Меланхолия гения. Ларс фон Триер. Жизнь, фильмы, фобии - Нильс Торсен

В одном из ранних вариантов сценария действие происходило в большом европейском городе, а главным героем был парализованный после инсульта профессор-лингвист Джон, который просит свою жену, Каролине, завести любовника и рассказывать о своих эскападах. Позже герой стал Яном, работающим на нефтяной платформе и живущим в бельгийском городе Остенде с женой, выросшей в строгой католической семье. Это географическое непостоянство объяснялось попытками профинансировать фильм в разных странах, и, так как «в Шотландии дело обстояло веселее всего», по словам режиссера, окончательный выбор пал именно на нее.

Действие фильма в итоге перенеслось в глубоко религиозное протестантское общество. Наивная девственница Бесс выходит замуж за Яна, работающего на нефтяной платформе, где с ним и происходит несчастный случай, после чего начинается трагедия. Деревушка была кальвинистской, с практически полностью отрицающим жизнь во всех ее проявлениях приходским советом, который считал музыку распутством, а колокола на церквях – излишеством.

– Чем опаснее жить в какой-то местности, тем больше фундаментализма в вере тамошних жителей. «Внутренняя миссия», например, всегда была тесно связана с рыболовецкими обществами, – говорит Ларс фон Триер, который признает, что взяться за этот проект его побудили не религиозные поиски, а гораздо более земные причины. – Я хотел попробовать снять мелодраму, чтобы посмотреть, как это, – говорит он. – И я подумал: сделаю-ка я историю, которая будет максимально утрированной… ну и ничего утрированнее сюжета «Рассекая волны» я придумать не смог. Кроме того, я хотел попробовать сделать что-то прямо противоположное «Королевству», а именно снять фильм, который был бы совершенно серьезным от начала и до конца.

– То есть ты не ставил себе целью узнать, как далеко можно зайти, руководствуясь исключительно добрыми побуждениями?

– Нет, нет. Это только одна из составляющих фильма. Я ничего не хотел, – улыбается он и добавляет не без иронии: – Это искусство ради искусства.

И все-таки. Писатель Клаус Рифбьерг вспоминает, как однажды столкнулся с режиссером в то время, как тот писал сценарий.

– Он пришел и сказал: «Ты извини, конечно, но вот сейчас я сделаю настоящую слезовыжималку, чтобы ни один носовой платок в кинотеатре не остался сухим». Так что он прекрасно знал, что делает.

Сам же Триер заверяет, что ввязался в мелодраму не для того, чтобы кого-то провоцировать, а потому, что ему интересно исследовать запретное.

– Это ведь даже очень логично, – говорит он. – Я подумал: если мелодрамы приводили в такую ярость поколение моих родителей, значит, что-то в них есть. Если нечто обладает потенциалом злить людей, значит, за ним не может не стоять энергии в той или иной форме.

Поэтому же он согласился и на то, чтобы «Центропа» финансировала экранизацию книг Мортена Корча и порнофильмы.

– Приступая к съемкам фильма «Рассекая волны», я хотел попробовать поработать с мелодрамой, чтобы проверить: как насчет сентиментальности? Можем ли мы спровоцировать самих себя на то, чтобы зайти настолько далеко, что это, черт побери, просто не укладывается в голове? Я попытался максимально глубоко зайти в сентиментальность. Использовать ее на полную катушку. В этом была провокация.

В своих церковных разговорах с Богом Бесс просила его побыстрее вернуть домой ее мужа, поэтому она чувствует себя виновной в случившемся с ним несчастье, как будто оно явилось своего рода ответом на ее молитвы. Когда Ян понимает, что у них с Бесс никогда не будет супружеской жизни, он всячески поощряет ее завести любовника. По мере того как Бесс все глубже и глубже погружается в блуд, Ян начинает идти на поправку, и тогда она решает поставить на карту абсолютно все, чтобы его спасти, – и тем самым идет навстречу собственной гибели.

Уже на стадии сценария история была настолько законченной и насыщенной, что всемирно известный шведский актер Стеллан Скарсгорд сказал Ларсу фон Триеру, что «Рассекая волны» напоминает ему один из фильмов трилогии об Индиане Джонсе – «В поисках утраченного ковчега» Стивена Спилберга, если бы он был мелодрамой.

– В том смысле, что каждая без исключения сцена в нем была как кульминационная сцена в мелодраматическом фильме. Ларс ведь пишет чертовски хорошо, так что структура появляется сразу же, и сценарий читается как книга, так что и фильм по большому счету уже не очень-то нужен. Ларс с самого начала дал понять, что позволит актерам делать все что угодно. Он дал им свободу действий и потом сам выбирал из предоставленного материала то, что ему нужно, – говорит Стеллан Скарсгорд.

Он считает, что именно благодаря этой тактике Триера практически невозможная мелодрама в «Рассекая волны» все-таки сработала. Триер создал вселенную, которая могла вынести на себе груз подобной истории, но следующим шагом было вдохнуть в нее жизнь, объясняет Скарсгорд.

– А жизнь образовывается, когда перед камерой случается что-то незапланированное, – и это он позволял. Именно благодаря этому зритель не замечает мелодраматической конструкции, потому что фильм как будто вибрирует жизнью.

На острове Скай приезда Триера ждала его новоиспеченный продюсер Вибеке Винделев. Мортен Арнфред должен был, как и на съемках «Королевства», отвечать за инструктаж актеров и подменять Триера там, куда ему из-за фобий был заказан вход. Среди собравшихся на острове были также Стеллан Скарсгорд, который должен был сыграть главную мужскую роль, и практически никому не известная на тот момент британская актриса Эмили Уотсон, находка Ларса фон Триера. Она должна была сыграть Бесс, героиню, на которую Триера вдохновил образ умственно отсталой девушки, сыгранной женой Федерико Феллини в фильме «Дорога».

Вибеке Винделев вспоминает, что «Королевство» изменило все: после него в Дании вдруг поверили, что Ларс фон Триер умеет снимать фильмы, которые зрители хотят смотреть, так что доставать деньги теперь вдруг стало гораздо легче, чем раньше. Но деньги – это только полдела, и, когда режиссер, побывав в аду во время своей морской поездки, снова ступил на землю с обугленными нервными окончаниями и поехал дальше на север в своем идиотском маленьком «опеле», он быстро забился обратно в свой привычный угрюмый угол. Первым делом по приезде он потребовал того же уровня автомобильного комфорта, что и у остальных членов съемочной группы, а именно «мерседес». После чего он принялся просто быть самим собой. В первый съемочный день Вибеке Винделев устроила общий ужин, чтобы перезнакомить всех собравшихся между собой. Ларс все не шел, так что она позвонила ему в комнату, и он вскоре спустился к остальным.