Денис Котик и Царица крылатых лошадей - Алина Боярина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А может быть… — начал Максим, но Денис жестом остановил его и обратился к Берендею:
— Ну и что же было дальше?
— Да все просто. Срочно вызвали «Веселого Голландца». Приготовились к жаркой схватке, погрузились — и понеслись! «Калифа» мы перехватили уже в Гуляй-Сарае. Как только увидели мы усыпленных хрулей, сразу поняли: Нелюда здесь был, его работа…
«Получается, мы были от Берендея Кузьмича где-то совсем рядом!» — подумал Денис, вспомнив, как они глядели на гавань Гуляй-Сарая, надеясь увидеть в ней «Веселого Голландца».
— …и поскольку знали мы не хуже Нелюды, где хранятся Очки Вия, оставалось нам только одно: мчать на полном ходу к Стогону, на это взморье, поближе к Жар-горе. Где мы и обнаружили запертый страшными заклятиями подводный корабль Нелюды. Вот и вся история.
История последняя, в которой Большое Приключение заканчивается
Первым делом «Веселый Голландец» отправился на остров Туран, в Царство Лошадиное.
Ликование крылатых лошадей при встрече со своей Царицей было неописуемо!
Никто не скрывал слез радости. Немало впечатлительной молодежи попадало в обморок, а кобылка Фырфырочка от избытка чувств залетела на клен — да так и зависла в его ветвях! Пришлось Берендею и Егорию пустить в ход все свое волшебное искусство, чтобы осторожно спустить Фырфырочку на землю при помощи самовяжущихся веревок.
Слезы на мордах лошадей быстро высохли, а впечатлительная молодежь пришла в себя — в очередной раз доказав, что от радости не умирают.
Бурное ликование охватило Хрустальное Копыто и все Царство Лошадиное. Их соседи из Княжества Волчьего радовались едва ли меньше. В самом деле, приятно ли было добропорядочным волкам, когда разбойники Зуба выставили своих родичей душегубами перед всем честным людом Архипелага?
Правда, из политических соображений Снежная все-таки не стала приглашать волков на Трехдневный Царский Пир-Бал, который был дан в честь Ее Величества и Ее Спасителей. Царица опасалась некоторых своих особо ретивых подданных.
В самом деле, Кусачий, Быстрый или тот же Бубенций после второго ведра овсяного эля могли отступить от этикета: бросить на волков косой взгляд, отпустить двусмысленную шуточку (вроде «Уж вы бы нелюдям дали, если б они вас догнали!») или — страшно себе представить! — вроде бы нечаянно наступить зазевавшемуся волку на хвост.
Дальновидность Царицы невозможно переоценить.
Неразлучные друзья — Быстрый, Кусачий, Бубенций, Печальный и Хитрая — слова на пиру не могли молвить, не ударившись в воспоминания о погоне за волками Зуба и о своей экспедиции в Черный Город. При этом Кусачий то и дело оглядывался в поисках врагов, громко клацая стальными челюстями.
Но кругом были одни друзья.
Стоило только Снежной вступить в пределы своего царства по дорогам, засыпанным лепестками роз и обвешанным гирляндами фонариков, выяснилось, что из столицы исчез один важный сановник. А именно — советник Игогоний.
Быстрый поначалу ужасно разволновался.
«Как же так?! — сокрушался он. — Только сыскалась Царица, как вдруг пропал второй конь царства! Без него все дела могут пойти наперекосяк! Сумеем ли‹мы без его мудрых советов как следует устроить встречу Снежной в столице?»
Но не успел Быстрый добраться до единственного в царстве емелефона, чтобы поднять тревогу, как его разыскал Печальный. Не говоря ни слова, он протянул своему другу письмо, найденное нераспечатанным в покоях Советника.
Поскольку письмо начиналось со слов «Ваше Величество!», Быстрый, будучи конем воспитанным, поначалу хотел дождаться Снежной. Ведь Игогоний написал свое письмо для Царицы, а не для какого-то там Быстрого.
— Да чего уж там, читай, — угрюмо глядя в пол, сказал Печальный. — Я решил, что, раз уж пропал такой важный конь, тут не до церемоний. И что в письме может быть что-то важное насчет того, куда он делся. Так что я его прочел. И ты знаешь — я не ошибся.
Быстрый неодобрительно покачал головой, но все-таки пробежал глазами по строчкам. Вот что там было написано:
Ваше Величество!
Эту историю я рассказываю Вам не для своего оправдания. Прощения мне нет — и сам я прекрасно понимаю это. Но поскольку Вам еще долго предстоит править славным Царством Лошадиным, я хотел бы, чтобы мой рассказ предостерег вас от козней врага в будущем.
В середине этой весны я, прогуливаясь в окрестностях нашей столицы, неожиданно обнаружил в траве очки в чудной оправе. Мне почудилось, что рядом в кустах что-то мелькнуло, но тогда я не придал этому значения.
Хотя я никогда не жаловался на зрение, эти очки почему-то показались мне очень забавными. Я решил их примерить — из любопытства.
Старый я, никчемный лошак!
Стоило мне надеть эти проклятые очки — и мир будто бы сразу изменился. А в голове родились совершенно несвойственные мне мысли. Я подумал, что вы недостаточно высоко цените мои усилия как советника. Что вы — злая и вздорная особа. Что я мог бы стать куда лучшим повелителем Царства Лошадиного, чем вы! И много еще других черных мыслей пришли ко мне вместе с этими проклятыми очками.
Но тогда я не понимал, что всему виной колдовские стекляшки! Меня словно бы подменили! Я бы сказал, что все эти месяцы за меня действовали очки и моей вины в совершенных мною преступлениях нет. Но самое печальное, что даже когда я снимал очки, мои мысли оставались прежними.
Если называть вещи своими именами, то следует признать, что я принял участие в заговоре против вас. Как я теперь понимаю, при помощи очков мне диктовал свою волю Князь Нелюда. И у меня совершенно нет сомнений в том, что именно агенты Князя подбросили мне эти очки в тот весенний день!
Я выполнил поручение, переданное мне через двух хрулей. (К стыду своему, я даже не знаю их по именам.) Хрули дали мне банку с каким-то страховидным червем и приказали выпустить его в Потаенном Саду возле вашего Живо-Древа, которое после этого зачахло, подтверждая слухи о вашей гибели.
К счастью, недавно пришло сообщение, что вы живы, здоровы и возвращаетесь домой. За полдня до этого рассеялось и колдовское наваждение. Вместо преступных замыслов меня терзают теперь угрызения совести. Не дожидаясь Вас, я сам назначаю себе кару: вечное изгнание из Царства Лошадиного.
Прощайте!
Ваш нерадивый слуга
Игогоний.— Ты знаешь, Печальный, — задумчиво сказал Быстрый, дочитав письмо. — А ведь я дурак. Мог бы и сам обо всем догадаться уже давным-давно!
Когда Снежная прибыла в столицу, Быстрый передал письмо ей, а Царица показала его Берендею и Егорию.
— Слышь, Егорий, как наш советничек гладко пишет! — ухмыльнулся Берендей. — «Колдовское наваждение рассеялось»! Вот так, значит, само взяло и рассеялось!
Егорий хохотнул.
— Дело в том, ребятушки, — пояснил он Денису, Лесе и Максиму, — что колдовское наваждение само собой ниоткуда не берется. А уж один раз взявшись, и подавно «само собой» никуда не девается. Пока Нелюда был силен, очки действовали исправно. Просто Берендей с Маленьким Мальчиком устроили Нелюде такую взбучку, что под конец от его колдовской силы мало что осталось. А без этой силы многие заклятые лиходеем вещи потеряли свой отрицательный заряд.
— Берендей, вы такой замечательный! — ахнула восхищенная Снежная. — Как бы я хотела назначить вас своим советником вместо Игогония! Если б только у вас были копыта и крылья!
— Ваше Величество, — пряча улыбку, сказал Берендей, — мне кажется, в вашем окружении найдется немало лошадей, достойных этого высокого звания.
И чародей указал взглядом на Быстрого.
Иногда лошади бывают на удивление нерешительны. Но порой они принимают решения со скоростью молнии — и действуют без малейшего промедления. Вот и Снежная, мгновенно поняв намек Берендея, воскликнула:
— Ну вот, один замечательный совет вы мне все-таки дали! Быстрый, отвечай своей Царице без страха и без утайки: чувствуешь ли ты в себе надлежащие опыт и достоинство, чтобы стать моим новым первым советником?
Быстрый никак не ожидал такого головокружительного развития событий. Но под ободряющими взглядами волшебников и своих новых друзей из Лицея ответил без обиняков:
— Да, Ваше Величество.
— Что ж, властью, данной мне народом крылатых лошадей, повелеваю: да будет так!
И Снежная трижды ударила копытом в пол своего тронного зала.
Когда отгремел Пир-Бал, Снежная пригласила своих почетных гостей посетить Потаенный Сад в сердце Хрустальной Горы.
Сопровождая Лесю, Максима, Дениса, Берендея и Егория по аллеям, обсаженным Живо-Древами, царица поначалу с трудом скрывала волнение. Ведь впервые люди, обычные люди — существа, лишенные не то что крыльев, но даже копыт — были допущены в святая святых ее царства!
