Денис Котик и Царица крылатых лошадей - Алина Боярина

Но тут Снежная вспомнила одну лошадиную поговорку: «Традиция, нарушенная Царицей, не считается нарушенной». И, позабыв о своих тревогах, с гордостью начала прислушиваться к восторгам гостей.

А восторгаться было чем!

Преломляясь в гранях волшебной горы, на Потаенный Сад проливались потоки света всех цветов радуги. Искрился золотой песок. Листья серебряных деревьев мелодично звенели, приветствуя гостей.

В специальных мраморных чашах лежали глыбы льда. Лошади доставляли их с высочайших вершин Туран-острова, на которых царит вечная зима. Под лучами солнца глыбы постепенно таяли и каменные желобки, лучами разбегающиеся от мраморных чаш, питали корни серебряных деревьев чистейшей талой водой.

Денису казалась, что он попал в сон изысканной и романтичной феи.

«Эх, был бы фотоаппарат… — сокрушался он. — А впрочем, что фотоаппарат? Разве такая красота на фотке получится?»

Но вот они пришли к Живо-Древу Царицы. Оно чернело посреди своих пышущих красой и здоровьем собратьев, как обгорелая спичка. Червь-железняк сточил его корни и небось уже прокладывал в золотом песке ход к своей следующей жертве.

— Так-так-так, — Берендей задумчиво потер подбородок. — В том, что это железняк постарался, у меня после Лесиного рассказа сомнений нет. А вот как его на поверхность выманить, а, Егорушка?

— Выманивать? Слишком много ему чести будет, зубатому, — проворчал Егорий.

Старый богатырь запустил руку в дорожную котомку (с которой, как уже заметил Денис, Егорий не расставался ни при каких обстоятельствах) и достал свою сыскную перчатку.

Вот это была всем перчаткам перчатка! Сплетенная из стальных колечек, даже на вид тянущая не на один килограмм, эта кольчужная перчатка лет пятьсот-шестьсот назад наверняка украшала правицу какого-то воеводы, а может и князя!

— Где, интересно, Егорий Ильич такую нашел? — шепотом спросил Максим у Дениса.

— Не иначе как на Куликовом поле, — ответил тот.

— Ты вот что, Берендей, держи свой посох наготове. Лучше всего лупи огнебойным, чтоб наверняка. Понял? — спросил Егорий.

— Как не понять!

— Выпускаю!

Ребята не успели ахнуть, а перчатка уже с хрустом закопалась в золотой песок и исчезла из виду.

Несколько минут ожидания…

И вот золотой песок вздыбился! Показалась перчатка, тянущая отчаянно упирающегося червя-железняка.

Тварь извивалась всем телом, по которому перебегали тревожные зеленоватые сполохи. Ребята невольно попятились. У них на глазах червь извернулся и его зубы со скрежетом впились в кольчужную перчатку.

«Как бы не порвал, — тревожно подумал Денис. — Раз он серебро грызет, может, наверное, и с железом управиться».

Но Берендей был начеку. Из его посоха с шипением вырвалась молния. Вспышка — и от червя-железняка осталась только кучка пепла.

Егорий поднял и отряхнул от золотого песка свою сыскную перчатку. На ней не было ни единой царапины.

— Умница моя ненаглядная, — нежно сказал Егорий Ильич.

Через несколько дней Дениса торжественно приняли в Следопытный посад.

Церемония чествования героев-спасителей Царицы Снежной — Леси, Дениса и Максима — проходила на Гуслярской поляне при большом стечении лицейского люда.

Денис, который в последний раз видел такую толпу на поляне в день маскарада, даже немного опешил.

— Это что, все на нас пришли поглазеть? — тихо спросил Денис у Максима.

— А чего? По-моему, мы заслужили! — самодовольно отвечал тот.

— Да при чем тут мы — все пришли посмотреть на Снежную! — трезво оценила ситуацию Леся. — В отличие от нас, Царицу в Лицее можно увидеть не каждый день.

Вначале слово держал Берендей.

В краткой, но прочувствованной речи чародей напомнил лицеистам основные вехи истории со Снежной. Затем рассказал, что именно сделали Денис, Леся и Максим для того, чтобы у истории этой был счастливый конец. И, лукаво прищурившись, заявил, что Лицей просто обязан поприветствовать своих героев.

Ученики всех пяти посадов ударили в ладоши, коты-архивариусы заорали во всю свою луженую глотку, а старшие подмастерья Мастерового посада запустили уйму шутих — приветствовать героев в Лицее умели и любили.

Когда шум стих, Берендей объявил главную новость:

— Ввиду геройских подвигов нашей дорогой троицы, — Берендей указал широким жестом на Дениса, Максима и Лесю, — предлагаю зачислить Дениса и Максима в Лицей без всяких дальнейших испытаний. Дениса — в посад Следопытный. А Максима — в Мастеровой. Лесю же предлагаю наградить золотой медалью «Лучшая Ученица Травоведно-Зверознатного лицея сего года». Толпа снова зашумела.

— Так держать!

— Ну вы даете, экскурсанты!

— Леся, мы с тобой!

— Рулез!

Берендей говорил еще долго.

Он рассказывал лицеистам о судьбе Очков. Их стекла, изготовленные Нелюдой и обладающие особой колдовской силой, волшебники разбили, а осколки расплавили. Вместо них в оправу были вставлены стекла совершенно обычные и уже в таком виде Очки подарили старику Вию.

Оказалось, что богатые родственники определили Сриб-Ло и Мур-Ло в одну из лучших клиник Гуляй-Сарая. Там их стараются разбудить приглашенные из Тридвенадцатого царства лекари. Четыре раза в день лекари подносят к ушам хрулей супербудильники, которые звонят так громко, что иногда лопаются стекла в палате.

И много о чем еще. А ребята слушали и слушали, пока не объявили, что готов торжественный ужин…

В общежитии Дениса и Максима ждала настоящая дружеская вечеринка.

На столе, установленном в гостиной, громоздились блюда, приготовленные «Алхимиком-19». Собравшиеся ребята громко кричали «позд-рав-ля-ем!»

— Ой, я так за вас волновалась! Так волновалась! — причитала Влада, чмокая в щечки поочередно то Максима, то Дениса. — И почему вы мне сразу не сказали, что собираетесь на корабль? Я бы тогда тоже пошла с вами!

— Ну вы даете, пацаны, — тряс ребятам руки Коля. — Ну вы монстры!

— А что, у хрулей вас хорошо кормили? — поинтересовался Володя, уминая пирожок с маком.

— А правду говорят, что крысы совсем-совсем не страшные? — спрашивала Люба.

— Скажите, только честно: в штаны небось наложили, когда поняли, что «Калиф» из Лицея отплывает-то? — по-свойски подмигивал Роман.

— А расскажите еще про песьеголовцев! — просил Антон.

Вопросов было так много, что Денис даже немного приуныл. Если отвечать на каждый хотя бы вкратце, не закроешь рот до самого утра!

А вот Максима суета вокруг совершенно не смущала. Приосанившись, он протер очки, выдержал внушительную паузу и сказал:

— Что ж… начнем с самого начала… Вот, значит, подслушал я однажды ночью разговор хрулей…

И он принялся рассказывать, то и дело привирая (благо Дениса рядом не было) и старательно расцвечивая историю все новыми и новыми подробностями. Так он и расхаживал, по-индюшачьи важный, среди других экскурсантов, широко раскрывших рты от удивления, и вещал, вещал, вещал…

Не успел Денис всласть налюбоваться этой картиной, как в заднем кармане его джинсов запиликал емелефон.

— Что тебе, Леонид? — спросил Денис, когда сундучок раскрылся.

— Ваша бабушка, Любовь Николаевна, из Закрытки звонить изволит, — пояснил гвардеец. — Соединять?

— Соединяй, — обреченно вздохнул Денис, снял с сундучка крышку, которая мигом превратилась в миниатюрную телефонную трубку, и поднес трубку к уху.

Через секунду на том конце провода прорезался бабушкин голос.

— Внучок?! Дениска?! Ну как ты там?!

— Все отлично, бабуля! Питание нормальное, на лошадях недавно нас катали… Все хорошо! Разве только…

— Что, Дениска? — встревожено спросила бабушка. — Не заболел?

— Да нет, не заболел. Разве только скучновато тут у них в этом «Лукоморье»… Самую малость скучновато! — соврал Денис. Он прекрасно знал, что ничто не успокоит Любовь Николаевну надежней, чем его жалобы на скуку.

— Ах, это… — тут же подобрела бабушка. — Скучновато — это не беда! Главное, чтобы кормили хорошо!

А когда разговор окончился, Денису взгрустнулось.

Бабушка невольно напомнила ему о том, что лето в Лицее подходит к концу и скоро их снова ждет «Веселый Голландец» и морское путешествие на остров До Свиданья.

«И зачем только на белом свете существует Закрытка? Ведь в Лицее так хорошо!» — вздыхал Денис, когда ему на плечо легла Колина рука с обгрызенными ногтями.

— Спорнем, что ты сейчас про Закрытку думаешь? — сказал Коля.

— Можно даже не спорить, — хмуро отвечал Денис. — Про нее и думаю.

— А ты лучше думай про ведро, — предложил Коля.

— Про какое еще ведро?

— Про ведро, которое только что принес в зубах один очень красивый конь. Я его только что на крыльце встретил.