Оскорбление Бога. Всеобщая история богохульства от пророка Моисея до Шарли Эбдо - Герд Шверхофф

чем более жестокими были угрозы. И наоборот, перепечатка рисунков в газете однозначно приводила к сильным региональным протестам мусульман. Когда в феврале 2008 года было объявлено о планах убийства Курта Вестергора, 17 датских газет в знак солидарности на следующий день напечатали карикатуру с «головой-бомбой». На Ближнем Востоке последовала новая волна обвинений и призывов к бойкоту[1012].

В целом кризис 2005 года, связанный с карикатурами, можно понимать как сложное транснациональное медиасобытие, при котором в соответствующих национальных или региональных сегментах СМИ это событие воспринималось и интерпретировалось, комментировалось и усиливалось совершенно по-разному[1013]. Уже сами карикатуры, ставшие отправной точкой этого эксперимента, были основаны на сильной поляризации «мы» – «они» западного либерального и восточного мусульманского миров, а механизмы СМИ имели тенденцию усиливать эту поляризацию. Дифференцирующие и модерирующие голоса «другой» стороны почти не замечались, но недифференцированное восприятие «другой» стороной критиковалось очень яростно. В любом случае динамика эскалации взаимной злобы, как правило, нивелировала подобные разногласия. Таким образом, в литературе стереотипное восприятие «мусульман» осуждается как расизм и ориентализм, но в то же время и воспроизводится, например, когда ссылаются на «запрет» изображений у мусульман.

2015: смертоносные карикатуры

Среди журналов, перепечатавших карикатуры на Мухаммеда в феврале 2006 года, был «Charlie Hebdo», а также другая французская пресса[1014]. Задиристый сатирический журнал не ограничился публикацией всех двенадцати рисунков на страницах журнала, а выпустил собственную карикатуру на Мухаммеда на обложке в специальном выпуске. Автор карикатуры – художник Кабю – превзошел датские образцы своей остротой: «Трудно быть любимым идиотами…» – восклицает бородатый мужчина в тюрбане, отчаянно хлопающий руками перед лицом. «Мухаммеда одолевают фундаменталисты (les intégristes)», – поясняет надпись. Чуть позже «Charlie Hebdo» опубликовал манифест против «новой глобальной тоталитарной угрозы исламизма», подписанный главным редактором сатирического журнала Филиппом Валем и Бернаром-Анри Леви, а также авторами с семейными корнями в исламской культуре, такими как Салман Рушди, Айаан Хирси Али, Чахла Чафик и Таслима Насрин. Свобода выражения мнений, согласно манифесту, не должна ограничиваться из-за опасений развития «исламофобии»[1015].

Предыстория

В ответ на это Французский совет мусульманской веры (CFCM), ассоциация французских мусульман, вместе с другими ассоциациями подал иск против сатирического журнала[1016]. Они обвинили журнал в коллективной стигматизации мусульман своими карикатурами на основании их религиозной принадлежности. Правовой основой – в отсутствие правового регулирования богохульства – был французский закон о свободе печати от 29 июля 1881 года, который устанавливал очень широкую свободу выражения мнений в отношении принципиальных идей, но оскорбление и унижение личности при определенных условиях по-прежнему рассматривал как преступление[1017]. Этот закон запрещал диффамацию лиц или групп по признаку их внешности, происхождения, этнической и национальной принадлежности, расы или религии.

Судебный процесс, начавшийся 7 февраля 2007 года, широко освещался во Франции, а в 2008 году вышел документальный фильм Даниеля Леконта. Многие известные интеллектуалы и политики поддерживали сатирический журнал. Философ Элизабет Бадинтер сказала журналистам, собравшимся у здания суда, что если «Charlie Hebdo» будет осужден, то страна погрузится в гробовое молчание. Лидер центристской партии UDF Франсуа Байру и генеральный секретарь Социалистической партии Франсуа Олланд выступили в качестве свидетелей. Сеголен Руаяль и Николя Саркози подписали заявления о поддержке.

Главный вопрос, который стоял перед судом, заключался в том, достаточно ли в карикатурах и сопроводительных текстах проводится различие между исламом и исламистами-террористами. Речь идет о законной критике идеи (или «идеологии», или религии) или о наказуемой стигматизации группы людей?

Термин les intégristes на обложке «Charlie Hebdo» также был спорным: он был придуман в начале XX века для обозначения тех церковных сил, которые вели реакционную оборонительную борьбу против современности. Теперь он применялся к исламским фундаменталистам или, по мнению юристов мусульманских объединений, угрожал дискредитировать весь ислам как фундаменталистское движение.

Спустя полтора месяца суд пришел к непростому решению. На обложке Кабю четко разграничил мусульманское религиозное сообщество, с одной стороны, и радикальных исламистов – с другой. «Голова-бомба» вполне может быть понята как общее оскорбление, но весь контекст ясно показывает, что акция была направлена против радикалов. Даже если карикатуры шокировали и обидели мусульман, в них не было осознанного намерения оскорбить. Журнал был оправдан. Апелляция исламских ассоциаций против приговора была безуспешной, и 12 марта 2008 года апелляционный суд подтвердил это.

Вряд ли стоит удивляться тому, что «Charlie Hebdo» оказался в центре французской версии спора о карикатурах. С 1970 года еженедельный сатирический журнал не только выступал против политически влиятельных лиц в стране, но и неоднократно вызывал гнев религиозных лидеров своим резко светским и антиклерикальным курсом. Как до, так и после 2006 года нападкам подвергалась в первую очередь католическая церковь и ее представители[1018]. Журнал часто украшали обложки, нелестно представлявшие римских пап, и он неоднократно становился объектом обвинений и агитации со стороны фундаменталистского AGRIF (Всеобщий альянс против расизма и за уважение французской и христианской идентичности). В каком-то смысле сатирический журнал олицетворял светское самосознание Франции; и когда в марте 2007 года на его обложке появились рука об руку иудейский раввин, христианский епископ и мусульманский имам, единодушно призывающие «прикрыть» «Charlie Hebdo», это также говорило об определенной гордости: много врагов – много чести. Редакторы явно видели себя на левой стороне традиционной политической палитры, где эмансипаторско-секуляристский проект боролся на стороне обездоленных и угнетенных против правящих элит, чьи репрессивные инструменты включали не в последнюю очередь религию. Решительно и с явным раздражением журнал сопротивлялся тому, чтобы его воспринимали как выразителя колониально-расистского образа мышления.

Даже после исходного спора о карикатурах «Charlie Hebdo» оставался непоколебимо верен этому светскому чувству миссии[1019]. В начале ноября 2011 года журнал отреагировал на успехи исламистов на первых свободных выборах в Тунисе специальным выпуском под названием «Charia Hebdo» («Шариат Эбдо»): на обложке читателям снова улыбался Мухаммед, который также был обозначен как приглашенный главный редактор журнала и рекламировал журнал словами: «100 ударов плетью, если они не засмеются!» Еще до выхода журнала в свет редакция полностью выгорела вследствие поджога, и создателям журнала пришлось искать временное убежище в газете «Libération». Кроме того, был взломан сайт сатирического журнала, и в течение нескольких часов на нем можно было увидеть мечеть в Мекке и проклятия в адрес редакции. «Charlie» оставался воинственным. Обложку следующего номера украсил рисунок, на котором карикатурист «Charlie Hebdo» и мусульманин обмениваются французскими поцелуями; подпись гласила: «Любовь сильнее ненависти».

В начале сентября 2012 года всеобщее возмущение вызвал антиисламский пропагандистский фильм «Невинность мусульман», распространяемый христианами-фундаменталистами. В результате вооруженного нападения на американскую дипломатическую миссию в Бенгази (Ливия) погибли несколько человек, включая самого посла Дж. Кристофера Стивенса. Объектом насильственного протеста также стали другие западные посольства, включая миссию Германии в Хартуме (Судан). В этой ситуации французский сатирический журнал опубликовал номер с рисунком прикованного к