Невольница любви - Бертрис Смолл

— Я еще не готова исполнить супружеский долг, — честно призналась она.

— Почему?

Индия споткнулась, но граф успел ее подхватить.

— Право, не знаю. Просто чувствую.

— Очевидно, ваш любовный опыт совсем невелик, — спокойно откликнулся он. — Однако вы моя жена, и я желаю поскорее осуществить наш союз. Вы просто смущены и стесняетесь, что говорит в пользу вашей нравственности. Но я не чудовище.

И не могу дождаться, когда ты снова окажешься в моих объятиях, подлая изменница! И ты отдашься мне по доброй воле или по принуждению. Я долгие месяцы грезил об этой ночи, и ты больше никогда не откажешь мне, Индия. Никогда!

Пока все шло, как он ожидал. Индия не узнала дея Эль-Синута в графе Окстоне, и немудрено. Короткие волосы, зловещий шрам через все лицо, гладко выбритый подбородок и никаких усов. Бронзовый загар тоже успел поблекнуть. Но сегодня ночью он возьмет ее совсем не как дей Эль-Синута, с исступленной страстью и невыразимой нежностью. Нет. Это граф Окстон овладеет своей законной супругой в надежде получить наследника.

Он все еще зол на нее. Как она могла покинуть его после заверений в безумной любви и унести в чреве его дитя? Так стремилась к своим? Недаром Адриан утверждал, что преданность Индии семье сильнее, чем любому мужчине. Не будь Деверелл вынужден бежать из Эль-Синута, никогда не нашел бы Индию. И где их ребенок? Конечно, рано или поздно он откроет ей правду — хотя бы для того, чтобы вернуть ребенка, но пока все его мысли были лишь о мести. Вряд ли она настолько подла и бесчувственна, чтобы не позаботиться о малыше. Время у него есть. Кстати, почему он так, уверен, что родился сын? А вдруг дочь?

Они поужинали вдвоем в небольшой столовой. Сначала подали сырые устрицы, и граф с удовольствием проглотил несколько штук, многозначительно поглядывая на красневшую от досады жену. За устрицами последовали ростбиф, утка, начиненная фруктами и рисом, в винно-сливовом соусе, вареная форель на листьях салата, украшенная лимонными ломтиками, чаша с крохотным молодым горошком, еще одна, с маленькими морковками, и половина круга твердого острого сыра.

Деверелл заметил. Что жена почти ничего не ела, разве что равнодушно откусила кусочек говядины и положила, на тарелку ложку моркови и ломтик мягкого клеба.

— Вы не голодны? — осведомился он.

— Все очень вкусно, — вяло похвалила Индия, пригубив вина. — Просто последнее время у меня нет аппетита. Даже в лучших дорожных гостиницах не всегда подают свежую еду.

— В таком случае можете удалиться к себе и ждать моего прихода, мадам-Индия нервно вскочила и бросилась к двери. Деверелл хищно улыбнулся вслед жене. Она не из девиц, которые визжат от испуга, и вряд ли признает, как боится.

Индия ощущала, как эти ледяные глаза впиваются ей в спину. Спаситель небесный! Ему Не терпится затащить ее в постель! Что же он за человек! Ведь они встретились всего несколько часов назад и почти ничего друг о Друге не знают!

И тут ее осенило. Если брак будет осуществлен, она не имеет права Потребовать его расторжения! Разве не сама Индия откровенно призналась, что вышла замуж по требованию отчима? Граф, разумеется, не желает потерять приданое или богатую жену. И пусть она сама распоряжается своим состоянием, ее всегда можно одурачить или заставить хитростью расстаться с денежками. Мужчины! Все они одинаковы, и он не лучше других. Да и на что она надеялась?!

В конце концов, она не девственница, чтобы страшиться любовного копья. Что же до ее мужа, он, вероятно, выполнит супружеские обязанности без особого пыла, деловито, и ненадолго задержится в ее спальне. Она не первая и не последняя женщина, вышедшая замуж без любви. Конечно, неплохо бы им сначала поближе познакомиться, но чему быть, того не миновать. . — Вы так прелестно выглядели в церкви, миледи, — восторгалась Мегги, укладывая драгоценности в футляр. — Я приготовила вам самую красивую ночную сорочку. И его сиятельство весьма приятный джентльмен.

— Да, — коротко обронила Индия.

— Но какой ужасный шрам! Бедняга! — продолжала щебетать Мегги. — Интересно, как это случилось? Он не похож на тех, кто ввязывается в драки. Может, несчастный случай?

Индия обтерлась мягкой фланелевой салфеткой, смоченной теплой душистой водой, вычистила зубы тряпочкой и прополоскала рот настоем мяты. Пройдя за ширму, она облегчилась, сняла рубашку и надела розовую сорочку, отделанную кружевными воланами.

— Можешь идти, Мегги, — негромко приказала она и, взяв серебряную щетку, принялась расчесывать длинные вьющиеся пряди. Мегги присела и мигом исчезла. Индия улыбнулась. Очевидно, горничная без памяти любит своего Дайармида и с нетерпением ждет ночи.

Индия снова осмотрелась, радуясь безмятежной атмосфере. Пламя в камине весело плясало, но на тумбочке горели всего две свечи и в комнате царил полумрак. Мегги успела задернуть гардины, и в воздухе разливалось пьянящее благоухание роз.

Небольшая дверь в стене распахнулась, и граф подошел к жене. К ее удивлению, он был совершенно обнажен.

— Сними свою сорочку, Индия, и впредь станешь надевать ее, только когда придут крови, незадолго до родов или если я предупрежу, что не приду в твою постель. В остальные ночи будешь встречать меня голой. Тебе ясно?

Индия молча кивнула и беспрекословно повиновалась.

— Прекрасно, — вымолвил он, оглядывая ее. — У вас прелестное тело, мадам.

Индия кипела от возмущения. Такого она не ожидала. Его странное поведение выводило ее из себя. Но граф обнял ее за талию и привлек к себе. Сильная рука сжала грудь. Губы коснулись плеча, рассыпая гроздья поцелуев, а пальцы безжалостно мяли теплый холмик, оставляя синяки. У Индии перехватило дыхание. Горло стиснуло. Она не предполагала, что все произойдет так… грубо. От него так и веет неукротимой похотью. Он опасен и откровенно ее пугает. Хуже всего, что она в его руках и он может сделать с ней все, что взбредет в голову!

Она понимала, что не должна выказывать страха, но когда он сунул ей в рот палец, не сумела сдержать удивленного возгласа.

— Лижи! — резко приказал он. Как хлыстом ударил! Чуть поколебавшись, Индия робко коснулась пальца языком, обвела несколько раз…

— Соси! — последовала команда. Он взвесил на ладони ее грудь и принялся потирать сосок большим пальцем. Стук собственного сердца громом отдавался в ушах Индии. Она покорно исполняла его прихоти, пока он жадно ласкал ее груди, перекатывая соски между пальцами, щипая и вытягивая. Рука графа скользнула по ее тросу вниз, погладила венерин холм и безошибочно отыскала твердый бугорок, откуда волны наслаждения стали распространяться по всему телу.

— Что за сладостная шлюшка, — прошептал он ей на ухо. — Ты уже промокла и горишь желанием. Хочешь, чтобы тебя оседлали?