Гарри Поттер и Принц-полукровка - Джоан Роулинг

– Рон, из-за тебя снег пошёл, – страдальческим тоном произнесла Гермиона и, схватив его за запястье, направила палочку в сторону от потолка, с которого и вправду начали падать большие белые хлопья. От внимания Гарри не ускользнул свирепый взгляд основательно покрасневших глаз, которым сидевшая за соседним столом Лаванда Браун смерила Гермиону, немедленно выпустившую руку Рона.

– Ах, да, – сказал Рон, с недоумением оглядывая свои плечи. – Прости… Глянь-ка, у всех такой вид, будто их жуткая перхоть одолела…

И он стряхнул с плеч Гермионы несколько снежинок. Лаванда залилась слезами. Рон с безмерно виноватым выражением повернулся к ней спиной.

– Мы с ней порвали, – краешком рта сообщил он Гарри. – Вчера ночью. Когда она увидела, как я выхожу с Гермионой из спальни. Тебя-то она, понятное дело, видеть не могла, вот и решила, будто мы там были вдвоём.

– Ты ведь не особенно горюешь из-за того, что всё наконец закончилось? – отозвался Гарри.

– Нет, – признался Рон. – Конечно, пока она на меня орала, приятного было мало, но мне хоть не пришлось самому объяснять ей, что между нами всё кончено.

– Трусишка, – сказала Гермиона, выглядевшая, впрочем, очень довольной. – Хотя, должна сказать, прошлая ночь вообще была неудачной для романтических отношений. Вон и Джинни с Дином тоже расплевались.

Гарри показалось, что, произнося это, Гермиона вперилась в него странно понимающим взглядом, но ведь не могла же она знать, что внутри у него всё внезапно пустилось в пляс. Постаравшись, чтобы в лице его ничто не дрогнуло, а голос остался безразличным, он спросил:

– Это из-за чего же?

– Да ну, дурь полная. Джинни заявила, что Дин вечно норовит пропихнуть её сквозь дыру в портрете, как будто сама она в неё пролезть не может. Правда, у них давно уже всё шло вкривь и вкось.

Гарри глянул на сидевшего по другую сторону класса Дина. Вид у того был определённо несчастный.

– Тебя это, разумеется, ставит в неудобное положение, так?

– О чём ты? – поспешно спросил Гарри.

– О команде по квиддичу, – ответила Гермиона. – Раз Джинни с Дином перестали разговаривать…

– А, ну да, – сказал Гарри.

– Флитвик, – остерегающе прошептал Рон.

К ним приближался своей прыгучей походкой крохотный преподаватель заклинаний, а между тем из всех троих только Гермионе удалось превратить уксус в вино. Стоявшую перед ней склянку заполняла тёмно-красная жидкость, а в склянках Рона и Гарри плескалось нечто мутно-коричневое.

– Так-так, юноши, – неодобрительно пропищал профессор Флитвик. – Поменьше бы разговоров да побольше внимания. Ну-ка, попробуйте ещё разок, а я посмотрю…

Оба подняли волшебные палочки, поднатужились, сосредоточились и наставили их на склянки. Уксус Гарри превратился в лёд, склянка Рона попросту взорвалась.

– М-да… задание на дом, – сказал, вылезая из-под стола и стряхивая со шляпы осколки стекла, профессор Флитвик. – Практиковаться.

Поскольку на этот день приходились после урока заклинаний редкие три свободных часа, все отправились в гостиную. У Рона, развязавшегося наконец с Лавандой, настроение было самое беззаботное, Гермиона тоже выглядела повеселевшей, хоть на вопрос, чего это она так разулыбалась, ответила только: «День нынче хороший». Никто из них, похоже, не замечал яростного сражения, бушевавшего в голове Гарри:

«Она сестра Рона. Так она же бросила Дина! Всё равно она сестра Рона. А я его лучший друг! Тем хуже. Если я сначала поговорю с ним… Он тебе в лоб даст. А если мне на это плевать? Он твой лучший друг!»

Гарри не заметил, как они прошли сквозь портретный проём в залитую солнцем гостиную, да и группка столпившихся там семикурсников зацепила лишь самый краешек его сознания. Но тут Гермиона воскликнула:

– Кэти! Вернулась! Ну, как ты?

Гарри пригляделся: действительно, Кэти Белл, на вид совершенно здоровая в окружении ликующих подруг.

– Всё отлично! – радостно ответила Кэти. – Из больницы святого Мунго меня ещё в понедельник выписали, провела несколько дней с мамой и папой, а сегодня утром приехала сюда. Гарри, Лианна только что рассказала мне про Маклаггена и последнюю игру…

– Ну что ж, ты вернулась, Рон в отличной форме, – сказал Гарри, – выходит, у нас есть все шансы расколотить Когтевран, а значит, мы всё ещё и на Кубок можем рассчитывать. Послушай, Кэти…

Он должен был выяснить всё как можно быстрее, от снедавшего его любопытства Гарри на время забыл даже о Джинни. Подруги Кэти, по-видимому уже опаздывавшие на занятия трансфигурацией, торопливо собирали сумки, и Гарри, понизив голос, спросил:

– То ожерелье… Ты теперь вспомнила, кто тебе его дал?

– Нет, – сокрушённо покачав головой, сказала Кэти. – Меня уже все об этом спрашивали, но я никаких подробностей не помню. Последнее воспоминание – как я подхожу в «Трёх мётлах» к женскому туалету.

– Но в туалет ты точно зашла? – спросила Гермиона.

– Я помню, как толкнула дверь, – ответила Кэти. – Значит, тот, кто ударил меня Империусом, должен был стоять прямо за ней. А после этого в памяти пусто, не считая последних двух недель, когда я уже валялась в больнице святого Мунго. Слушайте, я побегу, не хочется, чтобы МакГонагалл в первый же день засадила меня писать строчки.

Она подхватила сумку с учебниками и пустилась вдогонку за подругами. Гарри, Рон и Гермиона уселись за стол у окна, размышляя над тем, что рассказала им Кэти.

– Выходит, ожерелье должна была всучить Кэти женщина или девочка, – сказала Гермиона. – Кто ещё мог оказаться в женском туалете?

– Или кто-то, принявший обличье женщины или девочки, – отозвался Гарри. – Не забывай, в Хогвартсе имеется целый котёл Оборотного зелья. И мы знаем, что часть его кое-кто уже спёр…

Перед его мысленным взором прошествовала, пританцовывая, целая колонна перевоплотившихся в девочек Крэббов и Гойлов.

– Пожалуй, придётся мне ещё разок глотнуть «Феликса», – сказал Гарри, – и попробовать снова пролезть в Выручай-комнату.

– Ну и потратишь его совершенно впустую, – произнесла Гермиона, опуская на стол только что извлечённый из сумки «Словник чародея». – Удачи тебе только на то и хватит, чтобы дойти до комнаты. Со Слизнортом была совсем другая история, ты всегда мог убедить его, от тебя только одно и требовалось – слегка пришпорить обстоятельства. А прорваться сквозь мощное заклинание никакая удача тебе не поможет. Так что лучше не трать остаток зелья! Если отправишься с Дамблдором, тебе понадобится всё везение, какое найдётся… – Голос её упал до шёпота.

– А мы не можем сами его изготовить? – не слушая Гермиону спросил Рон. – Такую штуку не мешает и про запас иметь. Ты бы посмотрел в книге.

Гарри вытащил из сумки «Расширенный курс зельеварения», отыскал в нём «Феликс Фелицис».

– Ничего себе, составчик! – воскликнул он, пробежавшись глазами по списку ингредиентов. – Да и готовить его полгода придётся, оно ещё настаиваться должно.

– Вечная история, – буркнул Рон.

Гарри собрался уже отложить учебник, но тут заметил загнутый уголок страницы и, раскрыв на ней книгу, увидел заклинание Сектумсемпра с пометкой: «От врагов», которое попалось ему на глаза несколько недель назад. Он так до сих пор и не выяснил, как это заклинание действует, – главным образом, потому, что не хотел испытывать его в присутствии Гермионы. Впрочем, Гарри подумывал и о том, чтобы испробовать его на Маклаггене – как только удастся застать того врасплох.

Единственным, кому возвращение Кэти Белл никакой радости не доставило, оказался Дин Томас, поскольку необходимость в нём, как в замене Кэти на месте охотника, отпала. Когда Гарри сообщил ему об этом, Дин принял удар стоически, лишь поворчал немного да пожал плечами, но, отходя от него, Гарри ясно слышал, как Дин и Симус возмущённо перешёптываются за его спиной.

В следующие две недели тренировки по квиддичу проходили просто замечательно – таких на памяти Гарри, как капитана, ещё не бывало. Игроки до того обрадовались избавлению от Маклаггена, так были довольны возвращением Кэти, что летали лучше, чем когда-либо прежде.

Джинни разрыв с Дином, похоже, нисколько не огорчил, напротив, она теперь стала настоящей душой команды. Джинни страшно веселила игроков, изображая, как Рон беспокойно подскакивает вверх-вниз перед шестами или как Гарри сердито даёт Маклаггену указания, пока тот вышибает из него дух. Гарри, хохотавший вместе со всеми, был только счастлив тому, что у него имеется совершенно невинный повод подолгу не спускать с Джинни глаз. В итоге, поскольку выискивать снитч ему во время тренировок стало некогда, Гарри ещё пару раз зашибли бладжером.

Сражение, бушевавшее в его голове, – Джинни или Рон? – так и не утихло. Временами ему казалось, что Рон после пережитого им с Лавандой не станет особенно возражать, если попросить у него разрешения ухаживать за Джинни. Но тут Гарри вспоминал лицо Рона, увидевшего, как его сестра целуется с Дином, и проникался уверенностью в том, что, если он хотя бы коснётся руки Джинни, Рон и это сочтёт гнусным предательством.