Приключения 1975 - Владимир Рыбин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пройдоха не ждал конца совещания. Он подошел к забору, никем не замеченный, перелез через забор и очутился в тесном глухом переулке: он принял самое правильное решение — скрыться, пока правая рука мадам Вонг — Комацу не вспомнил о том, где он видел молодого вьетнамца.
Ке шел по переулку, сжимая пистолет со снятым предохранителем. Переулок казался бесконечным. Пройдоха пробирался вдоль высоких заборов. К его счастью, наступила скоропостижная южная ночь, и он вскоре оказался в потоке темноты, которая текла по переулку, как горная река по дну ущелья.
Главное — выскочить на оживленную улицу. Вполне возможно, внешний пост находился при выходе из переулка, и если там окажутся незнакомые охранники, это могло окончиться для беглеца трагически. Сзади послышался шум мотоцикла. Ке поднял пистолет… Его ослепил луч света, и он уже было выстрелил по фарам, как услышал знакомый голос:
— Это я! Не смей стрелять!
На мотоцикле сидела Дженни, дочка господина Фу. Она сидела верхом на мотоцикле, как амазонка на степном скакуне. И по тому, как она стала выплевывать из себя мужские ругательства, Ке сообразил, что девчонка разъярена.
— Надоели вы мне! — кричала Дженни. — Я вас ненавижу! Я бы вас… Утопила бы… Ненавижу! Пропусти! И не приеду… Так и передай отцу. Уехала, и все! Пойду в стюардессы, пойду в пятидесятки![21]
— Не кричи! — успокаивал ее Пройдоха, прислушиваясь к шорохам в темноте. — Куда ты мчишься? Тихо!
— Я хочу орать и буду орать! — кричала Дженни. — Хоть убей. Я презираю вас!
Оказывается, Дженни смертельно оскорбили во время банкета. Подумать только, ее, Дженни, получившую образование в Америке, заставили сидеть в холле, угощаться конфетами и вести сплетни с остальными женщинами-«туземками». Ее, Дженни, эмансипированную девчонку, попытались приравнять чуть ли не к гейше. Может быть, она и смирилась бы… Традиции есть традиции, но в зал с мужчинами, она видела собственными глазами, прошла особа. И не европейка, а тоже китаянка, рожденная в тех же широтах, что и Дженни. Старуха лет пятидесяти… И мужчины увивались вокруг нее, лепетали, точно проглотили вместо устриц собственные языки. Мужчины пошли пить виски… А ей, Дженни, предложили жевать сладости, как жвачку буйволице. Подобного унижения она перенести не смогла. Она выбежала во двор, вскочила в седло мотоцикла и помчалась куда глаза глядят. И в добавление ее еще чуть не пристрелил слуга ее отца.
Пройдоха сумел, не раскрывая карт, убедить ее взять себя в качестве пассажира. Для него это был единственный шанс вырваться из клетки. Он сел сзади Дженни, обнял ее за талию, как это делают девушки, когда любимые катают их сломя голову за городом, и они выскочили на широкую улицу. Никто их не остановил: те, кому было поручено нести внешнюю охрану, знали дочку господина Фу.
Читая дневники Пройдохи Ке, я первое время удивлялся его последовательности и терпению. Так или иначе записи Пройдоха вел, как говорится, до последней минуты. Неясно только, где и как он прятал свои дневники. Если его только бы заподозрили в подобном, Ке убрали бы немедленно и непременно.
Деньги у Ке были, так что он не испытывал затруднения с едой, тем более с детства привык довольствоваться горстью риса и пучком редиски. Ке искали… Тревога была объявлена. Размноженные фотографии беглеца были и у рикш, и у нищих, даже у чинов официальной полиции. Отступника ожидала неминуемая кара. Комацу с запозданием вспомнил, где он встречался с нелепым парнем, уши которого точно тронули первые лучи проказы. Но Ке перехитрил и на этот раз преследователей — он зарылся в нору и заглох, как рыбий малек в непролазных зарослях морской капусты.
К сожалению, у него начинались стычки с Дженни. Она знала, где он скрывается. Она устраивала сначала тихие, затем все более бурные сцены. В его дневнике промелькнула запись: «Дырявая туфля (Дженни) опять напилась, как Сом, и требовала, чтобы я клялся ей в любви». «От нее несло перегаром как запахом тины».
Ке был опытнее и умнее Дженни. Он быстро понял, что его подружка после скандала, возникавшего по любому поводу, ибо она была на редкость неуравновешенной особой, может выдать его. И он решил сбросить, как кролик, след. Он чувствовал, что петля преследования все туже стягивается вокруг его хрупкой шеи.
После очередного скандала он решился исчезнуть, предварительно исподволь уговорив Дженни найти человека, которому можно доверить дневники. Это было слабой гарантией его безопасности. Скорее это была месть — в случае гибели его дневники «выстрелят».
Дженни нашла человека — им оказался я. И когда время и место встречи с журналистом было назначено, Ке выложил карты на стол. Это его и погубило. Дженни вывела «тайную полицию» мадам Вонг на след Пройдохи, который и привел гангстеров в кафе, где состоялась наша встреча. Видно, игра девчонки в месть мадам Вонг зашла настолько далеко, что опасность нависла и над ее отцом, вот чем был вызван визит господина Фу — он хотел упредить акцию Комацу.
Да, Ке слишком поздно понял о своем промахе. Я был теперь единственной его опорой в земной жизни. Он пошел к двери, пытаясь отвлечь гангстеров от «человека». Его бывшие друзья знали, что он вооружен… Возможно, у них был приказ без лишних слов пришить дважды беглеца там, где он будет обнаружен.
Теперь Комацу-сан пришел с «визитом вежливости», выяснить, что известно журналисту о прошлом бывшего строительного рабочего.
Они поспешили, сделав Ке молчаливым. Но откуда они узнали о дневниках? Конечно, Дженни знала. Когда отец примчался к ней, разъяренный и перепуганный возможными разоблачениями, и задал ей перцу, она, вероятно, рассказала обо всем.
Не случайно, что сюда пришли те, кого знал Пройдоха. И если я опознаю хотя бы одного из них… значит, я знаю о них, значит, я в курсе дела, значит, я опасен… И меня, и Боба, и Клер тоже ждет участь Пройдохи. Положение осложнилось. Я испугался по-настоящему.
Я сидел напротив Комацу-отравителя и так же лихорадочно искал выхода из создавшегося положения, как Пройдоха Ке в последние минуты своей запутанной жизни.
Комацу-сан кончил молиться предкам и открыл глаза, уставился на нас с Бобом. Я догадался, почему он тянул волынку. По всей вероятности, главное в его визите заключалось в том, чтобы выяснить — успел ли поведать мне ликвидированный свидетель строительства секретной базы пиратов какие-либо сведения, насколько я осведомлен о прошедшем совещании в Макао и какой информацией мы вообще можем владеть. Отсюда вытекали дальнейшие действия группы налета. Отправлять двух журналистов в страну призраков — накладное дело. Журналисты люди заметные. Ликвидировать их непросто — поднимется шум, как поднялся шум на острове Сицилия, когда мафия похитила журналиста, слишком рьяно расследовавшего деятельность их организации. Кроме того, мы могли уже переправить добытые сведения в газеты или в другие инстанции, опять же гангстерам не было известно, кто стоит за нами, на кого мы в итоге работаем.