Путь на острова - Владимир Корн

— Он не камелит. Хватайте его! Живьём! — донесся издали голос Аугира невнятный настолько, что я злорадно усмехнулся: «Крепко же ему досталось, наверняка челюсть сломана. И еще, если «живьем», сразу не убьют».

Аделард, глядя на то, как люди Аугира сделали несколько шагов в нашем направлении, снова повел плечами особенным образом, и те сразу остановились.

«Как собаки перед волком: и много их, и подойти боятся», — снова усмехнулся я, хотя было совсем не до смеха.

— Вперед, я сказал! — вновь послышался голос Аугира, почему-то остановившегося довольно далеко от нас.

— Капитан, прыгайте в карету, — через плечо бросил Аделард, отступая шаг назад.

— Давайте в карету, капитан! — это крикнул уже Энди с облучков, не так давно потеснивший кучера, теперь я узнал его по голосу.

Я застыл в нерешительности: а если среди них еще один камелит окажется? Или тот, в арке, уже в себя пришел? Ему как будто бы несильно досталось. Я окажусь в карете, и что тогда случится с Аделардом? А вдруг ему внушат остаться, или, хуже того, кинуться на нас?

Неожиданно люди Аугира, успевшие приблизиться на несколько шагов застыли как будто в растерянности, не зная, что им делать дальше.

Я растерянно огляделся: как так, ясно же, что на них кто-то воздействует? Но кто именно? Неужели Аделард? Ну не Энди же? Или может быть, у меня у самого проснулся такой дар? Но я как будто бы даже не думал о том, чтобы остановить их мыслью.

— Ну что ты стоишь, Люк?! Прыгай скорее! — донеся из темного чрева кареты голос, полный возмущения. — Господи, и где я только нашла себе такого бестолкового мужчину! Это же умудриться надо было!

И я рванулся внутрь так, что едва не вышиб собой дверцу с обратной стороны кареты. Следом за мной в карету вскочил Аделард, успев крикнуть Энди:

— Трогай!

Карета помчалась, громыхая колесами по булыжникам, а я сидел на полу и все никак не мог поверить в произошедшее. Нет, не тому, что мне удалось так чудесно спастись в самый последний момент, другому. Откуда взялась Николь?!

— Надеюсь, милый, ты успел по мне соскучиться, — слышал я ее голос, чувствовал на макушке ее поцелуй, и обонял запах ее любимых духов.

— Николь, это точно ты? — не нашелся я сказать ничего более умного.

— Капитан, это точно она, — фыркнул в темноте невидимый Гвенаэль. Затем, понизив голос, он спросил как будто бы самого себя. — Интересно, чем это там нашего капитана напоили?

Теперь фыркнула Николь.

— Люк, может быть, ты все-таки поднимешься с пола? Рядом со мной на сиденье достаточно места.

— Остановите карету — пешком дойду, — заявил я в ответ. — Мне рядом с таким умными сидеть в одной карете стыдно. — И вообще, сколько вас здесь?

Этот вопрос я задал уже сидя рядом с Николь, одновременно пользуясь темнотой, пытаясь проверить руками: она ли это на самом деле?

— Софи — Дениз — Мариэль — Николь — Доминика Соланж, — приблизил я губы к самому ее уху, — на вас точно не пеньюар, платье?

Ткань чересчур легкая, не зря же я засомневался. И еще там, где ворот, ее вообще нет. И чуть ниже. И на спине. А еще мне кажется, что подол едва достигает щиколоток. Насмотрелся я сегодня на эту только что пришедшую в Эгастер моду. Кстати, из Диграна пришедшую. Лучше бы уж женщины в штанах ходили, чем так. И ведь приличные женщины, не какие-нибудь там!.. А подолы такие короткие, что даже смотреть неудобно.

Николь фыркнула снова:

— Вообще-то я ехала на званый вечер, отчаянно надеясь, что один недалекий капитан, в которого меня угораздило влюбиться, все еще живой. Возможно, спасти его от неминуемой смерти.

Тут Николь, не выдержав, хихикнула:

— Ну и потанцевать заодно.

Затем, дрожащим от едва сдерживаемого смеха голосом, добавила:

— С каким-нибудь симпатичным кавалером, желательно из приличной семьи. И что вместо всего этого? Хотя на что я надеялась? Знала ведь, с кем связалась.

В темноте кареты громко хмыкнул Гвенаэль. И еще, по-моему, Аделард все-таки не зевнул.

Шутники. Вы хоть немного понимаете, в какую ситуацию мы все вляпались, к слову, благодаря мне? Но все это можно отложить на потом, а пока я попытался найти ее губы своими. Как выяснилось, задача не из легких. Но когда мне это почти удалось, то вдруг услышал:

— Ты еще не рассказал, как вел себя без меня.

От возмущения у меня перехватило дыхание: «Это я еще должен объясняться и оправдываться после всего того, что произошло?!»

Встречая рассвет, я прохаживался от борта к борту по мостику «Небесного странника», время от времени бросая взор за корму, где давно уже скрылись из вида огни ночного Эгастера. Каждый раз мне приходилось переступать через сваленные на палубе железяки, которые Аднер в скором времени должен воплотить в свое детище.

Мне все не терпелось дождаться той минуты, когда меня, наконец, сменит навигатор Брендос, чтобы прямиком отправиться в свою каюту, разбудить Николь, и устроить ей допрос с пристрастием.

А вопросов у меня будет много. И прежде всего: куда это она исчезла, почему исчезла, и как себя вела, когда меня не было рядом? Как она попала в Эгастер понятно и без слов: когда я покидал борт «Небесного странника» отправляясь в дом бургомистра, высоко в небе показался пассажирский корабль Ост-Зейндской Торговой Компании, и шел он как раз из Диграна. Но как она узнала, что мы именно здесь?

Вчера, когда мы сломя голову примчались на «Небесный странник», было не до вопросов: каждая минута на счету. Всю дорогу я молил Создателя, чтобы Каилюайль Фамагосечесийт оказался на борту. Иначе становилось совсем непонятно, что делать дальше? И задерживаться в Эгастере ни на минуту нельзя, и без Кайля из него не вылетишь. И каково же было мое облегчение, обнаружив его мирно спящим.

Так мы и поднялись в небо, не разбудив его. Потом, много позже, когда полностью убедился, что погони нет, я направился в каюту с твердым намерением и суровым выражением лица. Но когда вошел в нее, и увидел Николь внимательно рассматривающую картинку с изображением девушки, так похожей на нее, почему-то надолго забыл о всяких там вопросах. Как впрочем, и обо всем другом. Как впрочем, и сама Николь.

Только лишь и успел узнать: она торопилась в дом Шеймаса, чтобы посмотреть — как я там себя веду? Причем мне так и не удалось понять: шутит она, или говорит всерьез. Но когда поинтересовался: почему Аделарда с собой захватила, да еще и Гвенаэля с Энди, Николь сразу посерьезнела:

— Предчувствие у меня нехорошее было, а мама всегда говорила, что им необходимо доверять.