Огненный волк - Елизавета Дворецкая

— Ой, что ты? — Малинка в изумлении всплеснула руками. Сесть на спину Огнеяру ей казалось так же немыслимо, как оседлать человека.

«Садись!» — с досадой велел волк, глядя ей в лицо пронзительными красными глазами.

И Малинка ахнула, сообразив: она понимает по-волчьи! Волк говорит с ней рычанием, и она понимает его язык.

— Догадалась? — прорычал Огнеяр, глядя в ее круглые от изумления глаза. — Мы уже перед самым Логовом. Здесь волчья земля, она от людей заклята. Люди тут с пути сбиваются, идти не могут, им каждая кочка под ноги кидается. Сама не пройдешь. Садись.

Теперь Малинка поняла, почему ей было так тяжело идти в этот день. Вспомнив кощуну[136] бабки Бажаны о княжиче Световике, Деннице[137] и Золотом Хорте, она подобрала подол и села верхом на Огнеяра, вцепилась в густую шерсть загривка.

— Ничего так? Тебе не больно? — обеспокоенно спрашивала она. — Ты скажи, если что.

— Ничего! — прорычал Огнеяр, и Малинке показалось, что он смеется. Никто никогда еще не ездил на нем верхом ни на деле, ни на словах, однако случай был особый. — Держись крепче.

Нельзя сказать, чтобы Огнеяр пропускал меж глаз темные леса и заметал хвостом синие озера, но теперь они двигались вперед гораздо быстрее. Иногда волны беспричинной жути накатывались на Малинку, словно каждое дерево провожало ее неприязненным взглядом, под каждой кочкой таилась угроза. Весь этот лес был возмущен вторжением человека; Малинка ощущала эту враждебность и невольно жмурилась от страха, крепче вцеплялась в теплую густую шерсть Огнеяра. Что там болотная мара! Что там синие огоньки! «Сожрут! — стучало в голове у Малинки. — Сожрут!» Она не знала, кто и как ее сожрет, но понимала, что именно эта опасность грозит ей сейчас.

Незадолго до сумерек она увидела впереди высокую лесистую гору.

— Это Волчья гора? — спросила она у Огнеяра.

— Она самая! — подтвердил он. — Как бы там ни обернулось — с моей спины не сходи, земли ногой не касайся. Только ступишь — опять волчицей станешь.

Малинка поспешно подобрала ноги повыше. Она с трудом верила сама себе. С детства она слышала байки о Волчьей горе, где живет Князь Волков. Могла ли она и подумать, что когда-то сама окажется там?

У подножия горы росла редкая осиновая роща. Прямо на их пути на опушке лежало несколько волков. Вытянув передние лапы, они приподняли головы с настороженно стоящими ушами и не сводили глаз с нежданных гостей. Сердце Малинки забилось часто-часто, а потом будто оборвалось и провалилось куда-то, так глубоко, что она больше не слышала его биения и едва чувствовала свое тело. На миг ей по-думалось, что вот так же, наверное, чувствуют себя умирающие. Огнеяр напрягся, шерсть на загривке, за которую держалась девушка, начала дыбиться.

— Зачем ты пришел, Огненный? — рычанием спросил один из волков, по виду самый старый, и Малинка поняла его речь, как будто он говорил по-человечески. — И кого ты привез?

— Я пришел к Князю, — ответил Огнеяр. — Эта девушка хочет говорить с ним.

— Разве ты не знаешь, что Князь сам выбирает, с кем ему говорить? — Второй волк, помоложе, с рваным ухом, встал и загородил Огнеяру дорогу. — И что он никогда не говорит с людьми?

— Я знаю не меньше, чем ты, Рваный, и пока уберег свои уши в целости! — с вызовом ответил ему Огнеяр. — Эту девушку сам Князь когда-то принял в племя, она имеет право быть здесь и говорить с ним.

— Не она ли еще осенью отбилась от племени и снова встала на две ноги? — Старый волк тоже подошел поближе, разглядывая Малинку и принюхиваясь. — Она пахнет племенем.

— Это она. Пропустите нас.

Старый волк отступил, давая им дорогу, и Огнеяр с Малинкой на спине стал подниматься в гору. Теперь в ней не было ни волнения, ни страха; ей казалось, что она спит и видит сон о себе самой. Тело ее было здесь, а душа откуда-то свысока наблюдала за ним, эта отстраненность позволяла ей не бояться и в то же время внушала чувство, что она ничего-то здесь не знает и не понимает. Малинка шла по грани миров, по грани жизни и смерти, и Огнеяр был ее единственной опорой, без которой ее сразу поглотит бездонный омут.

Самая вершина горы была свободна от леса. Еще издалека Малинка заметила между деревьями просвет, но лучи, льющиеся оттуда, не были простыми лучами дневного света. Они были белыми, словно на этой горе задержался лунный свет. И били эти лучи не сверху, а снизу, от земли.

Деревья расступились, перед Огнеяром и Малинкой открылась поляна. Первое, что она заметила, — огромная белая глыба сияющей шерсти. Сам Князь Волков сидел посреди поляны, и его сверкающие зеленые глаза были устремлены прямо на Малинку. Ужас, пережитый когда-то на льняном поле, снова охватил ее, наполнил чувством беспомощности, беззащитности перед этой жадной неумолимой силой. В испуге она хотела зажмуриться, но сдержалась и перевела взгляд в сторону. Вся поляна была полна волками. Серое Хорсово стадо расположилось на опушках, не занимая середину, десятки оскаленных морд были обращены к ней, десятки зеленоватых глаз светились угрозой. Сожрут! Малинка снова посмотрела на Князя. Лучи лунного света били от его шерсти вверх, освещали всю поляну, бросали отблески на серые спины, играли в белизне оскаленных зубов, отзывались ярким зеленоватым блеском в глазах. Белый прозрачный луч коснулся и лица Малинки, и ей показалось, что это случилось с ней снова — она опять, как тогда, в начале зимы, стала видеть и воспринимать мир по-волчьи. И только вид собственных человеческих рук, намертво вцепившихся в серую шерсть Огнеяра, поддерживал ее уверенность, что она — человек.

— Ты опять пришел, Огненный! — низким, густым голосом сказал Белый Князь. Уши Малинки закладывало от этого нечеловеческого голоса, ужас волнами окутывал ее и проникал до самых костей. Это был воистину Сильный Зверь, сама душа волчьего племени. — И я вижу, ты поумерил твою гордость. Один раз ты отнял у меня добычу, теперь принес взамен другую. Это так?

— Это не так, Белый Князь, — ответил Огнеяр. Ему тоже было не по себе перед Сильным Зверем, но он не испытывал страха. Чем больше его старались запугать, тем больше дерзости в нем просыпалось. И сейчас его наполняло странное удовольствие от разговора с Белым Князем — сродни наслаждению полета с огромной высоты, когда внизу — острые камни.

— Ты уже однажды пытался получить эту женщину в племя, — продолжал он, различая слухом дыхание тридцати трех волков и чувствуя на себе тридцать три пары зеленых глаз. — Но она сбросила твои чары — боги не судили тебе владеть ею.

— Зачем же она пришла? — спросил Белый Князь. — Я узнал ее. Однажды она нашла дорогу домой — зачем же ты принес ее сюда снова?