Путешествия по Востоку в эпоху Екатерины II - Коллектив авторов

Следующий способ кажется мне удобным к нанесению французам и самому Султану Турецкому не токмо вреда и потрясения одних влияния, а другого власти, но, может быть, и важнейших следствий; а особливо первым (французам. — С. К.), желающим распространить учение свое в народе, населяющем Турцию, и усиливающимся наипаче в Сирии, Смирне[544], Александрии, Салонике и Константинополе. Способ сей состоит в том, чтобы составить подметные письма на Арабском и Турецком языке с печатью, на коей было бы изображение Гавриила Архистратига перед лицом Божиим. Словом, расположа все сие известным мне образом — так, чтобы от невежества и простоты черни Турецкой можно было средством сим ожидать желаемого действия, рассеять письмы те чрез испытанных в верности людей, разосланных под видом нищих по всему пространству государства Турецкого, кой и будут оные подбрасывать для лучшего успеха в мечетях и по кладбищам. Сие, на комедию походящее предложение великое произвести может действие в тамошней черни, служа убедительнейшим по обычаю их средством к возбуждению страшных возмущений, и французы необходимо должны будут связь свою прервать с крайним для себя вредом и, может быть, невозвратно.

Я представляю себя на услуги к произведению в действо сего плана, могущего послужить в пользу многим державам. И тогда откроется вам удобность напасть на врага имени христианского, бия куда угодно, без всякого того сопротивления.

Ласкаю себя, впрочем, надеждою, что, ваша Светлость по толь отважному и опасному для меня моему предложению можете быть удостоверены о моей непоколебимой верности и усердии к пользе службы Всероссийской, свято мною хранимых во глубине души моей.

Пояснения Греческого митрополита Хрисанфа на некоторые пункты прежде поданного от нею описания

Армянин тот, о котором угодно было Вашей Светлости потребовать от меня подробное описание, находился довольное время прежде в службе Грузинского Царя Ираклия и был в великой у него милости. Он имеет и брата, имянуемого Степаном Аустриевым, в службе Ее Императорского Величества в Моздоке[545] при тамошнем комен данте Дмитрии Васильеве. Собственного же имени брата его, изменника, теперь не помню; но если благоволено будет разведать, то легко можно об этом узнать.

Сего Аустриева Царь Ираклий по некоторым его изменам, лишив имения, выгнал с бесчестием из своего владения; почему он и бродил долгое время около Кавказских гор и по другим местам до нещастного того времени, в котором Ага-Мегмет-Хан[546] завладел Эриваном и Генжою[547]. Тогда помянутый Аустриев, присоединясь к нему, обнаружил уже явным его путеводителем, ибо до того имели они сношение между собою по переписке.

Евнух Ага-Мегмет-Хан, днем отправляя к Царю Ираклию обманчивые письма, ночью же, руководимый сим изменником, продвигался вперед, пока уведомился, что Царь Ираклий распустил свое войско по квартирам; а тогда уже без опасности прямо прибыл к Тифлису, и никто не нашелся, кто бы запер даже ворота сего города. Царь Ираклий и Имеретинский владетель Соломон, находившиеся тогда в цитадели Тифлийской, не оказали ни малейшего сопротивления, и, напротив того, войско Имеретинское кинулось на грабеж и, похищая каждый что мог, бежало; после чего и Царь Ираклий решился уйти со своею фамилиею. И таким образом Соломон со своим войском удалился в Имеретию, а Ираклий со своею фамилиею к Кавказским горам.

Вышереченный Армянин Аустриев написал после того письмо к Царю Ираклию следующего содержания: «Се! Я причиною твоего злоключения, но это еще не довольно: куды ни пойдешь, я последую за тобою. Не надейся от меня избавиться». Такие и сим подобные угрозы в письме том изьявлял он ему. Уверяют, что фамилия сего предателя происходит от Меликов Армянских[548].

О том, что сказано: Бог наказывает неблагодарного

Наказывает Бог всеконечно тех, которые неблагодарны Августейшей нашей Монархине, а паче тех, которые с лестию к ней обращаются: первая есть супруга Царя Ираклия и по ней дети ее, которые до разорения Тифлиса пребывали в сих суетных мыслях. Бог ведает сердце такой женщины и детей ее. Я сие пишу духовно, а Ваша Светлость да исследует все то наилучшим образом, и уверяю, что все найдется точно так, как я описываю. Но да явится на них милосердие и прощение! ибо младость и невежество благодеяний не помнят. Впрочем, весьма полезно бы было, ежели за благо признается: первое, восстановить привязанность к нам супруги Царя Ираклия, в чем при настоящих обстоятельствах легко и успеть можно, поелику находится она в крайней нужде. Второе, восстановить общую любовь и согласие между братьями, сыновьями Царя Ираклия, начиная с перворожденного до последнего.

Причина ненависти, питаемой в сердце супруги Ираклиевой, детей ее и прочих, произошла со времени первого вступления войск Российских в Грузию от главнокомандующего тогда в тамо[ш]них местах[549]. Сколько уязвил он сердца Грузинцов, Ваша Светлость, по тщательному исследованию обо всем удостоверитесь. Всего того исправление и благоуспешность ожидать теперь должно от благоразумных распоряжений вашего братца Графа Валериана Александровича. Все Грузинцы вообще отдают справедливую похвалу Георгию за искренность его сердца и благочестие к Богу.

После разорения Тифлиса появились у многих трактаты, заключенные в 1783-м году Россиею и Грузиею[550]; все те, которые оные видели, с удивлением говорили, что большая часть имен подписавшихся к составлению акта сего со стороны Грузинцов, были чужие, а не природных Грузинцов, или людей, давно уже умерших; почему и восклицали: почто не обнародованы прежде сии трактаты? Весьма нужно стараться привлечь на вашу сторону Соломона с главнейшими его вельможами и восстановить между их и Ираклием дружбу и доброе согласие, так чтоб обе сии провинций соединены были во единое тело и все их распри и напрасные с обеих сторон претензии преданы были вечному забвению.

Приведение на будущие времена в надлежащее благоустройство всех сих касательно до Грузии дел в пользу Ее Императорского Величества иным каким-либо посланием совершены быть не могут, как токмо личным присутствием тамо вашего братца. При сем осмеливаюсь также напомнить, что, пока не приобретем дружбу Армянского Патриарха, никогда не должно полагать на верность Армянина, какого бы звания он ни был. Приемлю также смелость известить Вашу Светлость, что весьма нужно наистрожайше подтвердить начальнику находящихся в Грузии Российских войск, чтобы усугублена была дисциплина в рассуждении неприкосновенности чести Грузинских женщин. Сие для нас было бы полезно, дабы Грузинцы не могли впредь ставить сего в мнимый предлог.

Скажу также нечто и о Бухарии то, что в прежнем моем обьяснении забыл поместить. В 1794-м году в июле месяце, когда Вели-наме, имея намерение обратить меня в свою веру и