Поединок чести - Рикарда Джордан

— Господин Фламберт…

При звуке ее голоса все внутри Дитмара затрепетало. Он узнал бы этот голос из тысяч других. Но, похоже, он так же действовал и на другого рыцаря, потому что тот тут же забыл о графе де Фуа. Граф изумленно взглянул на своего подчиненного, который только что докладывал об обстановке, однако теперь не мог отвести глаз от девушки.

— Моя госпожа! Как я желал услышать хоть слово от вас, как согревает меня звук вашего голоса! Он наполняет меня огнем, который сожжет тех, кто собирается захватить город.

Дитмар не видел лица Софии, но знал, что она покраснела и при этом засияла ее светлая кожа.

— Не говорите так, мой рыцарь, — мягко произнесла она. — Я хотела бы, чтобы не было огня, в котором кто-то горел бы. И я не хотела бы видеть в вас пылкого воина за свою веру. Лучше я буду думать о песнях, которые вы подарили мне, и спокойствии, которое снисходит на меня, когда я сижу рядом с вами.

Руки Дитмара сжали поводья лошади. Господи, это была правда! Она называла этого рыцаря своим, она любезно беседовала с ним… Возможно, она поцелует его…

У Дитмара возникло ощущение, словно внутри него что-то умерло, и в то же время он почувствовал непреодолимое желание вернуть это к жизни, бороться, если будет необходимо. Но вызывать этого рыцаря на поединок не имело смысла, ведь на его совести уже была смерть ее отца.

— А как насчет поцелуя, госпожа? — Эти слова Фламберта лишь усугубили ситуацию. — Не благословите ли вы меня им перед боем?

София попыталась одновременно кивнуть и помотать головой. Дитмар помнил этот жест. Девушка боролась с собой. Потому ли, что она не была уверена в своей любви, или же она просто не хотела показывать свою симпатию на людях?

— Я обещала подарить вам свой знак, господин Фламберт, — сказала София, не ответив на просьбу рыцаря. — Новый знак… — Она достала ленту из выреза платья, и Дитмар увидел ее тонкую белоснежную шею. Он хотел бы увидеть там медальон, который он когда-то подарил ей, но его не было на шее Софии.

— Вот. — Она протянула рыцарю шелковую ленту, и Дитмар с болью подумал о той ленте, которую он на протяжении многих лет носил у сердца. Она не должна была награждать ею другого, она…

Дитмар попытался взять себя в руки. Под знаками его первой дамы сердца, мадам де Марикур, десятки рыцарей отправлялись в бой.

Фламберт взял в руки ленту и с благоговением поднес ее к губам. София отступила на шаг.

— Я… Я желаю вам удачи, господин Фламберт, — прошептала она.

Когда София развернулась, Дитмар подумал, что теперь она должна заметить его знамя, но девушка, ничего не замечая, снова пробралась через толпу мужчин и стала подниматься по ступеням. Дитмар, равно как и Фламберт, смотрели ей вслед, как на исчезающий призрак.

— Вы сможете теперь возглавлять отряд, господин Фламберт, или же вы собираетесь парить над нами на крыльях любви? — язвительно спросил граф де Фуа. — Вы знаете, что не сможете заполучить эту девушку, — она не исповедует вашу веру.

Фламберт обратил горящий взор на командующего.

— Но если она действительно любит меня… — тихо произнес он.

Граф вздохнул.

— Сражайтесь мужественно, господин Фламберт! — сказал он перед тем, как опустить забрало. — Я бы попросил господ, которые уже в седлах, присоединиться к господину де Монтальбану. Мы будем наступать фронтально и выедем на равнину, в то время как пешие отряды заблокируют ворота. Не позволяйте им загнать вас в город, на узких улицах невозможно сражаться на лошади.

Дитмар неохотно последовал за Фламбертом де Монтальбаном, но он уже так давно участвовал в боях, что не мог позволить себе потерять самообладание из-за враждебного отношения к рыцарю. Чтобы атаковать, воинам нужен был предводитель, и если граф де Фуа назначил командиром Фламберта, следовательно, у него были на то причины. Дитмар решил, что Фламберт выглядит скорее как трубадур, а не опытный воин, но, конечно же, он относился к сопернику предвзято. В любом случае он будет присматривать за ним — этот тип явно не был достоин получить Софию в жены! Дитмар вспомнил замечание графа де Фуа. Матьё де Меренге сказал правду, рыцарь Софии был альбигойцем. Кто бы ни был ее опекуном сейчас или в будущем, он не позволит, чтобы она принесла клятву верности еретику.

Рыцари промчались по широким дорогам Тулузы, а вот пригород Монтульё, который напоминал деревню, был густо заселен. Раньше здесь, возможно, стояли крестьянские дома, но потом на этом месте возвели городскую стену, и оруженосцы и землевладельцы стали строить свои избушки вдоль узких дорог. Дальше простирались поля и огороды — сейчас они наверняка пострадают от боевых действий.

И они прибыли как раз вовремя! Работники, которые усердно занимались восстановлением стены, взволнованно указывали на облако пыли. Ги де Монфор приближался к крепости со своими рыцарями.

— Подпустите их ближе! — велел Фламберт, в то время как рыцари выстраивались в линию. — Граф де Фуа вскоре должен прибыть с другими всадниками и пешими солдатами. Они будут прикрывать нас, но им не следует отъезжать далеко от города, чтобы поддержать нас.

Стратегия была продумана до мелочей, Дитмар был вынужден это признать. Фаланга рыцарей выедет против так же или подобно выстроенной линии всадников противника и попытается сразу же выбить их из седел. Однако после этой первой атаки будет нелегко остановить и развернуть лошадей: большинство боевых коней пребывали в некоем опьянении, когда скакали на противника. Согласно плану Фламберта, оставшихся в седлах воинов Монфора примет на себя вторая волна рыцарей и множество пеших солдат, в то время как у первой группы нападающих появится возможность развернуть лошадей и затем атаковать захватчиков со спины.

Рыцари хладнокровно ожидали команды Фламберта атаковать, а потом Дитмар внезапно оказался рядом со своим соперником. Гнедой конь Фламберта мчался вперед, словно подгоняемый неведомой силой, рядом с Гавейном. Дитмар пересмотрел свое отношение к юноше. Пусть он и был красавцем, но он также был сильным воином. Его длинноногий конь вырвался вперед, и Фламберт прицелился в противника. Краем глаза Дитмар увидел, что его копье попало в цель — и разлетелось на кусочки, ударившись о нагрудник противника! Такое случалось, порой древко ломалось при ударе, это было простым невезением. Но в данном случае Фламберту особенно не повезло. Его противник был невысоким мужчиной, который держал пику за самое начало древка, чтобы ударить с большей силой. Он позже нанес удар, а после этого имел время собраться и прицелиться намного точнее, чем в первый раз. Фламберт же остался почти беззащитным.