Мой любимый негодяй - Эви Данмор

газеты, к тому же сочувствующего суфражистскому движению.

– Нет. – Глаза Тристана засверкали. – Все наоборот. Раньше я имел привычку… скажем так, собирать на некоторых джентльменов компрометирующую их информацию. В свое время эта привычка сослужила мне хорошую службу – в тех случаях, когда мои финансы подходили к концу, а это случалось постоянно. Однако вкушать из подобного источника следует обдуманно и в умеренных количествах…

– Под источником ты подразумеваешь шантаж.

– Да. – Тристан ничуть не смутился. – Как я говорил, им можно пользоваться лишь в умеренных количествах, а если ты живешь за границей, это еще и весьма затруднительно. В общем, у меня скопилось целое состояние из чужих тайн и долгов. И я их продал.

О ужас…

– И передал собранную информацию редактору «Манчестер гардиан» в обмен на публикацию нашего доклада?

Тристан кивнул:

– Я уверен, что броские заголовки на первой полосе центральной газеты принесут тебе больше пользы, чем журналы в качестве троянского коня. У газеты более широкий круг читателей; к тому же так ты сможешь уберечь журналы.

Пульс Люси зашкаливал.

– Почему? Почему ты так поступил?

– Зачем упускать возможность? В моей тетради содержится множество компромата, который создаст проблемы некоторым высокопоставленным и влиятельным персонам, а для дотошных журналистов либеральных газет такая информация на вес золота.

Люси никак не могла оправиться от шока; она почти окаменела.

– Я сейчас должна была бы прыгать от радости. Но почему-то я испытываю досаду – оттого что тебе удалось так мастерски разрешить нашу дилемму.

– Удалось мне? Ты хотела сказать мужчине?

– Да.

Тристан тихо засмеялся:

– Уместное замечание. Однако будь уверена, тетрадь стала твоей в тот момент, когда ты ворвалась в библиотеку Уиклифф-холла подобно Жанне д’Арк в благородном порыве спасти меня, иначе я бы использовал ее как-то иначе, чтобы выпутаться из ловушки.

Люси вполне представляла, чего стоило Тристану отказаться от тайного источника доходов, – после всего, что узнала о его жизненной ситуации, о том, как он с отрочества стремился вырваться из финансовых пут тирана. Конечно, издатель найдет способ ими распорядиться, и все же привычка – вторая натура. Прежние страхи трудно искоренить. Ей ли не знать?

– Не могу поверить, что в обмен на публикацию в интересах Дела ты передал «Гардиан» все свои записи.

– Если быть точным, то бо́льшую часть, – несколько извиняющимся тоном произнес Тристан.

Конечно, он никогда не выкладывает все свои карты, обязательно оставит себе козырь в рукаве.

– Доклад станет сенсацией. Мое имя будет упомянуто?

Он покачал головой:

– Никакие имена названы не будут.

Люси схватилась за стол, чтобы не упасть. Теперь люди узнают правду. Больше не придется втихомолку выбирать между потрясением устоев и реформами. И все же она не ощущала себя на седьмом небе. На сердце было так же тяжело, как и в тот миг, когда она вошла в кабинет. Сегодня работа явно не в приоритете.

Люси посмотрела в глаза Тристану:

– Больше никаких секретов.

– Между тобой и мной? – насторожился он. – Согласен. Моя скрытность непростительна.

– Верно. Простительна с учетом обстоятельств, но не вообще.

Он сосредоточенно вгляделся в нее:

– Что-то заставило тебя передумать.

– Я знаю о Боудикке.

Тристан напрягся, словно его поймали на чем-то непозволительном. Как мальчишка, застуканный в тот момент, когда запустил руку в банку с конфетами. Как развратник, которого раздели и обнаружили, что под бордовым пиджаком бьется верное любящее сердце.

– Ах вот ты о чем, – тихо сказал он.

Как же хочется дотронуться до него!

– Ты мог бы найти для меня любого котенка. Однако выбрал отпрыска одной из питомиц моей матери. Почему?

Тристан обдумал ответ:

– Я решил, что родители перед тобой в долгу и нужно хоть что-то взять у них в утешение. После того как выгнали из дома.

Люси проглотила комок в горле.

– Боудикка стала для меня неоценимым утешением.

– Рад слышать.

– Почему ты никогда не говорил мне о своих добрых чувствах?

– «Добрых» – не то слово, – улыбнулся Тристан. – Откровенно говоря, тогда я был слишком неопытен, чтобы разобраться в своих чувствах. Восемнадцать лет, под пятой отца-тирана… Что я мог предложить девушке – особенно такой, как ты? Отец никогда не дал бы мне добро, сама понимаешь.

Да, она очень хорошо понимала.

– В Эшдауне я наговорила тебе гадостей. Приношу извинения. Мне очень жаль. Но я… перепугалась.

– Я знаю. – Он склонил голову.

– Знаешь?

– Да. Когда ты напугана, ты шипишь и царапаешься. – Тристан повел плечами: – Типично кошачье поведение.

Она его не только оцарапала. Она едва не разорвала на куски его сердце в неловких попытках уберечь свое. А теперь… Люси вновь перевела взгляд на бумаги:

– Ты помогаешь нам опубликовать результаты исследования. В «Манчестер гардиан».

– Да.

– Спасибо, – произнесла она и, набрав в легкие воздуха, добавила: – Кажется, я люблю тебя.

Он как-то странно притих. Словно опасался, что разлетится на части; как треснувшее стекло, если до него слегка дотронуться.

– Кажется? – Голос прозвучал резко, в глазах сверкнули бурные эмоции, накопленные за всю жизнь.

Люси только и могла, что кивнуть. Ей стоило немалого мужества произнести эти три слова, и она надеялась, что Тристан понял.

По его лицу постепенно расплылась улыбка. Он оттолкнулся от стола и неторопливо двинулся к ней.

– Рад слышать. Потому что я собирался найти тебя и вернуть.

Люси сглотнула:

– Что?

Его глаза переливались всеми оттенками золота, его глаза завораживали. Он взял ее лицо в свои руки. В свои теплые руки. И держал так, как в тот день, когда поцеловал впервые. Теперь Люси понимала, что в тот первый раз его губы положили начало концу ее прежнего мира, куда она больше не вернется. Единственный путь – вперед, на едва обозначенную территорию, где поцелуи Тристана необходимы и прекрасны. И где ее место было белым пятном на карте.

– Как ты могла подумать, что я так просто оставлю это, – произнес он с мягким упреком.

Могла. Пока не узнала о кошке.

– Глупышка. Я пустился бы по следу и нашел тебя. – Он поспешно добавил: – Чтобы упасть перед тобой на колени и покаяться за свои секреты, за то, что предложил тебе руку и сердце с учтивостью дикого зверя.

– О-о…

Тристан наклонился, и ее губы сразу раздвинулись в ответ. В его глазах вспыхнули озорные искры.

– Я поцеловал бы тебя. – Его губы были бархатными и легкими, как шепот. – А потом показал бы тебе список.

– Список?

– Я знаю, ты обожаешь списки. – Он сунул руку в нагрудный карман и извлек листок бумаги. – Вуаля!

В списке были перечислены имена:

Мэри Уолстонкрафт

Мэри Шелли

Ада Лавлейс

Мэри Сомервилль

Хэрриет Тейлор Милль

Элизабет Гарретт Андерсон

Миллисент Фосетт

Мэри Шелли, автор романа «Франкенштейн». Элизабет Гарретт