Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству - Нордье Софи

— Габриэль, вы выполнили свой обет?

— Опять вас интересует моя клятва! — Шевалье с чувством хлопнул себя по колену. — Помню, в прошлый раз, получив ответ, вы поспешили избавиться от моего присутствия!

— Вышло нелепо, признаю. Но все же скажите.

— Выполнил полностью. — Габриэль пожал плечами, но, заметив, что Сабина ждет объяснений, добавил: — Привез Изабель во Францию и передал ее деду с рук на руки. А еще вручил старому де Виру документы, касающиеся наследства его внучки.

— И все? — Не смея перевести дух, Сабина понимала: мудрая Бланка в сотый раз оказалась права.

— Господи, все! Объясните, дотошная моя, чем вызван неподдельный интерес к клятве, никоим образом вас не касающейся?

— Не злись, Габриэль, умоляю! — Даже завидное спокойствие шевалье имело предел, и Сабина не на шутку испугалась его шипящей язвительности. — Просто Изабель сказала мне, что ты у одра Рено поклялся на ней жениться…

Потрясенный абсурдностью услышанного, Габриэль круто повернул коня, и вскоре по лесу наперегонки с эхом прокатился его безудержный хохот. Удивленный Рапид, чувствуя, как сотрясается мощное тело хозяина, нервно перебирал копытами. Сабина шумно выдохнула и, жмурясь под пробивающимися сквозь листву лучами, улыбнулась.

— Ух, давно я так не смеялся! — с трудом успокоившись и вытирая слезы, произнес шевалье. — Вот взбалмошная девчонка! Именно поэтому в прошлый раз, услышав о моем намерении выполнить обет, в твоем понимании — жениться, ты убежала от меня прочь, словно от зачумленного?

— Да, Габриэль, и теперь догадываюсь, как глупо я выглядела в твоих глазах.

— Ну, глупой в моих глазах ты никогда не выглядела. Но мне было очень обидно, не скрою.

Сабина приблизилась к нему и виновато тронула за руку, сжимавшую поводья. Габриэль торопливо спрятал ее ручку в своих ладонях и, выдохнув, решился.

— Коль уж мы начали разбираться, позволь и мне задать вопрос.

— Да, конечно!

— Этот граф де Дрё… Что вас связывает? Я слышал о вашей дружбе, но как-то неясно…

— Мы не любовники и никогда ими не были, — просто ответила Сабина, не отводя глаз от его пристального взгляда. — Догадываюсь, какие слухи ходят о нас с графом при дворе; наверняка они достигли твоих ушей… Но Робер действительно мой верный друг и никто более, во всяком случае, у меня нет к нему других чувств.

В это время сильный ветер, пригнав грозовые тучи, растрепал густые волосы Габриэля и заставил зазвенеть длинные серебряные серьги в ушах у Сабины. Вскоре в небе ослепительно сверкнула молния и прокатились гулкие раскаты грома, будто подводя итог нелепым недоразумениям. Вышколенные скакуны, приученные не пугаться резких звуков, даже не пошевелились.

Габриэль по-прежнему сжимал женскую ладонь в своих руках, и оба счастливо улыбались. Но тут по зеленой листве звонко застучали первые крупные капли дождя. Сабина подняла лицо, и по ее щеке побежала струйка воды.

— Убегаем?

— И как можно скорее! Гроза будет нешуточная!

***

— Королевский двор еще не вернулся из резиденции в Понтуазе, но мы ждем его прибытия со дня на день, — сообщил дворецкий слегка разочарованной Сабине.

Чтобы хоть немного поднять себе настроение, она решила в сопровождении Родриго прогуляться по любимой улице Нёв-Нотр-Дам, где располагались бесчисленные лавки книготорговцев, пергаментщиков и переплетчиков. В одной из них секретарь обнаружил небольшой трактат Авиценны на арабском языке, непонятно каким ветром занесенный в Париж. Книготорговец отдал любопытному кастильцу этот фолиант с бессмысленным набором красивых знаков почти даром, довольный, что выручил хоть какие-то деньги за такую ерунду. Родриго же был на седьмом небе от счастья.

Пробравшись сквозь шумную толчею торговых улиц, они вновь сели на коней и не спеша двинулись по городу. Ситуация была подходящей, и Сабина решила начать давно назревший разговор. Она всегда чувствовала ответственность за благополучие своих людей, как физическое, так и душевное.

— Родриго, прости, что поднимаю запретную тему, но ты не чужой мне человек…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы о Вивьен? — неожиданно помог ей молодой человек.

— О ней. — Сабина кинула на него быстрый взгляд и мысленно улыбнулась: приятно разговаривать с умным человеком, понимающим тебя с полуслова. — Ты догадываешься, что она увлечена другим?

— Почему догадываюсь? Знаю. Еще в начале лета Вивьен сообщила мне о своих чувствах.

— Вивьен сама тебе все рассказала?!

— Ага. Она же всегда видела во мне только брата. — Заметив, что глаза хозяйки широко распахнулись от удивления, Родриго натянуто улыбнулся. — Пустяки! Я давно уже знаю, что не интересую Вивьен как мужчина, и смирился с этим.

Внезапно их разговор прервала появившаяся из-за угла Изабель. Ее лицо выражало страдание, руки безжалостно мяли поводья, как будто хотели их растерзать.

— Ваша милость, простите, что перебиваю, но мне необходимо с вами поговорить!

— О чем? — Сабина хотела проехать мимо, но умоляющий взгляд девичьих глаз тронул ее. Баронесса кивнула Родриго, давая ему знак немного приотстать, и приблизилась к Изабель. — Опять будете обвинять меня в том, что я похитила чужого жениха?

— Нет, я… — Девушка явно растерялась.

— Вчера я выяснила, что Габриэль никогда не обещал на вас жениться. Выходит, вы мне солгали. Чего мне ждать теперь?

— Почему солгала? Я искренне верила, что сеньор д’Эспри обещал взять меня в жены, во всяком случае, именно так сказал мой отец.

— Допустим. — Искренняя печаль в голосе Изабель тронула чувствительную баронессу, хоть она и понимала: свалить вину на мертвого легче всего. Сабина сознавала, что глупеет на глазах, но продолжала слушать девушку. — Что еще?

— Спасибо, вы очень добры. Не знаю, с чего начать, все так ужасно… — печально вздохнула демуазель де Вир. — Постараюсь быть краткой. Шевалье наверняка рассказывал вам, что лично отвез меня в замок деда, где в честь моего приезда по обыкновению состоялся пир. Вечер прошел восхитительно! Вино оказалось крепким, а романтическая летняя ночь — такой жаркой… В общем, у нас с Габриэлем все случилось.

Сабину словно с размаху ударили о каменную стену. Разум говорил ей: не верь, — но события, так чувственно описанные девушкой, и вправду могли случиться. Вино, юная дева, звездная ночь… Какой мужчина устоит перед этим? Изабель добавила еще более несчастным голосом:

— Я ни в коем случае не обвиняю шевалье в насилии, все случилось по обоюдному согласию. Утром он уехал, и мне ничего не оставалось, как смириться и молча страдать. Но недавно выяснилось, что произошло непоправимое… Я беременна.

Если бы возле уха Сабины просвистел арбалетный болт, она не вздрогнула бы так сильно. Чтобы успокоиться, женщина сделала несколько глубоких вдохов, затем до боли зажмурилась и резко распахнула глаза. Это помогло — голос рассудка вновь заговорил и дал ей дельный совет. Сабина решила заставить Изабель повторить этот рассказ в присутствии Габриэля.

— Я вас поняла. Однако это слишком важная новость, чтобы обсуждать ее на улице, да и мне необходимо закончить одно дело… Жду вас сегодня у себя на закате. Там мы все спокойно и обсудим.

Скрывшись из поля зрения девушки, Сабина приказала Родриго срочно отыскать Габриэля.

А Изабель, победно улыбаясь, отправилась к портнихе.

До конца лета юная де Вир еще надеялась заманить Габриэля к себе в замок. Но на бесчисленные предложения погостить у них, которые дед Этьен передавал через гонцов, приходили лишь вежливые отказы. В последний раз посыльный сообщил, что шевалье уехал в Париж на неопределенный срок. Понимая, что медлить больше нельзя, иначе отношения Габриэля и Сабины окончательно наладятся, Изабель упросила деда отпустить ее в столицу, якобы для того, чтобы обновить гардероб. Старик, который ни в чем не мог отказать капризной внучке, безропотно согласился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не заподозрив подвоха, Изабель, считавшая, будто сыграла сценку великолепно, повторила спектакль в покоях у баронессы. Они сидели с Сабиной в удобных креслах в малой гостиной, и вдруг из соседней комнаты появился Габриэль. Он вошел так стремительно, что чуть не снес широким плечом тяжелую занавеску, висевшую у входа. Его глаза сверкали от бешенства.