Лелька и ключ-камень - Юлия Русова

лекцию, на сей раз о ранней беременности. Слушала Лелька вполуха: во-первых, мешали Сашкины поцелуи и горячие руки, пробиравшиеся куда не следует, а во-вторых она точно знала, что случайная беременность, после подарка берегини, ей не грозит.

В аккуратной ямке возле старой березы разгорался костер, от котелка и найденной в доме старой кастрюльки шли вкусные запахи. Простенький кулеш и травяной чай после целого дня на свежем воздухе казались пищей богов. Сгущались сумерки, где-то ухала сова. Языки пламени бросали причудливые тени на лица. Лельке хотелось остаться навсегда в этом уютном полумраке, чтобы обнимали надежные Сашкины руки, щекотали сзади шею его губы. Пламя разгоралось, обнимающие руки становились смелее, разгоралась и Лелькина кровь, будто внутри у нее полыхалтакой же костер, жадно требующий еще поцелуев и жарких ласк.

Отвечая на эти требования, льнуло к молодому мужчине гибкое тело, светилась в полумраке белая кожа обнаженных плеч, кружил голову горький аромат опавших листьев. Юная женщина без остатка отдавала себя любимому, как когда-то ее прабабки, по страстной любви, без расчетов, без ума и без памяти. И холодная сентябрьская ночь, осуждающе смотревшая на влюбленных, виделась им жаркой южной ночью, когда важна только страсть, раскаленным потоком бегущая по жилам, только любовь, сильнее которой для Лельки не было ничего на свете.

Огонь в крови влюбленных постепенно утих. Угасал и костер, унося тепло. Лелька поежилась, прижимаясь к своему мужчине.

— Ночуем в доме? Здесь холодно будет.

— Да, давай в дом. Беги, я коврики захвачу, а ты пока одеяла достань.

Хорошо засыпать обнявшись, когда все вокруг спокойно и не ждешь беды. Только вот беда всегда приходит нежданная.

Лелька открыла глаза, которые щекотал солнечный луч, и попыталась потянуться. Попытка не удалась: ее руки и ноги были зафиксированы ремнями, а сами ремни прибиты к полу. Девушка повернула голову и увидела Ирину, дочерчивающую сложную девятиконечную звезду. «Звезда Инглии» — всплыло в памяти. Ирина поймала взгляд сестры.

— Что, и не поинтересуешься, что я делаю? — насмешливо спросила она.

— Где Саша? Что ты с ним сделала?

— Надо же какие мы влюбленные. С Сашей все отлично, зачем мне с ним что-то делать.

Тут в старую кухню, где лежала на полу Лелька вошел сам объект обсуждения. Сашка что-то жевал и выглядел вполне довольным жизнью.

— Девочки, не ссорьтесь. Ну что вам делить?

Эти слова звучали так нелепо, что Лельке стало смешно. Ирина закончила звезду и оттолкнула ногой камень, которым чертила ее лучи.

— Саша, что происходит? Ты зачем так со мной? — спросила Лелька, впрочем, не особо рассчитывая на ответ.

Но любимый ласково улыбнулся и ответил:

— Леля, не волнуйся. Ничего плохого тебе сестра не сделает.

— Да какая она мне сестра! Что ты заладил! — вспыхнула Ирина.

— За языком следи, — бросил Сашка, и продолжил — Леля, я знаю, что у тебя есть какая-то ведьмовская сила. Но согласись, она тебе ни к чему. В травах ты и так разбираешься, а остальное тебе не нужно. Ты просто передашь силу Ирине, пусть она с ней развлекается. А мы с тобой уедем в город. У тебя там квартира есть, деньги есть. Нам хорошо будет. Я учиться пойду, мне директор школы дала направление целевое в педагогический. Ты школу закончишь, поживешь в интернате пока. Квартиру твою сдадим, а получишь аттестат — поженимся. Захочешь — тоже учиться будешь. И никакой чертовщины. Ведь хорошо же?

Лельке стало вдруг холодно, будто она сутки простояла в холодной воде. Во рту было сухо и почему-то горько. Она разомкнула сухие губы:

— Все решил? А меня спросить?

— Ну что ты говоришь, малышка! Ты пока еще маленькая и глупенькая, а нам надо о будущем думать. Ведь после нашей ночи и дети могут появиться, мы ж не береглись.

— Не будет детей. Ничего не будет. И нас не будет. Даже если я выживу после всего этого.

— Глупости какие! Конечно выживешь. Мне Инга Геннадьевна все объяснила.

— Она обманула.

— Да брось ты. Она тебе просто не нравится. Не обманула же она меня с травками.

— С какими травками? Ты что-то добавил в чай? Ты меня опоил?

— Ой, не тоже мне… Ничего такого. Травки просто помогают расслабиться и не беспокоиться о последствиях, вот и все.

— Да, все. Ты верно сказал. У меня с тобой больше ничего не будет, никогда.

— Ты просто злишься, что не все по-твоему вышло. Ничего, успокоишься и сама поймешь, что я был прав.

Сашка вышел из комнаты, Лелька услышала, как он, насвистывая, стучит железками — видимо собирает велосипед. Она пару раз дернулась, но ремни держали крепко.

— Не дрыгайся, — спокойно сказала Ирина. — Ничего не выйдет.

— Ты же понимаешь, что я скорее всего умру?

— Мне все равно. Я тебе предлагала отправиться в детдом. Сделала — была бы живая и здоровая. Так что сама виновата. А я наконец от тебя избавлюсь. Думаешь, ты Сашке без ведьминского флера будешь интересна?

Лелька смотрела на красивую девушку с брезгливой жалостью. Она видела и неровную клочковатую ауру, разъеденную крадниками, и настоящее лицо.

— Ему никто не интересен кроме него самого. Если он тебе нужен, предупреди его — ему нельзя подходить к реке, русалки заберут.

— С чего это? — вызверилась Ирина, но услышав, что Александр собирается уезжать, выскочила за дверь.

Лелька снова задергалась в путах, пытаясь высвободить хотя бы руку. Ей ужасно не хотелось умирать беспомощной, как овце на бойне, но все было бесполезно. Неожиданно из-за печки выбрался упитанный крысюк. Он присел на толстенькие окорочка, покрутил носом, принюхиваясь, а потом направился к Лельке и стал сосредоточенно грызть ремень на правой руке. Лелька крыс недолюбливала, но в этот раз орать не хотелось. Она мысленно желала грызуну приятного аппетита и отличного пищеварения. Крыс почти закончил, когда в комнату ворвалась Ирина. Однако крысиный слух оказался лучше Лелькиного и Ирина увидела только мелькнувший в подпечье голый хвост. Взвизгнув она запустила в него кружкой, которую держала в руках.

— Ну вот и отлично. Теперь нам никто не помешает, — сообщила ведьма своей жертве и принялась за