволить себе сорваться. А основания для этого были веские. При внезапной проверке мотострелковой дивизии, расквартированной в районе города Карши, были выявлены вопиющие отступления в системе планового обучения личного состава. Дивизия в полном составе, забросив учебу, с утра до вечера работала на хлопковых плантациях частных фермеров. Повторилась прошлогодняя картина с полковником Юсуповым. Кархмазов из штаба дивизии позвонил министру обороны Дустумову и доложил об этом. Тот, выслушав его, спокойно произнес: «Умар Анварович, хлопок — это наш хлеб. Надо помочь людям». Такой ответ обескуражил Умара, и он, с трудом сдерживая себя, сказал: «Тогда вместо плановой боевой подготовки дивизии надо в расписание включить сельхозработы и проверять личный состав на искусство владения лопатой и кетменем». Министру не понравился его ответ и он холодно ответил: «По возвращении из командировки мы с вами на эту тему поговорим».

Все это гнетуще действовало на нервы. Короткое свидание с сыном немного развеяло мрачное настроение. Прикрыв глаза, Умар представил сына, стоящего на ногах. На его лице появилась улыбка. Раз стоит на ногах, значит, уже мужчина!

Министр обороны молча выслушал его доклад и спокойно произнес:

— Готовь приказ о снятии с должности командира пятой дивизии полковника Урузбаева и подбери кандидатуру на его место.

Это было настолько неожиданно, что Умар опешил и не знал, как на это реагировать. Министр с усмешкой посмотрел на своего зама. Умара выручил телефонный звонок. Министр поднял трубку. Умар увидел, как в угодливой улыбке растворилось его лицо, и понял, что звонок сверху. Он не ошибся. Звонил помощник президента Каримова. Дустумов больше молчал, а в знак согласия все время кивал головой и коротко произносил: «Понял». Закончив разговор, министр положил трубку и некоторое время, думая о чем-то, смотрел на Кархмазова, как на пустое место, потом спросил:

— На чем мы остановились?

— На подборе кандидатуры командира дивизии.

— Вот и займитесь ею. Меня вызывает президент. Я включен в состав делегации для поездки в Штаты. Приказ должен быть подписан сегодня. Вопросы есть?

— Нет, товарищ генерал-лейтенант.

У себя в кабинете Умар быстро набросал проект приказа о снятии с должности командира дивизии полковника Урузбаева и о назначении на его место… Кого? Над этим вопросом он думал недолго, сделал один телефонный звонок, и через несколько минут в кабинет вошел Рустамов. Умар с ходу спросил его:

— Как ты смотришь на то, если мы тебе предложим генеральскую должность? Есть вакантная должность командира пятой дивизии. Ты согласен?

Рустамов удивленно посмотрел на него.

— Там же командиром дивизии полковник Урузбаев!

— Был. Вот проект приказа. Он снят с должности. Ну что, согласен?

Рустамов задумался. Умар угадал его мысли.

— Менять Ташкент на дыру — это очень трудно, но я советую тебе согласиться. Тебе пора получить генерала, и вот выпал шанс. В следующий раз такое может не повториться. Как русские говорят: «Куй железо, пока горячо!» Ну что, согласен?

— Дайте подумать.

— Нет. Думать не дам. Я знаю, что ты сейчас позвонишь Фатиме и будешь советоваться с ней. Она к этому отнесется отрицательно. Ее как женщину можно понять, а тебя как офицера при отказе не пойму. Я жду ответа: да или нет.

Рустамов невольно улыбнулся.

— Я вспомнил ваши слова: «Настоящий мужчина на любую просьбу должен твердо сказать «да», а после «нет».

— Если ты скажешь «нет», с тобой разговаривать не буду. Или ты вечно будешь ходить в полковниках, или…

— Я согласен.

— Вот это мужской разговор. Записываю: «Командиром пятой дивизии назначить полковника Рустамова». Через час приказ будет подписан. Готовь плов!

Когда Кархмазов понес отпечатанный приказ министру, тот долго читал его. Умар в душе побаивался, что он может не согласиться с кандидатурой Рустамова, и не ошибся.

— А не рановато для молодого полковника такая должность? Может, другую кандидатуру подберете?

— Товарищ министр, есть много достойных офицеров, но самая подходящая кандидатура Рустамов. Офицер грамотный. Академию имени Фрунзе закончил с отличием…

Министр поднял руку, этим показывая, что достаточно слов. Он взял авторучку и не спеша поставил подпись, Умар с облегчением вздохнул. Он искренне был рад за Рустамова.

Из кабинета министра он пошел прямо к другу. Рустамов с напряжением смотрел на него. Умар понимал его состояние и улыбнулся.

— У нас, на Кавказе, за хорошую принесенную новость дарят подарки. А как у вас, узбеков?

— Что, подписал? — не поверил Рустамов.

Умар раскрыл папку, положил перед ним приказ министра. Тот прочитал и вместо ожидаемой радостной реакции сказал:

— После работы поедем к нам вместе. С Фатимой будете разговаривать вы.